На капитанском мостике - Иван Петрович Куприянов

простреливают каждый метр неба. Все горит, просто ад!..

Э л л е н. Мой милый Фрэнк! Ну чем, ну чем я могу помочь тебе?

Г о л о с  Ф р э н к а. Знаешь, о чем я больше всего мечтаю? О том дне, когда я смогу отоспаться. Я вот уже месяц сплю, не снимая верхней одежды. Но разве это сон? Так что, как видишь, туго теперь приходится твоему Фрэнку…

Э л л е н (читает). «Из тех летчиков, что вместе со мной вылетали в Сайгон, остались единицы, их просто можно сосчитать по пальцам. Все было бы еще терпимо, если б не ракеты. Конечно, самое лучшее — это не встречаться с ними. Но как это сделать?..»

Г о л о с  Ф р э н к а. Вчера наша эскадрилья бомбила Хайфон. Два экипажа не возвратились. А днем раньше не возвратился один экипаж после бомбежки Ханоя… Мы живем надеждой на замену, но когда это произойдет — не знаем. Во всяком случае, не раньше июня…

Э л л е н. Да, но до июня еще далеко!..

Г о л о с  Ф р э н к а. Поверь, я страшно устал! Хочу домой, к тебе, моя радость. Только теперь я понял, сколько я теряю оттого, что я не с тобой. Об этом знает один бог!

Э л л е н (читает). «Перед каждым вылетом я молю об одном — чтобы меня не зацепило в воздухе. И нахожу, что это помогает…»

Г о л о с  Ф р э н к а. Мне порой кажется, что я родился под счастливой звездой. Но как долго моя звезда будет хранить меня — не знаю. Ведь звезды тоже, к сожалению, не вечны, звезды тоже гаснут!..

Э л л е н. Нет-нет, Фрэнк, твоя звезда всегда будет с тобой!

Слышен вой сирены.

Г о л о с  Ф р э н к а. Кажется, воет сирена? Ну да, два часа ночи, пора! У нас все по расписанию, Эллен. А как же без тревоги? Это же война! Прости, дорогая! Мне, кажется, надо бежать в убежище! А то, чего доброго, может плохо кончиться.

Вой сирены усиливается.

Э л л е н. Какой зловещий вой у этой сирены…

Г о л о с  Ф р э н к а. Так помолимся же вместе, Эллен, чтобы война хотя бы на один день, на один час кончилась раньше. Час — это очень много! Я бегу! Будь счастлива, моя радость. Как только представится возможность, я тут же приеду. Я не задержусь ни на минуту. Береги себя, маму!..

Вой сирены смолкает. Тишина.

Э л л е н (после долгой паузы). «Береги себя, маму!..» (Складывает письмо.)

КАРТИНА ТРЕТЬЯ

Просцениум. Едва закрылся занавес, как врываются звуки джаза. Это нечто вроде пародии на твист. Оглушительный шум, треск, грохот барабанов — все слилось с хохотом подгулявших американских офицеров. Но вот мощный гул американского реактивного самолета — и все замерло. Луч света высвечивает  Х и е н . На голове у нее наушники, в руках передатчик и микрофон.

Х и е н (в микрофон). Пятнадцать — тридцать, пятнадцать — тридцать. Я — «Звезда Вьетнама»! Как меня слышите? Перехожу на прием!

М у ж с к о й  г о л о с  п о  р а д и о. «Звезда Вьетнама», слышу хорошо! «Звезда Вьетнама», слышу хорошо!

Х и е н. Передаю очередное сообщение. Передаю очередное сообщение. «Ветер» — восемнадцать — сорок. «Пальма» — пять — двенадцать — сорок шесть. «Луна» — сорок пять — двадцать шесть. «Ураган» — тридцать восемь. «Дракон» — десять — двадцать восемь. Пятнадцать — тридцать, прошу повторить!

Луч света гаснет, но тут же вспыхивает в другой точке. За столом, лицом к зрителям, сидит полковник  Х е й ф л и н, он слушает разговор корреспондентов, курит сигару.

М у ж с к о й  г о л о с  п о  р а д и о. «Ветер» — восемнадцать — сорок. «Пальма» — пять — двенадцать — сорок шесть. «Луна» — сорок пять — двадцать шесть. «Ураган» — тридцать восемь. «Дракон» — десять — двадцать восемь. Как себя чувствуете?

