Голова королевы - Эдвард Марстон

— А труппа будет еще раз играть при дворе? — поинтересовался Ричард.

— Надеюсь. Нужно только дождаться приглашения.

— Должно быть, это потрясающе — играть перед Ее Величеством…

— О да. Я был вне себя от счастья, Дик.

— А вы танцевали джигу, мистер Джилл?

— Два раза. Королева настояла, чтобы я повторил танец. — Джилл сделал шаг в сторону мальчика. — Я и тебя научу этому танцу, если мы сможем остаться наедине.

— Большое спасибо, сэр.

— И фехтованию тоже, — продолжал Джилл. — Меня обучал искусный фехтовальщик, так что я знаю куда больше Николаса Брейсвелла. Я могу помочь тебе и в этом.

— Но Николас и так научил меня многим приемам.

— А я покажу тебе много нового, Дик. Хочешь?

Мальчик замялся. Ему было не по себе от добродушной улыбки Джилла. Кроме того, не хотелось обижать Николаса. Ричард собрался было отказаться, но актер пресек возражения, подняв руку.

— Приходи ко мне сегодня вечером, — проворковал он. — тогда и устроим поединок.

— К сожалению, это невозможно, мистер Джилл, — раздался чей-то голос. — Дик проведет этот вечер со мной. Я собираюсь научить его владеть рапирой.

Ричард удивился, услышав эту новость, но был благодарен за вмешательство. Снова ему на помощь пришел Сэмюель Рафф. Но облегчение мальчика не разделял Барнаби Джилл.

— Почему вы все время вмешиваетесь, сударь? — рявкнул он.

— У нас с Диком назначена встреча.

— Это правда, Дик?

— Думаю, да.

— А я сильно сомневаюсь. — Джилл решительно повернулся к Раффу. — Я не верю, что вы вообще когда-либо держали в руках рапиру.

— Вы заблуждаетесь, сэр.

— Ах! — усмехнулся Джилл. — Что же вы зарываете талант в землю? Вы у нас прославленный фехтовальщик?

— Нет, сударь, но мечом владею.

— Давайте посмотрим, на что вы способны.

Джиллу ужасно хотелось проучить Раффа за его дурацкое заступничество. Кроме того, можно было покрасоваться перед Диком. Подойдя к столу, Джилл взял две шпаги из реквизита, с гардой в виде колокола, и протянул одну Раффу.

— Не рапира, конечно, но сойдет.

— У меня нет желания драться с вами, мистер Джилл.

— Боитесь?

— Нет, сэр. Это неразумно. Мы можем ранить друг друга, — объяснил Рафф. — Даже с предохранителем шпагой можно нанести серьезное увечье.

— Ах, простите, — ухмыльнулся Джилл. — У вас и так полно увечий.

— Моя рука уже в порядке, дело не в этом.

— А в чем же?

— В здравом смысле.

— В здравом смысле или в трусости?

Сэмюеля Раффа задела насмешка. Он сбросил куртку и отдал ее Ричарду, после чего взял шпагу из рук противника. Тот слащаво улыбался. Джилл собирался насладиться унижением надоедливого коллеги и даже не потрудился снять дублет[19].

Все, кто присутствовал в комнате, подошли поближе, чтобы понаблюдать за поединком. Бенджамин Крич подбадривал Раффа, но зрители подозревали, что у Раффа мало шансов на победу. Трое старших учеников болели за Барнаби Джилла. Они жаждали увидеть, как Джилл посрамит дружка Дика.

— Проучите его, мистер Джилл, — приговаривал Мартин Ио.

— Ставлю пенни, что вы нанесете первый укол, — подзадоривал Стефан Джадд. — Даже два пенса. А ты что ставишь на своего приятеля, Дик?

— У меня нет денег..

— Ну, будешь должен. Ставки сделаны!

Барнаби Джилл поднял легкую тонкую шпагу и несколько раз со свистом рассек ею воздух, прежде чем принять стойку. Его противник уже держал оружие на изготовку. Рафф был выше и крупнее, зато Джилл — проворнее.

— Ну же, Сэмюель, позвольте, я подрежу вам раф, простите за каламбур!

Трое учеников захихикали, а Дик испугался, почувствовав, что другу грозит настоящая опасность. В пьесе о Ричарде Львиное Сердце Джилл продемонстрировал мастерское владение оружием. Мальчику очень хотелось предотвратить дуэль, поэтому он обрадовался, когда в комнату вошел суфлер. Он кинулся к нему:

— Остановите их, мистер Брейсвелл!

— Что здесь происходит? — спросил Николас.

— Не вмешивайся! — огрызнулся Джилл.

— Вы повздорили?

— Не подходи, Ник, — велел Рафф. — Это всего лишь представление.

Николас не успел и шагу сделать, как поединок начался. Шпаги лязгнули друг об друга — удар, защита, контрудар. И все по новой. Барнаби задавал быстрый темп, постоянно нападая на Сэмюеля, но не наносил решающего удара и использовал весь арсенал трюков, развлекая публику. Раффу оставалось лишь защищаться, и он восемь раз отражал удары противника. Джилл обходил его то с одной стороны, то с другой — травил, как пес быка.

Но почему-то Джиллу никак не удавалось поразить врага, чтобы унять нестерпимое негодование. Он использовал уже ремиз, реприз и удар в бок, но Рафф не подпускал противника близко. Джилл ускорил атаку и увидел, что соперник открылся и можно нанести укол в левую руку; Рафф уклонился, но кончик шпаги, защищенный предохранителем, распорол рубашку, под которой виднелась повязка.

— Укол! — воскликнул Стефан. — Ты должен мне два пенса, Дик!

— Не укол, а касание, — возразил Рафф.

Джилл фыркнул.

— А вот сейчас ты выиграешь, Стефан.

Он снова атаковал противника из четвертой и третьей позиций, заставляя его открыться. После очередного выпада Джилл попытался нанести удар в живот и очень удивился, когда Рафф искусно выбил шпагу у него из рук, и она со свистом улетела прочь. Отступать было некуда. Барнаби очутился на полу, а кончик шпаги Раффа уперся ему в шею. Теперь пришла очередь Раффа использовать уже проверенный каламбур:

— Ну что, вам раф не давит, сэр?

Ученики растерялись, Крич и остальные актеры удивленно молчали, а Николас Брейсвелл порадовался за друга. Барнаби Джилл кипел. Вместо того, чтобы унизить Сэмюеля Раффа, он сам оказался опозорен прилюдно. Нет, такого Джилл не забудет никогда.

Первым заговорил Ричард Ханидью:

— А теперь гони мне два пенса, Стефан.

В лучах утреннего солнца шляпа кардинала являла собой жалкое зрелище. Краска по большей части облупилась, во все стороны торчали щепки. По крайней мере, с одной стороны вывески шляпа выглядела просто отвратительно.

Николас Брейсвелл, подняв голову, рассматривал, какой ущерб нанес заведению Рыжебородый. Он решил, что рядом с вывеской располагается окно комнаты Эллис, и вскоре получил подтверждение своей догадке.