Антистресс в большом городе - Наталья Царенко

Выгорание – устойчивый и необратимый феномен, заключающийся в накоплении негатива, усталости, в возникновении низкой профессиональной самооценки. Такой человек нацелен в своей работе исключительно на результат, а не на процесс (поскольку этот процесс не доставляет ему никакого удовольствия); он исключает из своей работы человеческие мотивы (сделать нечто «ради кого-то» – на это он никогда не пойдет) – да и вообще избегает эмоциональной близости с сослуживцами; оценивает людей внутри своей профессиональной сферы негативно и цинично («да разве вы не знаете: все мы, хирурги, – садисты и алкоголики!»).

Эта ломка может произойти практически сразу же после поступления на работу – в случае, если профессия была выбрана совершенно неудачно; или же проявиться годы спустя (пики приходятся на 6–7 и 25–26 лет трудового стажа), когда у человека внезапно «открываются глаза» на то, чем он долгое время занимался.

Итак, мы видим, что наша работа может изрядно «подмять нас под себя». Однако этому, конечно же, можно противостоять или хотя бы «подстелить соломки».

Во-первых, нужно предельно серьезно подходить к выбору будущей специальности на этапе профессионального самоопределения. В настоящее время консультации по этому вопросу вам могут предоставить психологи, однако вы можете, как минимум, проверить себя сами, воспользовавшись тестами на профориентацию (они в изобилии имеются как в книжных магазинах, так и в Интернете).

Во-вторых, прочтя данную главу, вы уже будете знать, как выглядят «опасные признаки», и сможете задуматься о смене места или даже вообще направления деятельности ДО того, как станете профнепригодны на предыдущем месте работы или она вас «перемолотит». Тогда ваша переквалификация будет восприниматься и вами лично, и окружающими не как попытка «спастись с тонущего корабля», а как «обретение второго дыхания». Подумайте на досуге, чем еще вы могли бы и хотели бы заниматься, к чему у вас есть склонности, какие замыслы вы не осуществили когда-то. Возможно, вы дадите себе новый шанс.

Словом, как пел Андрей Макаревич, «не стоит прогибаться под изменчивый мир – пусть лучше он прогнется под нас!»

Любой житель большого города хорошо понимает пресловутую белку в колесе и не понаслышке знаком с Днем сурка…

Жители мегаполисов словно всю жизнь участвуют в соревновании «Выше, дальше, быстрее». Начиная с рождения они стремятся к тому, чтобы «удержаться на плаву», а если повезет или постараться (в зависимости от жизненной концепции), то и оказаться на верхушке нашего человеческого муравейника. С самого детства люди играют по правилам, навязанным социумом, чтобы достигнуть вожделенного успеха: работа – престижная, семья – всем на зависть, дензнаки чтобы не просто не переводились, но плодились и размножались со скоростью дрозофил, и чтоб друзья гордились таким знакомством, а родители радовались… (или, напротив, – в пику им всем!)

Чтобы люди стремились к вершинам, стараются все: и родители учат «нужным вещам», и глянцевые издания, начиная с подросткового возраста, неустанно демонстрируют нам модели «успешной жизни», и реклама подсовывает сюжеты, «к которым надо стремиться» – от «правильной» машины до «правильных» жены или мужа…

Однако в какой-то момент некоторые люди начинают понимать, что проживают они, собственно, чужую жизнь. Хотят не того, что хочется именно им, а того, что принято, того, что ценно для всех и каждого, что понятно и близко всем и каждому… Как научили, как натаскали, так и живут, словно в песне Высоцкого про чужую колею: «Я цели намечал вроде на выбор сам, а вот теперь из колеи – не выбраться…»

И тогда будто открываются глаза: для чего я пытаюсь заработать столько денег? Для чего я работаю 6 дней в неделю и четвертый год без отпусков? Для чего я ежегодно меняю машину, хотя вполне устраивает предыдущая? Для чего я тащусь в отпуск в Европу, как принято (хотя хочу в Домбай); для чего ежеквартально хожу на корпоративы, где воротит от всего (но ведь принято); для чего надеваю каждое утро галстук (ну или каблуки и бюстгальтер – в зависимости от пола) – фу, проклятые удавки, я люблю спортивный стиль, но ведь – не принято! Почему я читаю только периодику по специальности и – как максимум – еще инструкцию к освежителю воздуха на баллончике в туалете, а до остального со школьных времен уже просто не доходят руки? Почему мне приходится тратить по 2–3 часа своей жизни, тупо сидя в пробках и вдыхая выхлопы всех собравшихся в городе автомобилей? Почему своих лучших друзей я вижу 2 раза в год – 31 декабря и в день рождения (в самом лучшем случае) – хотя живу в трех кварталах от них? Словом, список можно продолжать до бесконечности.

И вот, когда критическая масса подобных «почему» достигается, человек и становится тем самым дауншифтером. Он кричит «эврика!», уходит с работы или продает машину – и наконец-то расслабляется.

Практически всегда дауншифтер меняет место работы или даже профессию – на менее ответственные и «нагруженные» обязанностями и условностями. Ежегодно ряды «свободных художников» пополняются не только не сумевшими пристроиться на постоянное место работы свежеиспеченными выпускниками, но и фрилансерами по убеждению, изрядную долю которых составляют дауншифтеры.

Нередко они меняют и место жизни. Не обязательно – но частенько – дауншифтер продает свое недвижимое имущество и едет к черту на кулички: иногда в глухую, но живописную деревню (ориентируясь на чистоту и эстетику природы), а чаще всего на океанские побережья, например – в ГОА. Это своеобразная Мекка дауншифтеров.

Кто же они такие? Дауншифтеры – люди, добившиеся в этой жизни многого, однако решившие не продолжать карабкание вверх по лестнице успеха, а сознательно выбравшие понижение своего «уровня жизни», престижа и веса в обществе, для того чтобы жить в свое удовольствие и заниматься только тем, к чему душа лежит. Это люди, которые слишком долго (и слишком старательно) жили «как надо» и заработали наконец право жить как хочется. Как правило, им от 30 до 45, они опять же, как правило, жители крупных городов и в прошлом – владельцы собственного бизнеса или люди, занимающие топ-посты в крупных фирмах. Им было что терять, однако же они пошли на эти жертвы, потому что перестали воспринимать благосостояние и все его атрибуты как ценность, для них они стали каторжными колодками. Эти люди рванули от нашего перегруженного условностями и навязанными ценностями социума туда, где им хорошо – к солнышку, в горы или к океану, к неспешной жизни вне графика… Не в шалаш, безусловно: как правило, любой дауншифтер имеет дом, общается (если хочет, конечно), с друзьями и родными, оставшимися в Старом мире, по Интернету; питается отнюдь не отбросами – экологически чистыми (без натяжек) продуктами. Словом, живет в свое удовольствие. Этим, собственно, и отличается дауншифтер от разорившегося неудачника: разнит их принцип добровольности выбора и возможность жить так, как всегда мечталось: море, пальмы, закаты и восходы потрясающей красоты – и никуда не надо спешить….

Замечу, однако, что при всей привлекательности мысли освободиться от условностей и сбежать поближе к первозданной природе, способ этот подходит далеко не всем. И если подобная мысль придет вам в голову после прочтения данной главы – вернитесь ко все тому же Высоцкому: «Эй, вы, задние, делай, как я: это значит – не надо за мной! Колея это только моя, выбирайтесь своей колеей…»