Кремль 2222. Севастополь - Владислав Выставной

– Ну… В какой-то мере.

Пузырь расхохотался, сжимая сигару зубами и рассыпая пепел:

– Вот! Ты даже говоришь не как все! Значит, будет с кем об умных вещах потрепаться, а не только о барахле и кровище!

Продолжить разговор не дали. За железными стенами загрохотало, затопало, раздались голоса и грубый хохот. Зигфрид со Славой мгновенно напряглись, как пружины, Книжник ощутил, как екнуло сердце.

– А вот и моя команда, – довольно оскалился Пузырь. – Ведите себя хорошо, постарайтесь понравиться моим ребятам.

Дверь с грохотом распахнулась, и в кабинет ввалились пятеро, с головы до ног обвешанные оружием, включая знакомого уже Тарзана. В помещении сразу стало тесно и жарко.

– Что за девочек ты тут обхаживаешь, Пузырь? – выпучившись на гостей, пророкотал здоровенный детина с огненно-рыжей шевелюрой и такой же пламенной бородой.

Был он настолько широк в плечах, что едва втиснулся в двери. Из-за его спины торчали ствол пулемета и труба РПГ, на шее висла сразу пара переломленных пополам дробовиков. Патронташи крест-накрест опоясывали могучий торс, широкий ремень был весь увешан кармашками с ручными гранатами и патронами. Довершал образ приличных размеров топор, заткнутый за тот же пояс, с кожаной заглушкой на лезвии. С первого же взгляда было видно, что этого парня коснулись мутации, пошедшие, впрочем, ему, скорее, на пользу, нежели во вред. Физиономию, конечно, слегка деформировало, значительно укрупнив черты, бросались в глаза непропорционально длинные мочки ушей, обильно пробитые железными кольцами. Но особенно изменились глаза – это было видно по огромным зрачкам, начисто лишенным радужной оболочки. В общем, еще та красота. Впрочем, все недостатки в нем полностью компенсировались бросающейся в глаза физической мощью. На плечах, не скрываемых надетым на голое тело бронежилетом, перекатывались мощные мускулы.

– Знакомьтесь, – торжественно сказал Пузырь. – Топор – наша главная ударная сила. Широкой души человек – огонь, сталь и искрометный юмор в одном лице.

– Любишь ты трепаться, Пузырь, – хмыкнул Топор. Не глядя на гостей, подошел к столу, сгреб бутылку, поглядел на свет. – Ого, что вы здесь хлещете! С жиру беситесь?

Приложившись к горлышку, принялся гулко глотать, косясь выпученным глазом на Зигфрида. Тот наблюдал за громилой с олимпийским спокойствием. Похоже, он не воспринимал его как серьезного соперника.

– Ну, с Тарзаном вы уже знакомы, – поморщившись, продолжил Пузырь. – А это Фельдшер.

Он указал на тощее лысое существо с отвратительной мордой, со щупальцами вместо век. Типичный шам, так же, как и его товарищ, был вооружен, хоть и не в таком изобилии – всего лишь пистолет-пулемет «Узи» да немного непривычный предмет – длинный плетеный кнут, свернутый и заткнутый за пояс. Было еще кое-что посильнее кнута: Книжник немедленно ощутил попытки проникнуть в свой мозг – и немедленно поставил ментальный блок. Шамские штучки – все знают, что они телепаты. Шам заерзал, затоптался на месте: видать, ощутил отпор и неприятно удивился. Не каждый умеет сопротивляться воздействию шама.

– Фельдшер у нас за доктора, хренового, конечно, но уж какой есть. Если кому что надо оттяпать или заштопать – сделает. Причем почти безболезненно – это он умеет. Впрочем, – Пузырь хохотнул, – боль он тоже причинить может. Вздумает кого помучить – персональный ад гарантирован.

Шам равнодушно пожал узкими плечами: мол, так и есть, к чему отрицать.

