Самоуничижение Христа. Метафоры и метонимии в русской культуре и литературе. Том 1. Риторика христологии - Дирк Уффельманн

Отца к человеку? От божественного Логоса к человеку? Или всего лишь от Ставшего человеком – к социальному уничижению (мытье ног, позорная смерть)? Кто же в результате есть субъект уничижения? Логос до инкарнации? Или уже Христос? И не идентичны ли тогда слова «κένωσις» и «ταπεινωσις»? Или последнее усиливает первое?[228]

2.6.1.1. Уничижение = воплощение

Что касается остальных подлинных посланий Павла, то (2 Кор 8:9) содержит движение, приближающееся к (Флп 2:7). (Гал 4:4 и сл.) приравнивает рождение Христа и его уничижение к преклонению перед земным законом:

4ότε δε ήλθε τό πλήρωμα του χρόνου, έξαπέστειλεν ό Θεός τον υιόν αυτού, γενόμενον έκ γυναικός, γενόμενον υπό νόμον, 5ϊνα τούς υπό νόμον έξαγοράση, ϊνα τήν υιοθεσίαν άπολάβομεν[229].

Если прочитать (Флп 2:7) до приведенного ранее фона, то воплощение и уничижение представляют собой единый акт унижения, ср. [RohrigH.-J. 1996: 1395].

Наряду с Посланием к Филиппийцам для кенозиса важнейшей частью Нового Завета является Послание к Евреям. (Евр 5:5) исходит из предсуществования Логоса, ссылаясь на (Пс 2:7 и 110:4) (см. [Henry Р. 1957: 38]), согласно чему, субъектом кенозиса является «λόγος άσαρκος» («бесплотный Логос»). Это определение становится масштабным консенсусом греческой и латинской патристики [Loofs 1928: 681–683; Seils 1976: 813].

2.6.1.2. Уничижение после воплощения

Однако Послание к Евреям можно истолковать и противоположным образом. В (Евр 12:2) говорится об историческом Иисусе, «τον τής πίστεως αρχηγόν και τελειωτήν’Ιησούν»[230]. Но является ли в итоге «λόγος ένσαρκός» («Логос во плоти»), человек Иисус, субъектом кенозиса?

В одной работе, приписываемой Амброзиасту, Псевдо-Амвросию, излагается позиция, согласно которой субъектом кенозиса однозначно является один только Воплощенный Логос, исторический Иисус:

…ut humilitatis legem doceret, Judaeis se comprehentibus non solum non repugnavit: Sed semetipsum exinanivit; hoc est, po-testatem suam ab op ere retraxit; ut humiliatus… videretur[231].

В том же направлении, что касается субъекта в (Флп 2:6), движется и Пелагий. Он цитирует мнение, согласно которому «λόγος άσαρκος» до воплощения («бесплотный Логос») рассматривается как субъект кенозиса [PL 30,845АВ], и возражает, что уничижение совместимо только с человеком: «Quia se assumptus homo humiliare dignatus est, divinitas quae humiliari non potest, eum qui humiliatus fuerat, exaltavit»[232]. Третья подтверждающая цитата по поводу вопроса о субъекте уничижения, комментарий к Пеллагию приматуса Аврелия Хадруметского, еще отчетливее: «Divinitas non exaltatur, quia пес humiliari potest»[233].

После того как древняя Церковь дистанцировалась от этого учения, лютеране вновь взяли на вооружение уничижение в «λόγος ένσαρκος»; они понимают под ним отказ Христа от божественных атрибутов, таких, как всеведение и всемогущество[234].

2.6.1.3. Социальное уничижение

Большей наглядностью, нежели догматический вопрос о субъекте кенозиса, обладает перенос внутримирного уничижения в социальную практику, ср. [Stock 1995–2001, 1: 48]. Иисус отказывается от земной чести и от возвышения [Мацейна 2002: 115], опускается до самого низкого положения. Зафиксировано это, к примеру, в (Ин 12:15) при входе в Иерусалим «на осляти», с подчеркиванием парадоксальности уничижения «царя»: «Μή φοβού, θύγατερ Σιών ιδού, ό βασιλεύς σου έρχεται, καθήμένος έπι πώλον όνου»[235].

