Иногда нам снятся старые собаки - Сослан Плиев

– А давайте-ка я фыдджын съем! – решается Юра.

– А давайте! – радуется официантка.

– Долго ждать?

– Минут пятнадцать-двадцать.

Тут злобно-саркастическая натура моего друга вырвалась на волю:

– А чё ж так долго? Я вот, помню, был в Париже, так там в «Баскин Роббинсе» фыдджын подают за семь минут!

Вы думаете, она растерялась? Нет. Она смерила Юру взглядом испанской инфанты и произнесла:

– У них замороженные, сто пудов! А у нас все свежее!

Короче, загнулось кафе. Не вывез американский фаст-фуд конкуренции с традиционной кухней Осетии!

А мой друг Юра, заходя сейчас в «БР» где-нибудь на Манхэттене, наверняка с тоской вспоминает славный осетинский «Баскин», где отравилась бедная Маруся.

А вообще, покушать во Владикавказе – легко! Рестораны, кафе, кабаки, гадюшники – выбор есть.

Тут тебе и «элитные рестораны с европейским уровнем обслуживания» (значит, есть где-то у нас и азиатский уровень, а может, даже африканский…), и «уютные залы на 400 человек», и кабинки, которые «скроют вас от любопытных глаз».

Но есть у нас скромные кафешки с простенькими вывесками и коротенькими меню. Хозяин сам за повара, дочка или жена за официантку. Вам тут не предложат «порционных судачков а-ля натюрель» или «кролика по-бургундски», а все те же пироги-хинкали-чанах-хаш-салат «огурцы-помидоры». Но вот если вам хочется поесть – то только сюда!

Поболтать-пообщаться – это в ресторан! Выпить чего-нибудь вкусного – в бар! Нажраться и подраться – в кабак!

А вот кушать – в кафешку.

И было когда-то во Владике кафе «Екмак». Хозяин, и он же шеф-повар, – дядя Норик. Круглый, всегда улыбчивый, он встречал гостей, как самых близких родственников из Дилижана!

И когда он выставлял перед тобой румяные шкворчащие люля… А сверху прозрачные колечки лука… И люляшка лежит пред тобой на тарелке и ждет, когда ты ткнешь в нее вилкой и, зажмурившись, отправишь в рот. А в голове начинает назойливо крутиться «О, серун, серун…» и хочется говорить по-армянски… И пусть ты знаешь только две фразы на этом древнем языке – «ДзернманнерэхайтаракуменРеспубликан!» и «Ворот кунэм!» – ты все равно их шепчешь и начинаешь есть… Так вкуснее.

Тем временем дядя Норик приносит баклажаны, фаршированные овощами, долму, ацхан из стручков фасоли и бастурму!

А если ты приезжал к дяде Норику с утреца, то тебя ждал Хаш. Именно так! С большой буквы. Правда, дядя Норик всегда говорил: «Вы, осетины, совершенно не умеете кушать хаш! Кто хаш ест ложкой? Это не борщ!» – и показывал, как надо: подсушенный армянский лаваш рвал на полосочки, как-то хитро зачерпывал содержимое тарелки и отправлял в рот! Это вам не палочками рис кушать!

Его кафе на улице Дзержинского с одной стороны граничило с шиномонтажной мастерской, с другой стороны с Ильинской церковью. Однажды какие-то ребята приехали на шиномонтажку. А она закрыта. Парни в кафе – «Дядя Норик, добрый день! Не знаете, почему мастерская не работает?»

– Нет, ребята, не знаю.

– А когда откроется?

– Не знаю, ребята!

– А они не говорили, когда работать будут?

– Ну откуда ж я знаю?

– Мало ли, вы ж соседи!

Дядя Норик не выдержал. Отложил нож, которым резал мясо для чанаха, снял фартук и сказал визитерам:

– Идите за мной.

Вывел их на улицу. Развернул к своему кафе:

– Вот, ребята, мой кафе! Видите?

– Видим!

