Эмоциональный интеллект ребенка. Практическое руководство для родителей - Джоан Деклер

Мама: Потому что не хочешь, чтобы друзья снова тебя обидели.

Меган: Да, я всегда с ними играю. У всех есть свои друзья.

В ходе разговора Меган все более подробно рассказывала матери о том, что произошло. Мать Меган, описывая этот случай в группе, упомянула, что она несколько раз хотела сказать дочери, что делать, например: «Не волнуйся, завтра Дон и Пэтти снова будут с тобой играть» или «Да черт с ними. Найди себе новых друзей». Но она сопротивлялась своему желанию, потому что хотела донести до Меган, что понимает ее, и дать дочери возможность самой найти ответы.

Я считаю, что она поступила правильно. Если бы она сказала Меган, что беспокоиться не о чем или предложила простое решение, это означало бы, что она считает проблему дочери несущественной и глупой. Вместо этого Меган обрела доверенное лицо и получила утешение.

Выслушав Меган и поразмыслив над тем, что говорила ей дочь, мать начала думать, как справиться с ситуацией. А поскольку Меган знала, что мать поняла ее проблему, она стала более восприимчивой к ее советам. Вот как выглядела остальная часть разговора:

Меган: Я не знаю, что делать.

Мама: Хочешь, чтобы я помогла тебе придумать выход?

Меган: Да.

Мама: Ты можешь поговорить с Дон и Пэтти о том, что ты чувствуешь, когда тебя игнорируют.

Меган: Думаю, что не смогу. Мне будет ужасно неудобно.

Мама: Да, я понимаю, почему ты так себя чувствуешь. Это требует много мужества. Даже не знаю… Давай вместе подумаем. (Проходит некоторое время, пока мать растирает дочери спину.)

Мама: Может быть, ты можешь просто подождать и посмотреть, что произойдет. Ты знаешь Дон: один день она может быть ужасно противной, а на следующий снова самой собой. Может быть, завтра она поведет себя лучше.

Меган: А если нет?

Мама: Я не знаю. У тебя есть еще идеи?

Меган: Нет.

Мама: Ты не хочешь поиграть с кем-нибудь еще?

Меган: Нет.

Мама: А что было на детской площадке?

Меган: Просто играли в кик-бол.

Мама: Ты любишь играть в кик-бол?

Меган: Я никогда в него не играю.

Мама: О!

Меган: Криста всегда играет.

Мама: Ты имеешь в виду Кристу, твою подругу по лагерю?

Меган: Да.

Мама: Я видела вас с Кристой в лагере, ты вообще ее не стеснялась. Может быть, тебе стоит попросить ее научить тебя играть?

Меган: Может быть.

Мама: Хорошо. Одна идея у тебя уже есть.

Меган: Да, возможно, она сработает. А если нет?

Мама: Кажется, ты все еще беспокоишься. Как будто боишься, что тебе будет не с кем играть и ты не будешь знать, чем себя занять.

Меган: Да.

Мама: Ты можешь придумать какую-нибудь игру, чтобы играть одной?

Меган: Например, скакалку?

Мама: Да, прыгать через скакалку.

Меган: Я могла бы взять скакалку на всякий случай.

Мама: Тогда, если ты не будешь играть с Дон и Пэтти или кик-бол не сработает, ты могла бы заниматься со скакалкой.

Меган: Да.

Мама: Может, тебе положить скакалку в рюкзак прямо сейчас, чтобы ты ее не забыла?

Меган: Хорошо. Могу я позвонить Кристе и узнать, сможет ли она прийти завтра после школы?

Мама: Это отличная идея.

Проявив сочувствие и дав Меган время сделать собственные выводы, мать подвела дочь к вполне приемлемым вариантам решения ее проблемы.

Помните, что в момент, когда ребенок переживает сильные эмоции, взаимный обмен простыми наблюдениями работает лучше, чем «прощупывание». Вы спросите дочь: «Почему тебе грустно?», но она может ничего об этом не знать. Она еще ребенок, у нее нет за плечами многих лет самоанализа, поэтому и готового ответа у нее нет. Возможно, она расстроена из-за ссоры родителей, или потому, что чувствует себя уставшей, или просто беспокоится о предстоящем экзамене по музыке. Вполне вероятно, что она не в состоянии сформулировать ответ, а даже если и знает его, то может волноваться, что он недостаточно оправдывает испытываемое ею чувство. Если вы начнете ее расспрашивать, она, скорее всего, замкнется. Поэтому лучше всего просто озвучивать то, что вы видите. Например, скажите: «Кажется, ты сегодня немного устала» или «Я заметил, что ты нахмурилась, когда я упомянул о концерте» – и ждите ответа.

Желательно избегать вопросов, на которые вы уже знаете ответ. Так, вопросы «Во сколько ты пришла домой прошлым вечером?» или «Кто сломал лампу?» задают тон недоверия и провоцируют ребенка на ложь. Разговор лучше начать с прямого наблюдения, например: «Ты сломала лампу, и я очень расстроен» или «Вчера ты вернулась после часа ночи, я считаю, что это неприемлемо».

Эффективным способом продемонстрировать свое понимание может быть пример из собственной жизни. Возьмем Кайла, маленького мальчика, которого расстроил подарок, присланный бабушкой брату на день рождения. Представьте, что его отец сказал: «Раньше, когда я был маленьким, я тоже ревновал, если тетя Мэри получала подарок». Эта фраза позволила бы Кайлу понять, что его эмоции обоснованны, так как даже папа их испытывал. И теперь, когда он чувствует себя понятым, он может принять утешительное объяснение отца, что «бабушка пришлет подарок и на его день рождения».

СЛЕДУЮЩИЙ ПРОСТОЙ, НО ЧРЕЗВЫЧАЙНО ВАЖНЫЙ шаг эмоционального воспитания состоит в том, чтобы помочь детям назвать эмоции, которые они испытывают. В приведенных выше примерах отец Кайла помог ему определить свое неприятное чувство как ревность. Мама Меган использовала много названий, чтобы помочь дочери определить ее проблему, в том числе «напряжение», «беспокойство», «боль», «злость», «печаль» и «страх». Помощь в обозначении эмоции позволяет детям превратить аморфное, страшное, неприятное чувство в нечто определимое, имеющее границы и являющееся нормальной частью повседневной жизни. Гнев, печаль и страх становятся переживаниями, которые есть у всех и с которыми все справляются.

Обозначение эмоции словами идет рука об руку с сочувствием. Родитель видит своего ребенка в слезах и говорит: «Наверное, тебе очень грустно?» С этого момента ребенок не только чувствует, что его поняли, но у него также есть слово, чтобы описать то сильное чувство, которое он испытывает.

По данным исследований, обозначение эмоции обладает успокаивающим действием на нервную систему и помогает детям быстрее восстановиться после неприятных инцидентов. Я точно не знаю, как это происходит, но предполагаю, что в тот момент, когда мы говорим об эмоции, подключается левая доля мозга, где находятся центры языка и логики, что помогает нам сосредоточиться и успокоиться.