Эдгар Хантли, или Мемуары сомнамбулы - Чарльз Брокден Браун

Каждое путешествие расширяло мой кругозор. Разрабатывались новые маршруты, отыскивались новые переходы, покорялись новые вершины. Но к радости познания неизменно примешивалась досада, поскольку рано или поздно какая-нибудь непреодолимая преграда вырастала на нашем пути. В погоне за Клитеро я изрядно отклонился от привычных троп, и воспоминания о том, как мы кружили по долине, когда я преследовал его, у меня остались довольно смутные. А до этого я и вовсе смотрел на раскинувшийся внизу неприступный ландшафт только издалека, полагая, что попасть туда можно, лишь спрыгнув в пропасть с высоты нескольких сот футов. Спуск к подножию горы был таким крутым, что пещера казалась мне совершенно недостижимой.

Мое желание исследовать пещеру и посмотреть, куда она ведет, какое-то время, в силу разных причин, осуществить не удавалось. Но теперь у меня такая возможность появилась, и я с удвоенной энергией ухватился за нее. Предчувствие говорило мне, что, вероятно, именно эту пещеру выбрал Клитеро для исполнения своего рокового намерения. В любом случае там определенно должны были остаться какие-то знаки его прежних посещений. А может, мне откроется путь к еще не изученным пространствам и к высотам, на которые никто никогда не поднимался.

И вот однажды утром я отправился туда. Клитеро вел меня окольной, путаной дорогой. Возвращаясь после первого преследования, я сначала придерживался того же маршрута, но потом неожиданно напал на торную тропу, о которой уже упоминал. Так я избавил себя от преодоления тысячи препятствий и нашел более легкий подход к пещере.

Теперь я повторил этот путь. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что выступы, ведущие вниз с гребня горы, достаточно надежны и могут служить неплохой опорой при спуске, хотя издалека они выглядели слишком узкими для этого. Добравшись до них, я подумал, насколько был безрассуден, когда спускался здесь в первый раз, Сначала мне показалось, что я не одолею этот спуск даже днем, но потом сбежал вниз с головокружительной скоростью всего лишь при слабом лунном свете.

Наконец я достиг входа в пещеру. И только тут сообразил, что забыл взять с собой газовый фонарь или факел, дабы не бродить под землей впотьмах. Если у пещеры нет второго выхода, без света не обойтись. Но мне не хотелось откладывать свои изыскания. Я решил пробираться ощупью в надежде, что, быть может, это просто галерея, ведущая на поверхность или на противоположную сторону хребта. Осторожность поможет мне в отсутствие света, По крайней мере, я осмотрюсь, а потом смогу еще раз вернуться сюда, уже запасшись всем необходимым.

С такими намерениями я углубился в пещеру. Лаз был довольно узкий, что принуждало меня пробираться ползком. На расстоянии нескольких ярдов от входа свет полностью исчез, и воцарилась кромешная тьма, Если бы я не был убежден, что иду вслед за Клитеро, то, скорее всего, оставил бы эту затею. Протискиваться приходилось с величайшей осторожностью, то и дело ощупывая руками стены и потолок. Вскоре проем расширился, и я смог выпрямиться и встать на ноги.

Пещера полого уходила вниз. В какой-то момент я перестал доставать одну из стен, до потолка тоже не мог дотянуться и с ужасом подумал, что попал в лабиринт, из которого уже не выбраться. Чтобы не заблудиться, надо было все время чувствовать стену, она была для меня своего рода путеводной нитью, а отклонившись от нее, я терял ориентиры, слепо блуждая во мраке. Каким был свод пещеры – высоким или низким, далеко находилась противоположная стена или близко, определить я не мог.

Вскоре крутой спуск затормозил мое продвижение, Я заносил и ставил ногу предельно осторожно, опасаясь, что при следующем шаге окажусь на краю бездонной ямы, Похоже, так и случилось. Я шарил рукой вперед и вниз, пытаясь нащупать продолжение стены, но вокруг была пустота.

Пришлось остановиться. Я достиг края впадины, о глубине которой понятия не имел – может, несколько дюймов, а может, сотни футов. Спрыгнув вниз, я мог остаться невредимым, но с той же долей вероятности мог погрузиться в подземное озеро или разбиться об острые камни.

Теперь я окончательно убедился, что без света никак не обойтись. Первым побуждением было вернуться назад прежним путем и на следующий день повторить попытку, И все же я чувствовал упорное нежелание отступать, не достигнув цели. Ведь Клитеро, думал я, удавалось бесстрашно входить в пещеру и выбираться наружу совсем не тем путем, каким он сюда попал.

Наконец у меня промелькнула мысль, что, если нельзя идти вперед, я могу хотя бы попытаться обследовать край впадины. Он станет мне ориентиром для возвращения – вместо стены, за которую больше не было возможности держаться.

Густой мрак всегда порождает страхи. Когда ты не видишь подстерегающие тебя опасности, трудно избежать их, Почувствовав, что решимость начала покидать меня, я дал себе передышку и опустился на каменистое возвышение, обдумывая ситуацию. Пещеры, которые до сих пор встречались мне, были образованы нависавшими камнями. Просторные и не очень, они все, так или иначе, пропускали хоть какой-то свет, не препятствуя его проникновению внутрь. Но здесь, казалось, меня окружали преграды, грозящие навсегда отрезать мне путь к воздуху и свету.

Собравшись наконец с духом, я начал подниматься вверх, пробираясь по краю пропасти; стен ни справа, ни слева по-прежнему не было. Внутренний голос нашептывал мне, что жизнь моя кончена. Вскоре я нащупал левой рукой стену и, продолжая двигаться по краю впадины, теперь уже имел опору. Когда расстояние между пропастью и стеной увеличилось, я направился вдоль стены.

Пришлось изрядно попетлять, следуя изгибам пещеры, но я не отчаивался, ибо продвигался вперед. Главное – сохранить в памяти уже пройденный путь и продолжать запоминать последовательность стен справа и слева по отношению к впадине.

Идти стало значительно труднее, поскольку прежде ровный рельеф дна пещеры сменился труднопроходимыми колдобинами. Промозглая влажность, подспудная тревога, вновь закравшаяся в душу, длительность путешествия, усугубляемая непрерывными опасениями и многочисленными ухищрениями, к которым кромешная тьма заставляла прибегать, – все это постепенно ослабляло меня. Я был вынужден часто останавливаться и отдыхать, Эти передышки ненадолго возрождали мои силы, но бесконечно так продолжаться не могло, хотя обратный путь вряд ли был бы легче.

Я с тревогой вглядывался в мрак, стараясь уловить хотя бы малейший намек на тусклый лучик света, который дал бы мне надежду выбраться из этой пещеры. И благоприятный знак появился. Я вошел в некое подобие залы, имевшей с одной стороны выход наружу – в проеме виднелся кусочек неба. Еще ни одно зрелище в жизни, ни одно впечатление не переполняло мое сердце таким восторгом. Воздух, ворвавшийся в пещеру, был невыразимо сладостным.

Так я оказался на выступе скалы, вертикально вздымавшейся надо мной и отвесно уходившей вниз. Напротив, на расстоянии пятнадцати или двадцати ярдов высилась такая же скала. У подножия раскинулась долина реки – холодная, узкая, утопающая в тумане. Этот выступ был своего рода балконом пещеры, по чреву которой я поднялся на такую головокружительную высоту, о какой прежде не мог и помыслить.