– Справа шиномонтаж, а слева церковь. Получается, Бог тоже мой сосед. И получается так, что я теперь за весь бардак в этом мире тоже должен отвечать?

Несколько лет назад дяди Норика не стало… Но каждый раз, проезжая по Дзержинского мимо кафе «Екмак», мы вспоминаем его, и кто-нибудь обязательно рассказывает свою историю про дядю Норика…

Мы родились весьма удачно. В голожопо-пионерском возрасте хапнули все блага СССРа, бардак девяностых промелькнул незаметно на фоне полового созревания и «Санта-Барбары», а потом нефть взлетела до небес, и нам стали давать кредиты… Короче, жизнь удалась. Часть из нас смекнула, что социальные лифты кончились, и, работая локтями, стала зарабатывать себе место.

Мы родились весьма удачно. И при этом весьма несчастливо. Мы застали ТУ страну, а живём в ЭТОЙ. Нам хочется, чтоб всё было, как тогда: с поездками на Каспий через Чечено-Ингушскую АССР и гордостью за Олимпийские победы, но без «пятилетки за два года» и «долгих, продолжительных аплодисментов». Или как сейчас: с айфонами и отпуском за бугром, только без каждодневного страха за детей и без «ДОМ-2» в телевизоре…

Эта пространственно-временная эклектика сделала из нас забавных мутантов с раздвоением личности. У нас в головах каким-то образом уживаются уверенность в том, что «надо чё-то менять в этой стране», и совершеннейшее нежелание что-то сделать даже в собственной жизни.

Мы не пристёгиваемся в машине. Зачем? У нас же аирбэги. Жрём всякую фастфудную дрянь, но заедаем ананасом. От него же худеют. Ругаем детей, когда они говорят плохие слова, но разрешаем смотреть им телевизор без ограничений. Рассказываем, какие чудаки нами руководят, но игнорируем выборы. Материмся на обоссанный лифт, но не скидываемся на домофон.

А ещё мы, толстые и суровые циники, стараемся не задеть ненароком у себя в организме некоторые струны. Мы вряд ли признаемся публично, что плакали от «Белого Бима…» и тайком мечтали полапать Алису Селезнёву. А перед сном мы понимаем, что мир меняется слишком быстро и мы можем не поспеть за ним.

И с тоской замечаем, что город, в котором мы выросли, кончился.

Недоступный и загадочный «Детский мир» стал отелем «Александровский», который ещё более недоступен. Кинотеатр «Октябрь» освободил площадь под всегалактический концертный зал, и давно улетел самолет ТУ-134 из парка имени Жуковского… Кончился трудно произносимый Орджоникидзе в принципе. А Владикавказ – он больше, но при этом гораздо компактней. Не осталось мест, куда нельзя не доехать на маршрутке.

Всё в шаговой доступности. Раньше поездка на Водную – это ж целое приключение! Канал «Дискавери». Сначала надо было умудриться проехать без билета на трамвае через весь город. Потом выкупаться так, чтобы не сперли кроссовки, оставленные на берегу. Желательно было не подраться с кем-нибудь по дороге от этой самой водной до трамвая. И как финал: стойко принять порцию насилия от родителей. Бедные наши мамы… Если бы они только краем глаза увидели, чем мы занимаемся «на улице», они бы нас удавили колготками, которые мы надевали зимой под брюки.

– Ма! Купи хлопушку и бенгальские! Новый год скоро!

Мама покупает, не зная, что ни хлопушки, ни бенгальские не доживут до праздника. Потому что в хлопушке конфетти и бумажная маска! На маске «венгерка», из неё делается рогатка, стреляющая скобами из алюминиевого провода, которые при метком выстреле заставляют визжать одноклассниц. А из «бенгальского» можно сделать взрывпакет, который бабахнет громко и празднично! Не так громко, конечно, как магний с марганцем… Но магний дефицит. А кто из нынешних детей-подростков сможет устроить «ты-дыщ» при помощи спичек, дюбеля, асфальта и крупного булыжника? Фиг там. Все петарды покупают…