Трамвай номер 0 - Олег Георгиевич Холодный

class="p">эхом английской мысли раздалось в моей потрёпанной башке: «утка,

утка…». И все принялись ожесточённо курить. Впрочем, нет, не ожесточённо,

и даже не ожесточенно. Каждый курил по— своему. Уникально, в своей

неповторимой манере. Когда— нибудь из— под моего механического

полувечного пера с натугой и скрипом выползет сборник зарисовок

курильщиков. Просто— напросто более— менее оригинальное, слегка

художественное описание того, как кто курит. Разумеется, в моей

манере, которая будет выдумана специально для этой небольшой вещи.

Тайком подсмотренные по автобусным остановкам, переходам и кухонькам

способы банального извлечения дыма из бумажной палочки через дырявую

вату. Итак, Сержант курил напыщенно, несколько высокомерно и небрежно

держа сигарету в полусогнутой руке, с осознанием собственного

достоинства и высокой культурной значимости произнесённых им слов.

Пчёлова курила жеманно, ханжески, в неумелой попытке выдать это

за непринуждённое изящество джазовых девиц 20– х годов, то есть

самой зари подобной культуры. Задолго до того, как на чёрный джаз

подсел английский молодняк и рождения Модов. Тоже, кстати, прелюбопытная

тема, но меня в ту пору и в планах не было, так что не буду об

этом писать. Предоставим это счастливое право Колину Маккинесу

и всем остальным, кому довелось побыть абсолютными новичками.

Мы же степенно перейдём к Цикоридзе. Он курил неуклюже, как большой

медведь, этакой увалень в трениках. Он переминался с ноги на ногу,

и руки его располагались так, будто его тело было слишком большим

для них и оттопыривало локти в разные стороны. Затяжки он делал

медленные, глубокие, выпячивая подбородок и сводя глаза к кончику

носа. Если вы когда— нибудь попробуете покурить перед зеркалом,

то и за собой наверняка заметите множество подобных ужимок. Светланченко

делала быстрые, резкие затяжки и выпускала дым вверх сильной струёй.

Она вся будто подрагивала от какого— то неясного пробуждения,

и складывалось впечатление, что она то ли раздосадована чем— то,

то ли охвачена свежей идеей. Как курил я — понятия не имею, вам

виднее, если вы меня видели за этим занятием. Менялкин стоял потерянно,

озираясь по сторонам в поисках предмета для внимания, поскольку

все вдруг замолчали, а он не курил.

2-2.

Итак, я заварил в кружке ещё одну порцию цейлонского чаю, сходил к зверям в спальню и взял у ребят табачку, чтобы собрать в кучку обстоятельства и выстроить их в тексте так же плотно, неразрывно, взаимосвязано и неочевидно, как они выстраивались последние дни.

Посмотрев на значок аккумулятора, я заметил, что он уже наполовину разряжен, поэтому отлучился в спальню ещё разок за проводом питания. Тара, этот 2-хмесячный щенок, уже успела напустить на пол две лужи. Пожалуй, самым невозмутимым из всех зверей, живущих в этой квартире, остаётся Коша — какая-то здоровенная ящерица (не разбираюсь в породах земноводных), сидящая с царским спокойствием в своём боксе из оргстекла и взирающая на всех с любопытством, но не более того.

Впрочем, даже прописавшаяся на балконе черепаха или живущая в клетке на кухне мышь по прозвищу «Тётя Люся» — и те дадут фору что гадящей где ни попадя глумливой собаке, что истеричному коту-инвалиду.

За год (между прочим, ровно год) моего отсутствия зверья здесь явно прибавилось. Хотя чего там зверьё — есть ведь и куда более существенные перемены. И пожалуй наиболее существенная из них та, что Алёна вышла замуж. По счастью, вовсе не за такого засранца, как я, а за человека взрослого, серьёзного и основательного, несмотря на возраст. Её мужа зовут Аркаша.

Случайно ли, что в книге, которую я начал читать по приезде — Самый богатый человек в Вавилоне — главного героя зовут «Аркад»? Я лично склонен считать этот конкретным и однозначно благим предзнаменованием, ведь ребята, поженившись, начали собственный бизнес. Возможно, сейчас Аркаша и не самый богатый парень в Краснодаре, но глядя в его трезвые и ясные глаза, я убеждаюсь, что такой статус для него не за горами.

Вот, между прочим, и вертеть курибельные самокрутки я научился, наблюдая именно за ним. Пожалуй, скручу ещё одну — Аркаша курит макбарен, а это на порядок крепче и вкуснее чем любые сигареты, особенно те, что мне по карману. Вообще, писать с комфортом на их кухне, когда в любой момент есть возможность закурить, выпить чаю, да и просто откинуться на спинку дивана — это, конечно, несказанно более приятное занятие, чем писать на корточках где-нибудь в подъезде.

Пока я курил самокрутку, на кухню пришли Миша и Лера. Они собираются готовить ужин — Миша уже споро начистил картошки, а его девушка наверняка придумает, как её вкусненько приготовить. Разносящиеся от её стряпни запахи всегда пробуждают аппетит во всех, кто попадает в зону действия. Миша смеётся, и это меня дюже радует. Видимо, появившаяся за год моего отсутствия девушка наполнила его жизнь каким-то смыслом помимо карьеры, политики и социальной реализации.

*** *** ***

Прошло три дня с того момента, как я писал эту главу. Возвращаясь к тексту, традиционно отмечаю перемены. Наваливается уныние. Я даже не уверен, что именно ТРИ дня прошло — может, и пять дней… А, ну точно, неделя по меньшей мере — тогда я ещё не выходил звукооператором, а послезавтра выходить опять.

Потому что заработанные в прошлый раз деньги я успешно проебал.

Этот город не отпускает меня домой. Ставит подножки, бьёт по затылку, злобно смеётся и продолжает свой издевательский танец.

Небо не слышит меня. Небо занято чем-то другим. Я даже знаю, чем — оно занято снесёнными селью городками вокруг Новороссийска. Сотни погибших, тысячи без жилья, еды и одежды в заливаемых дождём горах. Лютуют цыгане. Небо сделало правильный выбор — там дети.

Пойду курить.

***

Покурил и вспомнил сны: доски объявлений с фотографиями убитых маньяком женщин и девушек, потом мы с моим партнёром уже в Москве приходим в ресторан с игротеками (это уже из другого слеплено), в котором я одну смену отработал официантом (из третьего).

Которую ночь меня поедом жрут комары, поэтому уснуть удаётся только утром, когда солнце уже встало и разогнало всю эту нечисть. Комары маленькие, бесшумные и злобные. Не жужжат вовсе — подлетают на холостом ходу, по-быстрому напиваются и отлетают раньше, чем я успеваю прихлопнуть их в темноте. После укусов остаются солидные красные вздутия, размером с подушечку большого пальца. И кусают-то всё больше в лицо, шею и виски.

Хах, я даже провёл эксперимент — спал с закрытыми дверьми вкомнату и на балкон, на форточке — сетка. Один хрен комары. Может, живут прямо у меня в диване, в изголовье