Волны времени - Фёдор Быханов

Они тоже были весьма ценным приобретением для ведущих партизанскую войну оппозиционеров.

— И очень хорошо, что погрузку лодки начали именно с консервов, — порадовались кладоискатели. — Хотя бы с этого есть нам теперь настоящий прок!

И о многом другом тоже подумал Бьенол.

А затем и поделился сделанными предположением со своим юным другом, оказавшимся еще и компаньоном по выпавшим на их общую долю бедам и несчастьям:

— Будь в погибшей субмарине с самого начала больше оружия, кто знает, каким мог оказаться взрыв?

О чем, в продолжении темы, и заявил Алику:

— Только бы мы тогда и видели с тобой, этот замечательный подводный провиантский склад!

И все же, «сувенирами» от дона Луиса в очередной день проживания робинзонов, смогли воспользоваться не только эти два человека, год назад заброшенные сюда волею трагических обстоятельств.

Мартышки, окончательно осмелев, так и крутились у людей под ногами. Ну, а ночью, пока те спали, они перепортили все, вытащенные из мешка, продукты.

— Ладно бы ели, а то вскрывают консервы, да вываливают на песок! — горячился Бьенол, глядя на то, как, коварно вынырнув из пустоты, очередная обезьяна утащила с собой, практически из-под носа сетелянина, последнюю банку. — Вот я им сейчас задам.

Тесак в руках пришельца, на самом деле не сулил ничего доброго. Любому. Но только не таким созданиям, которые при малейшей опасности просто таяли в воздухе и так же внезапно могли появиться обратно на том же месте.

Опустив нож, пришелец задумался и над этой проблемой.

Только тут вместе с Аликом они смогли по-настоящему оценить большие неудобства, которые сулило им постоянное соседство с существами, тоже, как и они, имеющими столь необычные свойства.

Тогда как рыжие мартышки, появившиеся на свет от тех предков, которые когда-то подверглись прививкам средства доктора Лериха, были практически неуловимыми.

При малейшей для себя опасности, тут же исчезали, сделав прыжок в пространстве. Так что Бьенолу и Алику еще повезло, что обезьяны пока боялись воды.

— Нам можно не беспокоиться за сохранность хотя бы упаковок, оставшихся в чреве затонувшей субмарины, — заметил Бьенол. — Потому не станем торопиться со спасением всех наших продуктов из пучины.

Только там не могли их испортить любознательные и хитрые приматы.

Прошел еще один день.

А в начале следующих суток они, твердо убедившись, что непромокаемые прорезиненные мешки, спрятанные в лагуне рядом с берегом, тоже не доступны докучливым соседям по острову, обрели полную уверенность:

— На самом деле ни за что не пропадут от голода и жажды!

После чего, как говорится с легким сердцем, пошли по-хозяйски осматривать уже окрестные достопримечательности.

В том числе и подземные, доставшиеся им от мафии, владения.

Еще раньше, когда пленники только оказались на острове, их поразили здешние сооружения.

Теперь же особенно, «робинзонам» казалось очевидным, что строители здешних подземных лабораторий продумали вроде бы все, что могло уберечь от возможной угрозы их обитателей:

— Обезопасили себя от любого зла, исходящего извне.

Оттуда, где оставался иной мир, которому дон Луис объявил войну не на жизнь, а на смерть.

И пришелец Бьенол со своим земным юным другом Аликом Коленом в своих предположениях вовсе не ошибались. Так, как все именно подобным образом, и было на самом деле.

Мало того, что реакторы, рабочие и бытовые помещения секретного исследовательского центра и главной перевалочной базы были укрыты толстым слоем земли. Так еще поверх ее инженерный проект, со всей тщательностью разработанный еще военными хозяевами острова, предусматривал мощную бетонную защиту.

Эта широкая, двухметровая полоса была одновременно и аэродромом для прилетавших сюда самолетов. Но если раньше остров посещали исключительно транспортники ВВС, использованные по заявкам секретных служб, то в последнее время на острове гнездилась одна только специальная эскадрилья знаменитой транснациональной корпорации «Грузовые перевозки Грасса».

Правда тогда, когда еще только возводился военными этот их секретнейший объект, никто не мог предугадать, что появится и на них управа. Много позже «стали на крыло» самолеты-невидимки «Стелтсы», оснащенные ракетами, способными взрываться глубоко под землей, предварительно пробив любую защиту.

Ну, а бессильная перед ними, несколько отставшая от современнейших разработок, система противовоздушной обороны, окончательно обрекла обитателей острова на гибель.

Только и сумел суперкомпьютер штаба обороны острова, что отомстить за свою гибель «Летучей мыши» полковника Сэма Донована. Да и то лишь потому, что атаковал он воздушный объект днем и без обязательного соблюдения «Стелтсом» полной маскировки от наземного врага.

Все же зря полковник Сэм Донован полагал:

— Это место просто рядовой полигон, каких много и проводит он учебную атаку.

Иначе не поймал бы его в электронные клещи своих самонаводящихся ракет главный компьютер воздушной защиты частной собственности дона Луиса.

Бомбардировщик уже падал в океан полыхающей кометой, а в глубине островной толщи все рвались и рвались выпущенные им сверхточные бомбы и, наведенные лазерным лучом, ракеты.

Так предполагал Бьенол, оценивая последствия атаки с воздуха.

Понимал он и то, что можно лишь в кошмарном сне воссоздать полную картину вспучившейся ленты взлетной полосы, под которой бушевала пожирающая всё стихия тротиловой начинки гостинцев «Стелтса».

Когда обходили свои, так внезапно доставшиеся им островные владения, робинзоны поневоле, — Бьенол и Алик то и дело были вынуждены преодолевать вздыбившиеся из-под грунта «на попа» целые глыбы бетона, вывороченные страшной силой авиабомб.

В одном месте Бьенол, что называется, с помощью интуиции, почувствовал неладное и даже предостерег своего спутника от возможной опасности.

— Давай-ка, Алик, уйдем с тобой отсюда поскорее, — для надежности он даже крепко взял того за руку, маня за собой, прочь и подальше с этого опасного места. — Мне здесь явно не нравится.

Указанное им пространство внушительной плешиной выделялось в зарослях. Желтела песком в зелени растений, опутавших остров за минувший год.

— Да и кто мог помешать буйной растительности? — полагал пришелец, ведь на острове, до их появления, теперь не было никого, кроме подвергшихся генетической мутации обезьян из питомника покойного, видно, доктора Лериха.

А уж они-то довольствовались лишь яркими, сочными, и лакомыми на обезьяний вкус, плодами переродившихся деревьев.

Не то, что было здесь, где неведомая сила помешала разрастись, как было повсеместно, буйной тропической растительности.