Тайный наследник Дона - Селеста Райли

хвост, а ее ореховые глаза расширяются каждый раз, когда она смотрит на меня.

— У нас есть незаконченное дело, — говорю я, проводя рукой по волосам.

Она вздыхает с досадой.

— Если речь идет о прошлой ночи, то, уверяю тебя, это была не более чем ошибка, хорошо?

Я ей не верю, но я здесь не из-за этого.

— Спасибо, Елена.

Ее челюсть отвисает, как будто она не может поверить, что я только что поблагодарил ее.

— Ты…

— Ты правильно меня услышала. — Я прочищаю горло. — Тебе было нелегко одной заботиться о Лукасе. Я должен был быть рядом с тобой, но не смог. Так что спасибо, что ты справилась сама.

Она открывает рот, чтобы заговорить, но тут же закрывает его.

— Я не знаю, что сказать, Доминик. Это было неожиданно, и быть таким милым тебе не идет.

Я делаю паузу.

— Тебе не нужно ничего говорить. Мне просто нужно было сказать тебе это хотя бы раз.

Она бросает взгляд в мою сторону. Впервые с тех пор, как я снова встретил ее, ее глаза не тусклые и не мрачные. Они также не наполнены многолетней обидой. Они теплые, такие, какими я их помнил до возвращения в Нью-Йорк.

— Пожалуйста. А теперь возвращайся к себе настоящему.

Я сдерживаю ухмылку.

— Какой я настоящий?

Ее плечи поднимаются и опускаются.

— Тот, который всегда засранец. Высокомерный и всезнающий.

Не знаю, когда в последний раз из моего горла вырывалась усмешка, но сейчас это произошло.

— А я-то думал, что ради тебя научусь быть лучшим мужчиной.

Она закатывает глаза.

— Мечтай, придурок. Просто научись быть хорошим отцом для Лукаса, это все, о чем я могу просить.

— А ты, кто будет хорошим для тебя?

Она глубоко вдыхает.

— У меня есть Лукас. Он будет мне хорошим сыном.

— Я тоже буду для тебя хорошим, — говорю я. Мне все равно, что она говорит или что думает. Я хочу быть хорошим с ней, потому что она — мать моего ребенка и единственная женщина, которую я когда-либо любил.

Ее взгляд напряжен, ее молчание громче слов.

— Почему ты не хочешь, чтобы я был добр к тебе? — Спрашиваю я. Я выпрямляю спину в кресле и прислоняюсь к ее столу из красного дерева. — Ты влюблена в кого-то еще?

Ее взгляд падает на серебряную шариковую ручку на столе. Она берет ее и начинает возиться с ней.

— Дело не в этом, Доминик.

— В чем же тогда? — Мой желудок скручивается от предвкушения. Я не уверен, каким будет ее ответ, но на языке уже ощущается горький привкус. Если она влюблена в другого мужчину, значит, ему придется уйти.

— Я слишком много слышала о мафии, — говорит она, ее голос пронизан беспокойством. — Меня это пугает, а ты — глава одной из семей. Я не уверена, что создана для твоего мира и опасностей, которые, кажется, приходят с ним…

Она делает паузу, чтобы отдышаться.

— Я также не хочу, чтобы наш сын смешивался с мужчинами в том мире. Они все убийцы, преступники и все, что я ненавижу.

— Эй. — Я тянусь к ее руке и сжимаю ее в своей. — Ты меня ненавидишь?

Она поднимает глаза, чтобы встретиться с моими.

— Нет, Доминик. Нет. Даже спустя семь лет я все еще не могу заставить себя ненавидеть тебя.

Когда я поглаживаю ее руку, воздух вокруг нас становится осязаемым. Мне так не хватало прикосновения к ее мягкой и шелковистой коже.

— Мы не все бессердечные ублюдки, знаешь ли. Конечно, я один из них, но не все из нас такие. Ты не можешь судить о нас, пока не увидишь хоть мельком наш мир.

Она отдергивает свою руку от моей.

— А что, если я не хочу видеть даже мельком ваш мир? Что, если я настолько труслива, что у меня не хватит смелости даже взглянуть на него?

— Тогда я не буду тебя заставлять. Я просто хочу быть частью твоей жизни и жизни Лукаса.

Она перекатывает нижние губы между зубами.

— Доминик…. — Она прерывается, когда звонит мой телефон.

Кто бы это ни был, лучше молиться, чтобы то, зачем он мне звонит, было серьезным.

Когда я достаю телефон из кармана, на экране появляется номер Маркуса.

— Брат, — говорит он, как только я отвечаю. Обычно Маркус спокоен, но я улавливаю почти неразличимую панику в его голосе.

— Что случилось?

— Что-то не так, тебе нужно приехать на склад. — Он сбрасывает звонок прежде, чем я успеваю задать еще какие-либо вопросы, хотя я бы и не стал.

На лице Елены появляется озабоченность.

— Какие-то проблемы?

Я вскакиваю на ноги и разглаживаю рубашку.

— Передай Лукасу, что мне жаль, что я не смогу забрать его сегодня. Я позвоню тебе вечером.

Мой телефон зазвонил как раз в тот момент, когда я выходил из офиса Елены. Я только что получил фотографию с незарегистрированного номера. Когда я нажимаю на нее, мои глаза расширяются.

На снимке женщина, я еще не знаю, кто она, но мой желудок скручивается от лужи крови вокруг нее. Безглазые глаза смотрят на меня, когда я приближаю ее лицо и вижу, что на шее у нее явный разрез, из которого кровь льется как вода из фонтана.

В этот момент я узнаю ее.

Это Катерина, и она убита.

ГЛАВА 9

ДОМИНИК

— Вчера вечером пропала еще одна партия товара, — говорит Маркус, вертя между пальцами свой золотой нож. Он не упоминает Катерину, но я знаю, что он злится из-за ее смерти так же, как и я.

Для Маркуса Катерина была просто шлюхой, но она также была женщиной, причем такой, которая не имела никакого отношения к мафии. Кто бы ни убил ее, он должен был сделать это, чтобы послать сообщение.

— Кто-то издевается над нами, босс. У меня такое чувство, что это эти гребаные ублюдки из Братвы, — говорит Данте, сжимая кулаки.

Данте клянется, что Братва как-то связана с нападением, и я тоже подозреваю, что они к этому причастны. Тем не менее, я не могу доверять и Каморре.

В нашем мире доверие — самый дешевый билет в могилу.

Музыка проникает в офис через небольшую щель в двери моего кабинета с танцпола в главном клубе. Хотя обычно я не возражаю против нее, мне нужна тишина, чтобы привести мысли в порядок. Я поворачиваю голову к Маркусу.

— Когда приезжает Виктор Валенте?

Маркус смотрит на часы.

— Он должен был быть здесь пять минут назад. — Маркус потребовал встречи с Валенте, когда мы час назад вернулись из порта.