Земля обетованная - Татьяна Николаевна Зубачева

дай ему. Сама же купила, так чего стесняешься.

Мария быстро ушла в свою комнату, тут же вернулась с новенькими мужскими тапочками и, покраснев, протянула их Майклу. У него невольно дрогнули губы в непроизнесённом слове, и Егоровна понимающе улыбнулась.

Вечерний чай всегда и ужин, а гость прямо с работы, как же не накормить. Майкл уплетал всё подкладываемое ему Егоровной и Марией и нахваливал.

Обычно после ужина убирали со стола и играли в лото: карт Егоровна не любила, а в лото на копеечку – не в грех, а в удовольствие. Но сегодня Егоровна сказала, что чего-то ей неможется, и, подмигнув Марии, ушла к себе, а они остались вдвоём.

Майкл засмеялся негромким горловым смехом, как смеялись в камерах, не разжимая губ, чтоб не заметили. Мария, понимающе улыбаясь, кивнула и громко сказала:

– Пойдём, у меня посидим.

Майкл готовно встал.

– Пошли.

Комната Марии так же мала, как и весь дом Егоровны. Майкл уже бывал здесь, но каждый раз как заново оглядывал неширокую, застеленную пёстрым стёганым одеялом кровать, комод и шкаф, столик у окна и два стула рядом. На столе кружевная салфетка-самовяз и маленькая корзинка с букетиком розовых искусственных цветов. В прошлый раз её не было.

– Красиво, – восхитился Майкл. – Где купила?

– А мне подарили, – засмеялась Мария.

– Кто? – спросил Майкл.

– А ты и вправду ревнивый, – весело удивилась Мария. – Да нет, это у Егоровны подруга для магазина мастерит, я ей с руками и шеей чуток помогла, по дружбе, ну, без денег, вот она и подарила мне.

Майкл кивнул. Ему уже было неловко. Они-то о его ревности придумали, чтоб к Марии никто не лез, а он всерьёз… Но вот как дёрнули его за язык.

– Знаешь, – Мария зачем-то поправила салфетку, – ты… ты останешься? Ну, на ночь.

– Могу, – кивнул Майкл. – Я завтра во вторую. А… зачем?

– Да, вот ты в прошлый раз рано ушёл.

– Это под полночь рано? – удивился Майкл.

– Так ночевать не остался, а Егоровна решила, что мы поссорились. Вот и ушла, чтоб не мешать.

Майкл пожал плечами и улыбнулся.

– Это-то я понял, ну, чего она ушла. Ладно, раз надо, останусь.

Обычно они сидели у стола, но шум дождя за окном не вызывал такого желания.

– Ещё чаю хочешь?

Майкл как-то задумчиво покачал головой.

– Да нет вроде.

Мария тихо, почти по-камерному, рассмеялась и показала на кровать.

– Тогда садись, посидим у печки.

Белая кафельная печь стояла в центре дома, кухня и комнаты теснились вокруг неё, чтоб тепло не пропадало. Мария налепила на кафель сводных картинок, и на обработочную камеру эта стена никак теперь не походила, да и это ж не стена целиком, а только кусок, и если сидеть спиной к ней, то совсем хорошо. Майкл сел на кровать и прислонился спиной и плечами к приятно горячей стене. Мария устроилась ь рядом, поджав ноги.

– Ну, как?

– Хорошо, – улыбнулся Майкл. – Слушай, а как она, ничего? Не ругалась, что ты картинок налепила?

– Нет, – тихо засмеялась Мария. – Сказала, что это теперь как изразцы. Ну, узорчатый кафель такой.

– Ага, понял. Из-раз-цы, – повторил он по слогам. – Надо запомнить. А на работе у тебя как? Не лезет никто?

– Да кому ко мне лезть, – фыркнула Мария. – Бабы одни. А здесь этих штучек, ну, чтоб бабе с бабой баловаться, и не знает никто, что ты, – и лукаво посмотрела искоса. – А что, хотелось бы?

– Чего? – дрогнувшим голосом спросил Майкл.

– А чтоб полез кто. А ты б его отметелил, – она снова фыркнула, – по полному праву.

– И зачем это мне? Чтоб менты загребли, что ли?

– А то у тебя руки на беляков не чешутся? – спросила она по-английски.

Майкл задумался, пожал плечами и ответил тоже по-английски.

– Да нет. Там, – он кивком показал куда-то за стены, но Мария сразу поняла, что он о покинутой, как им кажется и хочется, навсегда Империи – да, там я и в город из-за этого мало ходил. Чтоб не сорваться. А здесь, – с твёрдой убеждённостью, – нет. А у тебя чешутся?

– Да тоже нет. Так, я просто думала… – она снова стала перемешивать русские и английские слова. – Ну, мужики ведь все такие, им лишь бы подраться, кулаками помахать.

Майкл усмехнулся.

– Я своё уже отмахал. Не с кем мне здесь драться. Да не из-за чего.

Мария кивнула.

Они сидели рядом, соприкасаясь плечами. Майкл искоса, не поворачивая головы, смотрел на Марию и, наконец решившись, осторожно поднял руку и завёл её за спину Марии, мягко положил ей на плечи, не обнимая, а намекая на объятие. Мария, к его радости, не отстранилась, не спросила ни о чём, и он рискнул чуть-чуть прижать Марию к себе. Она улыбнулась и уже открыто посмотрела на него.

– Играем, что ли?

Майкл улыбнулся и кивнул, еле заметно вздохнув. Пару раз они уже играли: обнимались и громко, с чмоканьем целовались, раскачиваясь на позвякивающей кровати, чтобы у спящей за стеной Егоровны никаких сомнений не возникало. Но признаться Марии, что «игра» ему и сама по себе понравилась, что у него всё там дёргаться вдруг начало, и что он потом до утра шатался по городу, пока не успокоилось, нет, сказать об этом он почему-то не решался.

Мария вздохнула и теснее прижалась к нему.

– Тебе холодно?

– Нет, – она опустила ресницы, затеняя глаза, и повторила: – Нет, не холодно. И… да на фиг нам игры эти. Тебе… хорошо вот так… как мы сейчас?

– Да, – твёрдо ответил Майкл. – А… тебе?

– И мне… хорошо.

Они говорили, перемешивая русские и английские слова, как всегда наедине, как говорили между собой все парни.

Майкл уже уверенно обнял Марию и привлёк к себе. Мария обняла его за шею, поцеловала в углы губ. Майкл глубоко вздохнул и запрокинул голову, подставляя её губам своё горло. Мария скользила губами по его шее, расстёгивая на нём рубашку, поцеловала в ямку между ключицами. Майкл вздохнул, как всхлипнул, потянул с её плеч домашнее платье. Мария мягко остановила его.

– Порвёшь, я сама.

Майкл тряхнул головой, словно просыпаясь.

– Да, я тоже сам.

Они встали и, не глядя друг на друга, разделись. Мария откинула одеяло и оглянулась на Майкла.

– Давай?

– Да, – кивнул Майкл.

– Ложись, я свет выключу.

Майкл прошёл мимо неё к кровати и лёг, вытянулся на спине, закинув руки за голову. Мария, мягко шлёпая босыми ногами, подошла к двери и щёлкнула выключателем. В наступившей темноте сразу стал слышнее шум дождя за окном. Мария вернулась к кровати и мягко толкнула Майкла.

– Подвинься.

– Нет, – ответил