Волны времени - Фёдор Быханов

— Вредят как нарочно, — замахнулся он кулаком. — Вот я им!

Он бросил ткань на песок, хотел схватить камень.

Но тут заметил, приставший к руке, вязкий состав, так и не высохшей как следует пальмовой смолы.

Непроизвольно поднес ладонь ко рту, и ему все стало ясно.

— Так она же сладкая, эта смола, — засмеялся бывший скаут. — Вот они и устроили из нашей лодки десерт.

Затруднение, в котором, по воле рыжих обезьян, оказались островитяне, было довольно серьезным. Так как, более ничто другое, кроме липкого пальмового «нектара» на роль клея не годилось.

Его же обезьяны пожирали с завидным постоянством.

Однако и в этом случае выход нашли быстро.

Инопланетянин Бьенол принес с проплешины на мосте взорванного атомного реактора несколько радиоактивных кусков графита:

— Теперь к нам эти макаки близко не подойдут!

Действительно, инстинкт самосохранения у мартышек оказался сильнее их природного любопытства и чревоугодничества. Визиты рыжих воровок за сладким нектаром прекратились.

Теперь пирогу, к полному удовольствию людей, можно было строить без помех.

Когда, практически все приготовили к отплытию, Бьенол решил-таки нарушить собственный зарок.

— Знаешь, Алик, все-таки обидно, что невредимым останется этот мистер Кроуфорд, — заявил он мальчишке.

Тот имел свое мнение на этот счет.

— Так это он, вне всякого сомнения, приказал уничтожить дона Луиса, — предположил Колен. — Прямо здесь на острове разбомбил, а никому другому было бы подобное не под силу!

Бьенол не возражал:

— Утопил, что называется, в воду концы своих преступлений.

Только этим оправдывать губернатора не пожелал:

— Все же на нем слишком много и других злодеяний, чтобы забыть про этого преступника и оставить его в покое!

Доводы были близки и юному спутнику сетелянина.

— Да, не пожалел, гад, даже родную сестру, — горячился Алик. — И еще через любого переступит.

Бьенол его поддержал:

— Все так!

Но сказал таким тоном, что показалось мальчишке:

— Гложет пришельца настоящее чувство мщения.

Потому Алик заметил:

— Но до него ведь не доберешься.

И снова вызвал своей преждевременной категоричностью, только легкую саркастическую усмешку сетелянина.

— А мы попробуем! — высказал ему, свое заветное желание, Бьенол. — Достанем этого преступника из самого высокого кабинета!

После чего обрисовал совершенно конкретную задачу, на последние дни перед отплытием с острова.

— Схожу еще раз в подземелье, — заявил он своему спутнику. — Может, найду там какие серьезные улики и против губернатора?

Не откладывая задуманное в долгий ящик, уже назавтра он наметил осуществление задуманного.

Вот так — всего на какой-то день отложив их долгожданное отплытие с атомного острова, сетелянин решился переступить через собственный запрет на посещение опасного подземелья.

…На этот раз, уходя в подземные сооружения бывшего исследовательского центра, пришелец Бьенол не стал брать с собой кислородную маску и тяжелые баллоны со сжатым воздухом.

Уже во время своего первого посещения разрушенного подземелья он твёрдо убедился в том, что там, где был главный подземный офис дона Луиса, теперь, когда минуло столько времени после бомбардировки, можно обойтись без этих предосторожностей.

Было к тому же и еще одно обстоятельство, позволяющее не брать с собой, достаточно тяжелую ношу.

Вместо акваланга сетелянин прихватил с собой прочную заплечную сумку, которую, с этой целью, тоже лично скроил из прежнего, ставшего весьма популярным здесь, на острове, материала из-под герметичных продуктовых упаковок с затонувшей подводной лодки.

— Тут без меня здесь особо не скучай, — на прощание Бьенол ласково провел ладонью по совсем выгоревшим на солнце, непослушным вихрам Алика. — Да и есть с кем занятно время провести.

Он одобряюще улыбнулся.

— Друзья то, наверное, заждались! — и понимающе кивнул на рыжих обезьян, словно ждавших в отдалении, когда же к их играм присоединится Алик. — Ты уж им уступок не давай!

Миновало порядочно времени: ни день-два, а несколько недель, как прошли у паренька былые обиды на мартышек. Более того, они даже сменились в душе увлекающегося и веселого Альберта Колена доброжелательным отношением к приматам.

Как-то от скуки затеял он играть с ними в догонялки — те присоединились к нему. Потом, к всеобщему восторгу, научил «рыжиков» играть и в мяч, сшитый для них все теми же умелыми руками Бьенола. На набивку пошел поролон, куски которого Алик сам надергал из кресел в затонувшей субмарине.

— Конечно, это похуже футбола с настоящим мячом, — сравнил мальчишка. — Но лучше так, чем никак!

Вскоре забава страшно радовала всех обитателей острова. Вот и с уходом Бьенола, снова возобновился бесконечной продолжительности матч за первенство острова.

Время за игрой пролетело так стремительно, что Алик даже и не заметил, как наступил вечер.

Красно-багровый круг солнца уже докатился по безоблачному небу до самой черты горизонта, где нырнул за дымчатую кромку. И теперь весь океан сверкал золотой чешуей бликов, покрывавших его ровную бескрайнюю гладь.

— Ого, как поздно! — удивился Алик, когда к нему вернулось ощущение времени. — Скоро совсем ночь ляжет!

Тут на его ощущениях сказалась и какая-то странная духота, теперь, вдруг, окутавшая все вокруг.

— Обычно-то на закате наступала прохлада, — уже привык мальчуган. — А вот сегодня и поздним вечером продолжало парить как в бане.

— Где же Бьенол? — еще раз задал себе вопрос Алик.

Ему стало не до прежней, теперь уже просто надоевшей тренировки «обезьяньей футбольной команды».

В сердце закралась тревога…

Тем временем бывший пилот междухода, спустившийся в разбомбленные недра научного центра доктора Лериха, тоже потерял былое чувство реальности.

Почти не представлял он того:

— Сколько же, в реальности бродит он по, основательно подвергнутому разрушениям, бункеру?

Все потому, что внизу — в лабиринте разбомбленного научного центра, ему удалось найти даже больше улик в отношении организаторов преступных исследований, чем того желал.

И каждая из них казалась ему самой главной, особенно важной для будущего разоблачения губернатора Кроуфорда и его злонамеренных сообщников.

Гулкое эхо шагов, долго гуляя по мрачным закоулкам коридоров, сопровождало, казалось бы, бесконечное путешествие пришельца с Сетелены по нескончаемым пролетам лестниц и сокровищниц различных кабинетов, наполненных доказательствами самых страшных замыслов хозяина здешних мест.