Танамор. Незримый враг - Екатерина Соболь

– Дамам обычно выделяют комнаты ближе к главному камину, там теплее, – прошептал я. – Камин в той гостиной, где мы сидели днем, огромный, так? Окна выходят на запад, значит…

Я неловко покрутился вокруг своей оси, пытаясь сопоставить расположение лестницы и гостиной с камином.

– Туда, – решил я. – Дверь Нэнси где-то в конце коридора.

На господском этаже стояла такая тишина, что можно было различить каждый шорох. Под ногами Молли половицы скрипели, а подо мной ни звука не издавали. Каким же легким я стал!

За одной из дверей в конце коридора я различил скрип кресла и шуршание ткани (судя по звуку, шелка – возможно, женского платья).

– Мисс Нэнси, откройте, – прошептал я, прижав рот к дверной щели. – Простите за дерзость, но это вопрос жизни и смерти. – Я обернулся к Молли. – Скажи честно, насколько ужасно я выгляжу?

Молли пожала плечами.

– Шея немного погнулась, и голова у вас совсем завалилась. Спина тоже какая-то перекошенная. А в остальном – хороши, как всегда.

Хм… Либо нервы у нее как стальные канаты, либо все действительно не так плохо.

– Кто это? – сдавленно спросил голос Нэнси с другой стороны двери.

– Граф Гленгалл.

Пауза.

– Вы думаете, я вам открою?

– Я знаю, кто убил Элизабет.

Дверь приоткрылась. Нэнси была в том же траурном платье, но волосы, утром затянутые в строгую прическу, теперь косой лежали на плече. Ее взгляд упал на меня, и я понял, что дело все-таки в Молли и ее стальных нервах. Нэнси испуганно прижала ладонь ко рту, потом попыталась захлопнуть дверь, но Молли навалилась на нее всем телом и не дала Нэнси это сделать.

– Это ваш слуга его побил, так что нечего тут вопить, – прошипела она. – Кстати, слуга и вас может прикончить, так что впустите нас, мы сыщики!

– Что? – простонала Нэнси, продолжая слабо бороться с Молли за дверь.

И тут я заметил в комнате движение. Кто-то прячется за шторой! Бедная Нэнси! Мы слишком близко подобрались к убийце, и он паникует. Убил Глорию, а теперь… Я проскользнул мимо Нэнси в щедро освещенную свечами комнату и рывком отдернул штору. Как мы вовремя пришли! За шторой стоял и пронзал меня взглядом Лиам все в той же пышной ливрее. Нож, у него где-то нож! Но в драке от меня проку мало – остается только болтать.

– Меня нельзя убить. – Я оскалил зубы. – Можешь еще хоть сто раз пытаться.

– Да из какой преисподней вы явились?! – простонал Лиам. Выражение лица у него было разом пристыженное, перепуганное и злое. – Идите туда обратно!

– Отдай нож, – прошипел я. – Иначе я и тебя с собой заберу! Мисс Нэнси, спасайтесь, бегите к отцу! Думаю, Лиам убил Элизабет и несколько других женщин.

Я встал на защиту дамы, как истинный джентльмен, но Нэнси моего благородства не оценила.

– Никуда я не побегу, – дрожащим голосом выдавила она. – А ну тише, вы оба, иначе кто-нибудь вправду примчится.

– У вас за шторой слуга прятался! – возмутился я. Как же трудно держать в поле зрения и Лиама, и Нэнси, когда не можешь крутить головой! – Вас это не пугает?

– Нисколько. Я сама там его спрятала.

– Что?!

– О… – протянула Молли.

– Вы оба преступники… – понял я. – Убийца – не один человек, вы в сговоре…

Прав был Мур, нельзя сбрасывать женщин со счетов!

– Она не то имеет в виду. – Молли перевела взгляд с Лиама на Нэнси и обратно. – Они… ну, тайно встречаются. Поэтому она его и спрятала, когда услышала, что мы стучим.

