От шелка до кремния. 10 лидеров, которые объединили мир - Джеффри Гартен

Майер Амшель Ротшильд родился в семье мелкого предпринимателя, торговавшего антикварными монетами и шелком в Юденгассе, еврейском гетто Франкфурта. В гетто не было ни клумб, ни деревьев, и историки описывают его как «зловонную голую трущобу»[103]. Один неизвестный путешественник той эпохи писал, что найти гетто во Франкфурте не составляет никакого труда: достаточно просто идти на смердящий запах[104].

Еврейская община, несмотря на это, вела активную деятельность, и Майер, даже став одним из самых влиятельных банкиров в мире, оттуда не переехал. В квартале было свое правление, свои суды, свои благотворительные организации, которые помогали вдовам и лечили бедняков. Здесь была больница, общественные бани, театр, общинная пекарня и четыре синагоги — центр сплоченного сообщества.

Майер жил на маленькой улочке — настолько узкой, что на ней с трудом разворачивались гужевые повозки. С двух сторон по улице текли нечистоты, так что пройти можно было лишь посередине. Майер был младшим из десяти выживших детей, он жил в крохотной комнатке вместе с пятью своими братьями. Ротшильды делили небольшой дом с другой семьей. Их окна выходили на узкую улицу, на противоположной стороне которой выстроились однообразные дома, единственным украшением которых были вывески: «Белая репа», «Золотой родник». На доме Ротшильдов красовалась надпись: «Красный щит».

Каждый день Майер ходил в ближайшую синагогу, где получал начальное образование, как и все дети еврейских гетто середины XVIII века. Он изучал Танах, Талмуд, еврейскую литературу и традиции. Из неприглядного со стороны гетто выходили не только раввины и канторы, но и врачи, математики, актеры, музыканты, учителя и весьма предприимчивые дельцы. Правда, никому из них не удалось достичь таких высот, как Майеру Амшелю Ротшильду.

Чувство еврейской общности крепло под гнетом предрассудков франкфуртского правительства, которое на протяжении трех столетий держало евреев в гетто, грубо ущемляло их гражданские права и периодически учиняло погромы. Так, правительство издало указ, которым ограничивало количество домов в гетто, что привело к явной перенаселенности. Целые районы Юденгассе с деревянной застройкой сгорали дотла в пожарах в 1711, 1721 и 1774 годах. Окна еврейских домов, выходящие в город, по вечерам должны были быть закрыты ставнями, чтобы евреи не могли смотреть на дома христиан. Чтобы выйти из гетто вечером, на выходных или в дни христианских праздников, еврей должен был иметь специальный пропуск, кроме того, ему запрещалось заходить в парки и находиться рядом с религиозными святынями.

За пределы гетто евреи отваживались выходить нечасто. В городе им было запрещено собираться больше чем по двое и приходилось терпеть регулярные нападки местных жителей. Власти заставляли их платить немалый налог за защиту личности и имущества. Евреи не имели права покупать землю, заниматься сельским хозяйством, торговать специями и другими товарами. Отношение франкфуртских властей к евреям характеризует рисунок, размещенный на воротах в гетто. На нем была изображена задравшая хвост жирная свиноматка, рядом с которой стоял еврей с высунутым языком, готовый слизать ее помет[105]. Другие евреи изображались сосущими ее молоко. За всей сценой с довольным видом наблюдал дьявол.

Невозможно было представить, что ребенок, выросший в подобном гетто, станет основателем и лидером самого крупного и влиятельного банка. Действительно, дом Ротшильдов мог поспорить с крупнейшими суверенными правительствами той эпохи. Многие из них обращались к Ротшильдам за деньгами для ведения войны; другие — за средствами для рефинансирования долгов. Нуждались в помощи Ротшильдов и государства, недавно получившие независимость. Крупные промышленники занимали деньги, чтобы наращивать производство. Ротшильды стали пионерами финансовой глобализации. Работая за стенами франкфуртского гетто, они запросто связывали заемщиков с кредиторами из разных стран, переводили капиталы из одной части Европы в другую, а также в Азию и Латинскую Америку, поддерживая международную торговлю и инвестиции в разнообразные промышленные предприятия. Финансовый сектор на протяжении веков был основой глобализации. Дом Ротшильда внес значительный вклад в мировое развитие банковской системы благодаря организаторским способностям банкиров, слаженной работе международной сети, а также инновациям, среди которых особую роль играл международный рынок облигаций.

В то время, когда Майер ходил в школу, Германии как единой страны еще не существовало[106]. Немецкоговорящее население было рассеяно по многочисленным государствам, герцогствам, княжествам и графствам, большинство из которых печатало собственные деньги (открывая тем самым большие возможности для иностранных менял). На фоне такого разнообразия «вольный город» Франкфурт играл важную роль как главный порт на реке Майн и ворота в основной водный путь Европы — Рейн. Франкфурт славился своими ярмарками, на которые раз в полгода со всех уголков съезжались купцы и покупатели. Этот город-государство был известным местом встреч банкиров и биржевиков; для князей, герцогов и других правителей многочисленных соседних территорий он служил финансовым центром. Регионом и городом номинально управляла из Вены Священная Римская империя — конгломерат государств Северной и Центральной Европы.

Первое знакомство Майера с этой сложно организованной, собранной из мелких фрагментов империей произошло благодаря поручениям его отца. Например, тот просил его сортировать монеты на франкфуртских ярмарках. К большому несчастью, когда Майеру было всего двенадцать, его родители умерли от оспы во время захлестнувшей Европу эпидемии. Майер переехал к родственникам, а те вскоре отдали его в ученики к Вольфу Якобу Оппенгеймеру, владельцу успешной купеческой фирмы в Ганновере. У Оппенгеймера молодой Ротшильд получил первое представление о том, как финансировалась внешняя торговля, узнал о редких монетах древнего Рима, Персии и Византии. Майер познакомился с состоятельными князьями и понял, что означает быть евреем на службе у людей, облеченных властью. Тех, кто выполнял такую работу, в еврейской истории называли «придворный еврей».

На протяжении веков правители исламских и христианских стран нанимали евреев, чтобы те консультировали их по финансовым вопросам[107]. В королевских дворах, бурлящих от политических интриг, евреев считали непримечательными личностями без политического будущего и личных интересов. Поскольку элита смотрела на торговлю с презрением, все финансовые дела поручались евреям, для которых часто делалось исключение из закона о ростовщичестве. Веками гонимые евреи получили доступ к обширным знаниям о других странах и культурах, кроме того, еврейская диаспора оплела Европу и мусульманские страны сетями семейных связей, в которых так нуждались короли и министры. Придворные евреи заслужили репутацию проворных торговцев, умело превращавших одни хорошие связи в другие. Они удачно женились, приумножая богатство и расширяя свое влияние. Майер Амшель Ротшильд был одним из них.