Негласные войны. История специальных служб 1919-1945. Книга вторая. Война. Том первый - Игорь Иосифович Ландер

резидентуры, и хотя нельзя сказать, что его роль замалчивается историками, однако в американской литературе прочно укоренилась традиция прославления именно Даллеса. Это стало своего рода хорошим тоном в американских источниках, и зачастую исследователи пытаются выдать за достижения даже явные промахи резидента. К явлениям этого порядка относится, например, трактовка провала в обеспечении безопасности телеграфной переписки точки ОСС с Вашингтоном, когда немцы достаточно легко вскрыли несовершенный код и получили доступ к исходным текстам сообщений. Однако впоследствии это объяснили стратегическим замыслом Даллеса, якобы намеренно использовавшего нестойкую криптографическую систему, чтобы своими взвешенными и объективными суждениями привлечь к себе внимание германской оппозиции и вызвать ее на контакт. При этом совершенно не объясняется, откуда он черпал уверенность в том, что немцы обязательно прочтут его телеграммы, а их расшифрованные тексты попадут именно к оппозиционерам, причем способным в военное время добраться до дипломата противника в нейтральной стране. В действительности дела обстояли отнюдь не столь изощренно, и криптографические промахи резидента можно объяснить лишь совершенно неудовлетворительной работой специалистов, отвечавших за защиту его переписки, и собственной оперативной неграмотностью Даллеса. Американские историки также весьма высоко оценивают разработанную в бернской точке после освобождения Корсики схему передачи донесений в Вашингтон. Вся добытая в Швейцарии информация микрофильмировались в миссии США и затем перевозилась в Женеву, где вручалась машинисту поезда, направлявшегося в Айон. Он прятал материалы в тайнике над топкой, чтобы мгновенно сжечь их в случае опасности, а затем передавал курьеру, на велосипеде доставлявшему пленки в Марсель. Там их принимал капитан рыболовного судна и отвозил на Корсику, оттуда на самолете пленки доставлялись в Алжир и потом уходили в ОСС по магистральным каналам связи. Эта изощренная схема страдала одним, зато весьма существенным недостатком: весь путь занимал не менее 10–12 дней, что зачастую значительно обесценивало добытые материалы, в особенности полученные от Кольбе важные сведения. Ничего лучшего Даллес разработать не смог.

Донован прекрасно знал истинную степень профессионализма своего резидента в Берне. Генерал всегда высоко ценил дилетантов, однако в серьезных случаях изменял своим пристрастиям и руководствовался интересами дела. Именно поэтому руководство всеми операциями ОСС на Европейском театре военных действий (ОСС ЕТО) он поручил не Даллесу, как ошибочно утверждают многие источники, а находившемуся в Аондоне и позднее в освобожденном Париже Расселу Форгану. Действительно сильной стороной бернского резидента являлось его верно подмеченное Гизевиусом умение оценить политический аспект проблемы, недаром наиболее результативной акцией подчиненной ему структуры, судя по всему, стало установление контакта с генерал-лейтенантом Райнхардом Геленом для послевоенного взаимодействия. Донован считал резидента в Берне плохим администратором и после победы категорически отказался назначить его на должность ОСС ЕТО на смену уходившему в отставку Форгану, кстати, рекомендовавшему Даллеса в качестве своего преемника. Однако директор ОСС остановил свой выбор на бывшем резиденте в Италии полковнике Эдуарде Глэвине. Собственно, это решение также являлось вынужденным, поскольку вначале Донован собирался вообще упразднить пост главы ОСС на Европейском ТВД и перевести все резидентуры на вертикальную связь с Вашингтоном. Позднее он отказался от такой идеи, возможно, из-за нежелания менять структуру Бюро перед самым его расформированием.

Возвращаясь к теме привлечения внимания немцев, следует отметить, что Даллесу это, безусловно, удалось. Судя по всему, причиной этого стали не столько его активные действия, сколько давние контакты с видными в Германии фигурами, широко известные антикоммунистические взгляды и сам статус резидента разведывательной службы Соединенных Штатов Америки, к которым немцы испытывали совершенно иные чувства, чем к Великобритании. Под видом оппозиционера СД сумела подвести к резиденту своего агента “Габриэля”, позднее доложившего о высказанной Даллесом в беседе с ним мысли: “Следующая мировая война произойдет, конечно, в результате столкновения между двумя самыми могущественными государствами — США и Советским Союзом. Поэтому его особенно интересовало, насколько крах Германии способен привести к возникновению немецкого государства Советов”[247].

Антигосударственные заговоры германской оппозиции и контакты Даллеса с ее представителями относятся к тематике данной книги лишь косвенно и поэтому подробно не рассматриваются. Это же можно сказать и об участии резидента в подготовке сепаратных мирных переговоров, являющимся элементом секретной дипломатии. Однако поскольку они проходили по каналам разведки, о них нельзя не упомянуть хотя бы вкратце.

Судя по всему, первый подход к Даллесу в Берне был сделан с санкции Гиммлера и Шелленберга еще в феврале 1943 года. Рейхсфюрер СС первоначально вышел на стокгольмскую точку американской разведки, а затем направил к нему весьма известного в Европе немца, подданного Лихтенштейна князя Макса Эгона фон Гогенлоэ-Лангенбург-Ротенхауза. Он проживал в Испании, где женился на маркизе и был хорошо принят в аристократических семействах всего континента. К этому времени князь уже имел неудачный опыт зондажа британской позиции в Мадриде и Берне, а теперь обратился к Даллесу, с которым был знаком еще со времени своего пребывания в Нью-Йорке в 1920-х годах. В отчете о встрече, подготовленном фон Гогенлоэ для Гиммлера, указывались явно приукрашенные факты. Эмиссар рейхсфюрера СС утверждал, что резидент якобы не отметает полностью идеи и дела национал-социализма и видит в будущей Германии “санитарный кордон” против СССР, но указывает, что американский народ никогда и ни при каких условиях не согласится принять Гитлера в качестве руководителя рейха. Далее князь привел множество антибританских и антисемитских высказываний своего собеседника, что, судя по всему, являлось большим преувеличением. В этот период германский зондаж позиции Соединенных Штатов по линии разведки не сопровождался встречным движением.

Расстановка сил оппозиции несколько изменилась после создания в Советском Союзе в июле 1943 года комитета “Свободная Германия”. В результате этого часть антинацистски настроенных немцев с левыми убеждениями стала ориентироваться на помощь со стороны СССР и коммунистической партии, зато другая часть активизировала контакты с американцами. Это весьма встревожило Даллеса, несколько наивно рассчитывавшего на массовый подъем Сопротивления в Третьем рейхе и свержение господствовавшего там режима. По его мнению, таким образом было возможно закончить войну до взятая Берлина Красной Армией и избежать вовлечения Германии в послевоенную сферу влияния Москвы. Однако эта заманчивая для США перспектива потерпела крах после провала начатой 20 июля 1944 года операции “Валькирия” и уничтожения почта всех ее участников. Длительное время налаживавшиеся контакты Даллеса в одночасье оказались оборванными, случайно уцелел лишь Гизевиус. В свете этого стратегию бернской резидентуры ОСС требовалось пересмотреть с учетом новой оперативной обстановки на германском направлении. Для координации своей деятельности с политикой центра Даллес вылетел в Лондон на встречу с прибывшим туда Донованом и пробыл в британской столице с сентября по октябрь 1944 года. В это же время штат резидентуры был существенно обновлен и укомплектован