– Верно. – Нэнси схватила Лиама за руку. – И никого мы не убивали! Граф, вы и правда живой мертвец? Так мне сказал Лиам. Поведайте, зачем вы явились с того света. Вы встречали там Элизабет? Говорите! Мне надо знать.

Они держались за руки до побелевших костяшек, и я без сил опустился в ближайшее кресло, даже не попросив у дамы позволения сесть. Повсюду сплошная любовь!

– Не встречал. Я восстал тогда же, когда и прочие, те, что бродили по городу. Простите, что напугал. – Я подпер свою несчастную голову рукой. – Зачем вам Лиам? Вы – будущая баронесса, а он – слуга. Он вам голову задурил, мисс!

– И вовсе не задурил! – рассердилась Нэнси. – Для любви нет преград, разве Байрон не об этом писал?

– В рамках разумного!

– Любовь разуму не подчиняется! – воскликнула Нэнси со страстью, какой я не ожидал от этой бледной девы с фарфоровым личиком. – Что это за любовь, если она не толкает на подвиги и безумства? Вы читали Шекспира?

– Читал, – уныло ответил я. Мне не хотелось расставаться со своей теорией, потому что без Лиама список подозреваемых полностью опустел. – Мисс, ваши чувства еще не гарантия, что Лиам не убивал Элизабет.

– Еще какая гарантия! В то утро, когда Лиззи ушла на ярмарку, я так за нее переживала, а Лиам меня утешал. Ты был со мной, скажи им!

Она встряхнула руку Лиама, и тот неуверенно кивнул, не отводя от хозяйки влюбленного взгляда. Нэнси глубоко шокировала меня своим поведением, но я вынужден был признать, что сейчас, полная жизни, она выглядела даже привлекательнее, чем раньше. Я окончательно развалился в кресле, вытянув ноги. Все равно приличия, похоже, никого в этой комнате не волнуют.

– Зачем вы себя за англичанина выдаете? – сурово спросил я у Лиама. – Это подозрительно.

Я глянул на Молли, ища поддержки, – приятнее было бы осуждать этих двоих вместе с ней, – но Молли смотрела на Лиама и Нэнси так, будто на ее глазах сбылась мечта. Я раздраженно выдохнул. Ну конечно, она же крестьянка, история про головокружительное возвышение простолюдина обязана была ей понравиться!

– Ее отец – любитель всего британского. – Лиам глянул на меня, вздрогнул и тут же отвел взгляд. – Я обычный парень, родители баранов разводят. Но однажды я увидел Нэнси, когда они с сестрой и компаньонкой в парке гуляли. Наши глаза встретились, и я сразу ее полюбил. – Взгляд его мечтательно затуманился. – Она – как прекрасная лимонная роза! Я на все был готов, чтобы к ним в дом устроиться, даже акцент изобразил, – на прошлой работе его наслушался. И не прогадал, англичанина сразу на работу приняли.

– Наверное, сложно решить, в кого влюбиться, когда встречаешь на прогулке сестер-близняшек, – не удержался я: не мог простить Лиаму то, что он со мной сделал.

– Вы что, они совсем разные! – запальчиво ответил Лиам. – Никто бы не перепутал. Элизабет – спокойная и тихая, а Нэнси – дерзкая, бесстрашная, ей все нипочем!

Я подобрался, как гончая, учуявшая зайца, и мягко спросил:

– Бесстрашная… Мисс Нэнси, вы сказали, что в то утро сходили с ума от тревоги за Элизабет. Но почему? Она ведь просто пошла на ярмарку.

Лиам и Нэнси переглянулись, но не сказали ни слова.

– Слушайте, – вмешалась Молли. – Да, мистер жутко выглядит и иногда ведет себя как придурок, но он добрый и храбрый джентльмен. Он хочет помочь и никому вас не выдаст, уж я его знаю. Расскажите нам все, что уж теперь скрывать? Это ради Элизабет. Мы двое были последними, кого она видела перед смертью, так что мы вроде как в долгу перед ней.