Г о л о с  Х и е н. Пятнадцать — тридцать, ошибок нет! Я чувствую себя хорошо.

Х е й ф л и н (выключает аппарат). Ветер — восемнадцать — сорок!.. «Дракон» — десять — двадцать восемь! Она чувствует себя хорошо! (Нажимает на кнопку, берет микрофон.) Капитан Чан Дао? Я надеюсь, вы слышали разговор корреспондентов? (Пауза.) Сектор передачи? Что у вас в этом секторе? (Пауза.) Ваше решение, капитан?.. Да, но завтра она может появиться в другом секторе Сайгона. Так можно за ней гоняться до бесконечности!.. Ваши заверения я уже слышал, одна болтовня… Я ничего не знаю! Она должна быть у меня! (Бросает трубку.)

З а т е м н е н и е.

Бар в Сайгоне. За столиком  Ф р э н к  и добродушный толстяк  Д е н н и с. Здесь же лейтенанты  Э в е р т  Л а м б е т  и  Д ж е й м с  С т е ф ф а н с. Их стол у окна. На окне висит бамбуковая занавеска.

Э в е р т (смеется громче всех). Деннис, ты нас уморил! Нет, это же надо придумать! Я не представлял, что этих вьетнамцев можно лечить таким способом. Деннис, ты просто гений!

Д ж е й м с. Деннису браво, друзья!

Э в е р т. Выпьем за нашего доктора, за Денниса!

Д е н н и с. Прекратите дурацкий смех! Я протестую, категорически протестую!

Э в е р т. Хорошо-хорошо! Скажи, ты и от расстройства желудка давал им витаминные таблетки?

Д е н н и с. Давал. А что ты, Эверт, сделал бы на моем месте?

Д ж е й м с. И от трахомы?

Д е н н и с. И от трахомы, и от язвы, и даже от туберкулеза.

Э в е р т. И от туберкулеза? (Смеется.)

Д е н н и с. Ничего смешного!

Э в е р т. Деннис, ради бога, не обижайся. Друзья, это же новое слово в медицине!

Ф р э н к (жует резинку, мрачно). Ну и они что, довольны были твоими таблетками?

Д е н н и с. Благодарили! Они ж не знали, какие это таблетки.

Д ж е й м с. Надо же так ловко выкрутиться!

Ф р э н к. Да, но как это все получилось?

Д е н н и с. Очень просто. Смотрите, какие мы хорошие! Мы даже бесплатно оказываем медицинскую помощь!

Ф р э н к. А тебя что, никто не поставил в известность?

Д е н н и с. О выезде? Зачем? Это совсем не обязательно, Фрэнк!

Э в е р т (жует резинку). Да, веселенькая история!..

Д е н н и с. Я бы не сказал. Эта история скорее грустная, Эверт! Нет, я еще никогда не был в таком дурацком положении. Когда я приехал в Дананг и увидел возле комендатуры толпу, я вначале подумал, что это очередная манифестация. И вдруг узнаю, что это ко мне на прием, больные! Комендатура, как оказалось, объявила во всех газетах, разбросала листовки, даже по радио ухитрилась дважды сообщить о моем приезде. (Достает газеты.) Вот, можете познакомиться!

Э в е р т. Ну-ка, ну-ка, любопытно! (Читает.) «Врач-майор Деннис Хартли дает консультацию для местного населения по всем болезням».

Д ж е й м с (читает). «Медицинский пункт — для вьетнамцев!»

Э в е р т (читает). «Медицинская помощь оказывается бесплатно».

Д ж е й м с. А что? Отлично составлено!

Д е н н и с. Гм… Отлично? Надо было видеть это зрелище! Каких больных там только не было. Многие отшагали сотни километров в надежде на то, что им будет оказана медицинская помощь. Нет, я еще никогда не был в таком дурацком положении.

Д ж е й м с (равнодушно). Ты, как всегда, преувеличиваешь, Деннис. Ничего страшного не случилось.

Д е н н и с. Я? Преувеличиваю?

Д ж е й м с. Скажи, ты оскорблен за себя или за своих пациентов?

Д е н н и с. Я — врач. Мой долг — оказывать людям помощь.

Д ж е й м с. Правильно! Людям, но не тем, кто в нас стреляет. Эти люди только и ждут, как бы