Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы - Рустам Максимов

Бывшая шведская яхта действительно дала ход и, набирая скорость, быстро пошла вверх по течению Амазонки. Спустя пару минут на связь вышел Эмден, он же Сухонин, командовавший нашим сторожевиком.

Попросив обозначить местоположение группы, Эрик Робертович предупредил, что на левом берегу появились механизированные отряды армян и китайцев. Командиры кораблей не в курсе, где именно «гуляют» бронегруппы наших новых союзников, поэтому Сухонин рекомендовал быть внимательными и не устроить перестрелку с друзьями.

В ответ мы сообщили, что уже наткнулись на оставленные чьей-то «броней» следы, но не повстречали ни армян, ни китайцев. Затем переговорили с Тармодом, попросив вождя спрятаться со своими воинами в близлежащем кустарнике, чтобы не шокировать нашего «адмирала» и его экипаж. Не дай бог, кто-нибудь сдуру нажмет на спуск, и – прощай дружба народов и цивилизаций.

Подошедшая яхта застопорила ход метрах в тридцати от берега, благо это позволяли сделать глубины.

Мы не стали спускаться вниз и, стоя на высоком обрыве, имели возможность поглазеть на корабль сверху.

В глаза бросилось то, что на сторожевике значительно усилили вооружение, дополнив парочку крупнокалиберных «браунингов» таким же количеством 20-мм «эрликонов». Причем расчеты этих самых «эрликонов» состояли из молодых парней в полосатых тельняшках и камуфляжных штанах. В носовой части яхты на белом борту красовалась гордая надпись «Аврора», старательно выведенная красными буквами полуметровой высоты, а на флагштоке весело развевался военно-морской флаг Советского Союза.

– Не знаю, как вам, а мне нравится новый образ нашего «летучего голландца», – улыбнулся Нидеррайтер-старший, комментируя появление на корабле флага и название сторожевика.

– Угу, окрестили с тонким намеком на революционные перспективы, – согласился капитан Руденко, одно время лелеявший мечту назвать яхту «Дианой» – в честь своей любимой женщины. – Молодец Сухонин – ввел в строй снятые с саудовского фрегата скорострелки.

– Все живы?! – забеспокоился по рации упомянутый Русланом гидрограф. – Где ваши американцы!?

– Да живы мы, живы, – тарахтение подвесного лодочного мотора – с борта «Авроры» спустили на воду «зодиак» – приглушило ответ Марка. – Амеры рядом, в кустах лежат, раненые.

– Ждите меня! – отозвался Эрик Робертович, резво стартанув к корме своего грозного «крейсера».

Минуту спустя «зодиак» преодолел узкую полоску воды, и Сухонин стал взбираться по склону.

Здесь следует заметить, что, благодаря иржикам, мы вышли к реке в таком месте, где можно было сравнительно легко спуститься вниз, к урезу воды, либо подняться наверх, на гребень обрыва. Путь наверх напоминал лестницу с огромными ступеньками, вырубленными в глинистой почве, слегка размытую дождями. Кстати говоря, с воды было практически невозможно рассмотреть подобную, будем считать, природного происхождения «лестницу».

– Живые, черти полосатые, живые!!! – преодолев склон, «кап-три» в отставке, недолго думая, стиснул меня в своих медвежьих объятиях. – Я знал, верил, что вы выкарабкаетесь!

– Как говорится: не дождетесь, – излишне эмоциональная реакция Сухонина подняла мне настроение, и, освободившись из объятий, я открыл было рот, чтобы ввести бывшего гидрографа в курс дел. – Так, Эрик Робертович…

– А это что за хрень?! – сделав шаг назад, командир «Авроры» бросил взгляд через мое плечо и неожиданно выхватил из кобуры ПМ, одновременно щелкая предохранителем.

…Кто-то из «серых» высунулся из кустов! – запоздалая догадка со скоростью света пронзила мой мозг. Снова придется «крошить» иржиков…

– Стой!!! – изо всех сил гаркнул я, подбивая руку военного пенсионера. Почти успел, между прочим.

Хлопнул одиночный выстрел, и позади меня кто-то от души загнул непечатными выражениями. Я, в свою очередь, отвел в сторону руку Сухонина и отобрал у него пистолет.

– Это – свои! Местные аборигены – иржики – наши новые союзники! – проорал я Эрику Робертовичу прямо в лицо. – Мы установили с ними дружеские отношения!

– Какие, на хрен, иржики?! Мы воюем с пиндосами! Слышишь?! Лупим этих гребаных звездно-полосатых гомиков! – схватив меня за грудки, бешено заорал в ответ бывший гидрограф. – А ты!.. Жалеешь какого-то пиндоса, да?! Кто он тебе, этот америкос, а?!

Отпихнув тушку военного пенсионера в сторону, я, наконец, обернулся назад. Как говорится, картина маслом, Тициан с Ван Гогом нервно курят в сторонке!

Сухонин, как оказалось, отменно стрелял навскидку на короткой дистанции. Даже с учетом моего прямого противодействия умудрился влепить 9-мм пулю точнехонько в шлем сержанта Мак-Кинли, ошеломив и выведя из строя американского морпеха.

Сорвав с головы шлем, Рон, покачиваясь, сделал несколько шагов в сторону, а затем медленно опустился на колени.

К американцу тотчас подскочили Вольфганг и капитан Мышкин, уложили «кожаного воротника» на землю, принялись задавать вопросы, попутно осматривая голову пострадавшего.

– Воюем с пиндосами, говоришь? – крутанувшись на каблуках, я впился взглядом в глаза Сухонина. – Давай излагай, «кап-три», быстро и четко!

Эрик Робертович, похоже, только сейчас сообразил, что мы ни сном, ни духом о происходящем «в большом мире». Причем от слова совсем, ибо полностью выпали из реальности еще до начала боевых действий между Конфедерацией и американцами. И именно поэтому среди нас затесался живой и здоровый пиндос, которого, по мнению командира «Авроры», следовало бы немедленно отправить к праотцам.

Надо отдать должное бывшему гидрографу – взяв себя в руки, он в темпе восполнил наши информационные пробелы. Дав волю эмоциям и не стесняясь в выражениях, Сухонин красочно охарактеризовал америкосов… в общем, подобным эпитетам позавидовал бы даже Альберт Петрович.

– Марк, что там с Роном? – по ходу повествования пришлось поинтересоваться состоянием сержанта Мак-Кинли.

– Ничего страшного, жить будет, – доложил бывший эмчеэсник, ловко обрабатывая рану на голове пострадавшего. – Контузия, пуля прошла впритирку.

– М-да, проспали мы, Володя, все «веселье», – выслушав рассказ старого моряка, со вздохом заключил капитан Барулин. – Просидели в гостях у иржиков… Эх!

– Да, объясните же мне наконец, что это за иржики такие завелись здесь у вас! – повторно услыхав незнакомое слово, Эрик Робертович вскипел, словно чайник. – Хватит морочить мне голову черте чем!

– Позвольте представить вам, товарищ капитан третьего ранга, представителей одной из рас этого мира, – усмехнулся я и помахал рукой в сторону кустарника. – Тармод! Тармод!!! Выходите!

Несколько секунд спустя командир сторожевика впал в ступор, узрев появление из кустарника нескольких десятков серокожих воинов.

Во главе иржиков вышагивал разукрашенный перьями «сэр индеец», за его спиной семенили носильщики с нашими ранеными… Хорошо еще, что вне поля зрения остались дозорные со сторожевыми румами на поводках – «псинки» запросто могли спровоцировать комендоров «Авроры» пальнуть из чего-нибудь крупнокалиберного.