Управдом - Андрей Никонов

Травин торжественно пообещал не геройствовать и ушел по своим делам.

– Вежлив и корректен, – пробормотал Карецкий, складывая бумаги в папку. – Слова-то какие проскальзывают, что ж ты под дурачка косишь, Травин Сергей Олегович, бывший сотрудник Московского управления угро? Наверняка скрываешь что-то. Проследить за тобой надо, а то еще наломаешь дров, а нам потом их куда-то распихивать.

Свободный от работы день проходит куда быстрей, если заполнить его другой работой. А лучше – двумя. Травин аккуратно разложил в подвале добытые на складе детали и начал с главного, с основного вентиля, соединяющего внутренние коммуникации с городским водопроводом. Водонапорная башня возвышалась всего в нескольких кварталах от дома Абрикосовых, сама вода добывалась насосами из реки и особой чистотой похвастаться не могла, но все равно это было куда удобнее, чем покупать ее у водовозов.

Старый вентиль повредили, когда в подвале проводили обыски, и заменить его оказалось делом непростым – процесс занял почти два часа. Сначала надо было разобрать старое соединение, сварное, нарезать резьбу и потом только привернуть новую деталь.

За это время кашицей хлорной извести с аммиаком отбеливался пол на первом этаже, теперь серо-бурую массу предстояло аккуратно собрать, а позеленевшие дубовые доски – отмыть. Соседи с чердака вызвались помочь, но Травин отослал их в сад и наказал в ближайшее время в дом не возвращаться. По крайней мере, до тех пор, пока не выветрится запах хлора.

Утешало лишь то, что проделать это надо было только один раз, и действительно, когда сражение с вентилем подошло к концу, пятна на полу значительно побледнели. Полностью от них избавиться не получалось, но Сергей и не собирался этого делать, по его мнению, голая древесина, покрытая маслом, не шла ни в какое сравнение с той же древесиной, но хорошенько покрашенной.

– В буднях каких-то строек… – Травин осторожно открыл вентиль со стороны водопровода, поставив новую пломбу. Вода тонкой пока струей хлынула в систему. Слова этой песни он тоже не помнил, но она точно была довоенная и ритмичная, так что если кто услышит, внимания не обратят.

– В веселом грохоте, тарам-пара-рам… – новый вентиль дал течь, и Сергей затянул его посильнее огромным ключом.

– Здравствуй, страна героев… – он открыл вентиль, давая воде заполнить трубы. По течи потом можно определить, где в системе неполадки.

– Страна мечтателей… – прислушался, на втором этаже явно что-то протекало.

– Страна… чья там она была? Крестьян и рабочих – это понятно, но не рифмуется. Нэпманов? Ну уж нет, кровопийцы те еще. Ладно, нечего себе этим голову забивать, – Сергей перекрыл вентиль, предстояло еще много работы, а световой день уже почти закончился.

Провода в вощеной бумаге, закрепленные на фарфоровых изоляторах, на вид были целыми, и Травин удивился, что их не срезали в первую очередь. Как он уже успел убедиться, в редких советских домах были паровое отопление, центральное водоснабжение, канализация и электричество, и это не когда все такое изобилие вместе, а по отдельности. Революция и последовавшая затем разруха приучили жителей пролетарского государства к аскетичности в быту и отсутствию удобств.

Электричество в городе Рогожске существовало с 1904 года, благодаря высоковольтной линии, начинавшейся от Рогожской электростанции номер три имени инженера Роберта Эдуардовича Классона, которая, в свою очередь, работала на богатейших запасах торфа. Линия уходила прямо в Москву, и благодаря этому часть домов была подключена к этому великому достижению цивилизации.

Дом Абрикосовых удачно находился неподалеку от тянувшихся на столбах проводов, оставалось только достать где-то нужные тридцать метров кабеля, который как раз убрали, как только дом стал ничейным. Подотдел электрификации располагался в коммунхозе, и Травин примерно знал, к кому надо обратиться – тщедушный немолодой человек уже один раз испытал на себе радость общения с Сергеем, а значит, в дальнейшем все должно было пойти как по маслу.

– Чего тебе? – поскольку проводку проверить было нечем, Травин поднялся на первый этаж и там обнаружил Митяя.

– Дядь, давай мы тебе поможем чем-нибудь.

Хлором почти не пахло, окна и двери были широко раскрыты, крики разносчиков еды и пьяные вопли за окном говорили о том, что рабочий день у пролетариев Рогожска закончился, а значит, и Сергею пора было передохнуть.

– Завтра поможешь, – решил он. – Надо будет пол отскоблить, дам вам скребки и совок со щеткой. С едой разобрались?

Митяй неуверенно кивнул.

– Ты мне это брось, – строго сказал Травин. – Сказал, что можете брать сколько хотите, значит, так и надо делать. Я голодным не останусь. Готовить умеете?

– Лизка умеет, она Абрикосовым готовила.

– Ну вот и хорошо. Я прогуляюсь, а как вернусь, чтобы были сытые и довольные, ясно?

Митяй замялся.

– Что еще?

– Стесняются ребята, – сказал мальчик. – Думают, что объедают вас.

Сергей подошел к Митяю, полуприсел на одно колено. Даже так его голова была выше головы парня.

– Продукты эти, – сказал он, – мне контора выделяет поверх оклада, так что не кипишуй, без еды не останемся. А вот дрова надо будет где-то добыть, того, что в сарае, надолго не хватит. Не знаешь, может, кто рубит и продает?

– Так в деревнях надо поискать, – сказал Митяй. – Там они, считай, задарма. И привезут сами за пару целковых.

– Точно. Эй, ты же тут в городе ребят знаешь?

– Ага.

Травин описал ему рябого парня, который за ним следил. Митяй задумался, потом помотал головой.

– Не, ну есть у нас рябые, может, кто из них, взглянуть бы надо.

– Взглянуть! Я бы сам хотел. Лады, давай, брат-то твой где?

– По делам ушел, – расплывчато ответил Митяй.

Сергей допытываться не стал, жили эти детишки как-то без него, и пока что в их жизни ничего не изменилось. Разве что определенность какая-то появилась, да и только. В чужие дела только залезь, любое доброе слово против тебя обернется, это Травин еще давно усвоил. Так что пока что-то ребятам не угрожало, вмешиваться не собирался. Учатся, в школу ходят, заботятся друг о друге, кое-как накормлены, одежку бы справить – сколько таких по стране беспризорничают, когда стране тяжело, первыми дети страдают.

Раз уж последним, что произошло с Травиным перед его схваткой с грабителями, была прогулка в киношку с Любой Акимкиной, он решил, что надо девушку навестить. А то получается, она с комсомольцами в одну сторону, он в другую, и никакой определенности. В отношении себя Сергей не беспокоился, но от женского пола ждал любых выходок, а значит, нужно было их упредить.

Люба жила в небольшом частном доме неподалеку от конечной остановки трамвая с матерью, еще какими-то родственниками и мелкой злобной шавкой, до калитки он уже ее провожал, так что дорогу знал. На этот раз хвоста за Сергеем не было, солнце уже зашло за горизонт, едва освещая Рогожск, включились городские фонари, давая тусклый, но все же свет. Для себя Травин решил, что намечающееся свидание будет или нет, тут еще непонятно, а пока он просто прогуляется – погода стояла отличная, сухая, теплая, с небольшим ветерком, прохладным – аккурат для начала сентября, и пройтись после того, как в положении зю провел время рядом с трубами, было неплохо. Сергей закурил и пошел вдоль трамвайных путей.