Самый важный момент, однако, – это омовение ног по (Ин 13:5) (см. [Rengstorf 1990: 280 и сл.]: «…εϊτα βάλλει ύδωρ εις τον νιπτήρα, και ήρξατο νίπτειν τούς πόδας των μαθητών, και έκμάσσειν τω λεντιω ω ήν διεζωσμένος»[236]. Это может быть понято как еще одна радикализация вочеловечивания через омовение ног, совершать которое пристало лишь рабам и подчиненным. Как и в (Флп 2:5), когда речь идет о кенозисе Христа, в (Ин 13:15) социальному уничижению рекомендуется подражать: «… ύπόδειγμα γάρ έδωκα ύμιν, ϊνα καθώς έγώ ποίησα ύμϊν, και ύμεΐς ποιήτε»[237].

Добровольный деградирующий жест, который совершает Христос омовением ног, затмевается той социальной деградацией, которую означает избранный для него вид смерти. Тот факт, что к Иисусу применили казнь через распятие, послужил знаком «крайнего позора» и содержит намерение продемонстрировать, «что он потерпел поражение» [Auffarth 1999: 254]. Распятие как позорное «наказание рабов» [Kuhn 1990: 714] означает последовательное продолжение «образа раба». А на самом деле постпасхальной общине потребовалось длительное время, чтобы переосмыслить этот «σκάνδαλον» (1 Кор 1:23) как – парадоксальное – преимущество (Гал 5:11); Игнатий Богоносец в Послании к Ефесянам (18:1), как это передает Тертуллиан в сочинении «Против Маркиона»[238]. Взаимосвязь просто смерти и смерти-проклятия дублирует взаимосвязь инкарнационного уничижения и социального уничижения – радикализация с целью засвидетельствовать серьезность самоуничижения Христа.

2.6.1.4. Многоступенчатость

В отличие от этой конфронтации метафизического и социального уничижения Новациан предложил осознанно двухступенчатое учение о кенозисе: он выстраивает поступенчатую последовательность из вочеловечивания, приятия humana fragilitas[239]и выходящего за пределы всего этого самоуничижения Христа как человека: «Exinanit se, dum ad injurias contumeliasque descendit, dum audit infanda, experitur indigna»[240]. Слова Павла «έταπείνωσεν έαυτόν» («унизил Себя Сам») по поводу воплощенного Слова, по Новациану, повторяют и удостоверяют, пролонгируют и усиливают кенозис прединкарнированного. Григорий Назианзин также различает отдельные ступени уничижения: рабское служение омовения ног (Ин 13:5) является для него радикализацией воплощения в образ раба:

…ού ταπεινώσας έαυτόν μόνον μέχρι δούλου μορφής, ούδέ τό πρόσωπον αισχύνη ύποθεις έμπτυσμάτων, και μετά των άνομων λογισθεις, ό τον κόσμον καθαίρων τής άμαρτίας, άλλά και των μαθητών νίπτων τούς πόδας έν δουλικώ τώ σχήματι[241].

Альтернативу между метафизическим или социальным уничижением Григорий не формулирует.

Зато она обнаруживается у лютеранина Иоганна Герхарда. Он отграничивает воплощение от собственно humiliatio, которое свершается только в «λόγος ένσαρκός» («Логос во плоти»), и подражание возможно только ей:

Scopus apostoli est, quod velit Philippenses hortari ad humili-tatem intuitu in Christi exemplum facto. <…> Ergo considerat facta Christi, quae in oculos incurrunt, in quorum numero non est incarnatio. In eo apostolus jubet Philippenses imitari Christum, in quo similes ipsi nondum erant, sed similes fieri poterant et debebant. Atqui erant illi jam ante veri homines, sed inflati ac superbi, Christum igitur eos imitari et humilitati studere jubet, incarnatione vero nemo Filio Dei similis fieri potest…[242]

Сириец Филоксен Маббугский представляет теорию уничижения из двух метафизических шагов в том виде, в каком они выступают в тринитарной кенотике Сергея Булгакова и Ханса Урса фон Бальтазара (см. 4.4.5). Формула Филоксена гласит: сначала кенозис, потом воплощение – в латинском переводе: «Primum quidem se exinanivit et deinde incarnatus est»[243]. Если