– А это – моя любимица, – Пузырь ловко подплыл к тонкой высокой фигуре, державшейся чуть особняком. – Кэт – прошу любить и жаловать. Умница и красавица – рукой бревно перешибет!

Только теперь удалось разглядеть, что это – девушка. Понять это с ходу было непросто: подтянутая фигура была густо обвешана пулеметной лентой, сам ПК, упершийся прикладом в пол между парой грязных армейских ботинок, девушка придерживала тонкой, но сильной рукой. Смуглое лицо было перечерчено черными маскировочными полосами, волосы – прихвачены широкой лентой из камуфляжной ткани. Ее можно было бы принять за воинственного подростка, если бы не огромные синие глаза с длинными ресницами и пухлые губы. Впрочем, выражение у этих глаз было вполне себе волчье.

– Люблю ее, как родную дочь! – сладким голосом пропел толстяк, взгляд которого маслился отнюдь не по-отечески.

Он попытался потрепать девушку по щеке, за что получил хлесткий шлепок по ладони. При этом она даже не изменила выражения лица и не проронила ни звука.

– Совершенно дикая, как камышовая кошка, – добродушно рассмеялся Пузырь. – Сколько ни бьюсь – никак ее не приручу.

И, словно потеряв к ней интерес, мгновенно переключился на следующего:

– Ну и моя правая рука… Топор, не обижайся, сам понимаешь, без него с паровозом не управиться.

– Чего мне обижаться на убогого, – буркнул рыжий громила.

Из-за волосатой громады Тарзана скромно выдвинулась невысокая, нескладная фигура, трудно было поверить, что она принадлежит не человеку, а кибернетическому организму. Можно было даже задаться вопросом: не бракованный ли он? Но это действительно был кио – его выдавали металлизированные прожилки на лице. И при виде его у Книжника отвисла челюсть:

– Тридцать Третий?!

Кио виновато улыбнулся и развел руками.

– Вы знакомы? – быстро спросил Слава, до сих пор предпочитавший наблюдать за происходящим из-под низко надвинутого капюшона.

– Да уж приходилось встречаться, и при довольно интересных обстоятельствах, – хохотнул Книжник, все еще не веря своим глазам. Он подошел к кио, разглядывая того в упор, похлопал по плечам, будто боясь, что тот сейчас растворится в воздухе. – С ума сойти – ты, здесь…

– И как тебя занесло в эту приятную компанию? – поинтересовался Зигфрид. – Твое же место – на Железном Кладбище!

– С вами свяжешься – не в такой дыре окажешься, – отозвался Тридцать Третий.

– Но-но, я бы попросил! – недовольно вставил Пузырь.

– Извиняюсь… – Тридцать Третий чуть склонился перед толстяком, снова поглядел на Зигфрида, на Книжника. – Просто после всей этой истории с нео и армией реанимированных роботов меня обвинили в ссоре с кланом Ззаргов – и изгнали с Железного Кладбища. Я решил уйти за МКАД. И наткнулся на этих ребят – они искали «свободного» кио…

– Моего прежнего кио подстрелили в одной переделке, – пояснил Пузырь. – А у меня техника сложная – тут в одиночку не справишься. От этих болванов толку мало…

– Тут бы я поспорил! – проворчал Топор и снова приложился к бутылке.

– Прости, друг, но в технике ты и впрямь – просто дерево, – Пузырь размашисто похлопал рыжего по плечу, рассмеялся. – Здесь без кио не обойтись – только они разбираются в сложных технологиях. Прежнего моего машиниста, Сверло его звали, «рекс» сожрал: просто на ходу с брони сдернул – и поминай, как звали. А тут мальчики как раз такую добычу притаскивают, – он указал на Тридцать Третьего. – Так этот еще головастее оказался. Ну а я его, как прежнего, Сверлом зову – для меня все кио на одно лицо. Ну а раз Сверло ручается за вас… Ты ведь ручаешься?