Хаски и его Учитель Белый Кот, Том II - Жоубао Бучи Жоу

он в одиночестве отправился на берег. На рассвете начался отлив, обнаживший скрытый до этого под водой песчаный пляж.

Стоило ему остаться одному, как тяжелые мысли вырвались из клетки разума и тоскливая мгла затуманила взор.

Сняв обувь, он медленно пошел по кромке воды, оставляя за собой на мокром песке извилистую цепочку следов.

Если уж говорить о Сюй Шуанлине, было еще много вещей, которые он не мог понять. Например, почему этот парень так не любит обувь и предпочитает всегда и везде ходить босиком?

В прошлом Мо Жаня было слишком много людей, с которыми он обошелся несправедливо. Может поэтому он очень хорошо понимал Сюй Шуанлиня, который без колебаний бросил все силы на уничтожение Духовной школы Жуфэн и Школы Цзяндун, а также сделал все, чтобы внести разлад в умы заклинателей и перевернуть вверх дном Верхнее Царство.

Быть раздавленным и изгнанным — не самое мучительное.

Больнее всего, когда предают близкие люди, а ты ведь даже не сделал ничего плохого. Просто твоя кровь кипела от страстного желания добиться признания и стать лучшим в главном соревновании мира заклинателей в Линшане. Но именно там тысячи людей обвинили тебя в том, что уникальная техника, в создание которой ты вложил все силы и душу, украдена тобой у брата.

Под градом насмешек и презрительных взглядов у Наньгун Сюя уже тогда не было ни единого шанса вновь подняться.

Мо Жань понимал, что после того как осядет пепел, в омытом слезами невинных мире грядут большие перемены, но, в любом случае, духовные школы, морально и физически пострадавшие в этом бедствии, будут едины в том, что Сюй Шуанлинь просто безумец. И, может быть, только гуляющий в одиночестве по песчаному берегу Мо Жань, который и сам когда-то косил людей как траву и купался в чужой крови, будет пытаться понять...

Что вообще за человек Сюй Шуанлинь?

Опасный безумец, каким он был в юности? Возможно, тот юноша был полон надежд и энтузиазма, практикуясь с утра до ночи в мандариновой роще, а на закате усталый и довольный возвращался домой со сладким мандарином в рукаве, чтобы угостить им своего слишком ленивого брата?

В то время он и подумать не мог, что его бездарный и ни на что не способный старший брат, исключительно при помощи своего хорошо подвешенного языка сможет проложить дорогу на самую вершину мира совершенствования, а его сбросить на самое дно.

Хотя, кто знает, может быть этот безумец похоронил себя под горой старых свитков с магическими техниками, ломал голову над полустертыми письменами, мрачно хмурился, подолгу смотрел вдаль невидящим взглядом и лихорадочно делал пометки в минуты озарения, а потом раздраженно грыз перо и снова глубоко погружался в размышления?

Тогда он еще не знал, что все его старания в итоге обернутся потерей репутации и разбитыми надеждами.

Мо Жань закрыл глаза. Морской бриз обдувал лицо, а солнечные лучи пролились расплавленным золотом на ресницы.

Ему вспомнилась легенда о Дворе Трех Жизней[173.2], где испив суп забвения богини Мэнпо можно забыть все свои три жизни. Случайно ли Сюй Шуанлинь назвал так место, в котором прожил так много лет?

А есть ведь и прошлая жизнь, где Сюй Шуанлинь также скрывался в ордене Жуфэн и вряд ли его цели отличались от тех, что были этой жизни. Однако тогда он сгорел в огне войны: погиб, защищая Е Ванси...

Е Ванси[173.3].

Если подумать, и ей это имя дал Сюй Шуанлинь.

О чем он предпочел бы не помнить?

Пытался ли он когда-нибудь забыть о годах несправедливых обвинений и потере репутации, былой ненависти, славе и позоре?

Была еще и загадка тела Ло Фэнхуа, которое Сюй Шуанлинь так стремился вытащить с Последнего Круга Ада.

Зачем ему этот труп?

В иллюзии Сюй Шуанлинь сказал Наньгун Лю, что снять проклятие с кольца главы можно только получив духовное ядро того, кто его проклял. Но, судя по конечному результату, вряд ли настоящей целью Сюй Шуанлиня была помощь Наньгун Лю.

Пространственно-временные Врата Жизни и Смерти, Вэйци Чжэньлун и Возрождение…

И, наконец, та рука из трещины.

Мо Жань хмурился все сильнее, подсознательно чувствуя, что упускает что-то важное...

Вдруг его глаза широко открылись.

Он вспомнил одну вещь….

Умирающий дракон Ванъюэ сказал ему, что таинственный злодей, получивший силы божественной Ивы озера Цзиньчэн, сумел выучить две запретные техники: Возрождение и Вэйци Чжэньлун.

Но он ни слова не сказал о Пространственно-временных Вратах Жизни и Смерти.

То есть все, что было важно для Сюй Шуанлиня, это овладеть техниками Возрождение и Вэйци Чжэньлун. Излишне говорить, что вторая запретная техника была нужна ему для того, чтобы управлять своими марионетками.

А Возрождение?

Кого он хотел возродить?

Если подумать, есть только два ответа: это Жун Янь или Ло Фэнхуа.

По словам Сюй Шуанлиня, Жун Янь когда-то любила его, но по неизвестным причинам порвала с ним и вышла замуж за его старшего брата.

Тщательно обдумав все, Мо Жань понял, что это не она.

Если Сюй Шуанлинь действительно любил Жун Янь и готов был сделать все возможное, чтобы вернуть ее к жизни, почему в прошлой жизни он убил ее единственного сына?

И, что важнее, надев маску старейшины Сюй Шуанлиня, он уже давно затаился рядом с Наньгун Лю. Если бы этот человек хотел использовать технику Возрождения, чтобы вернуть Жун Янь, то не проще ли было просто предотвратить принесение ее в жертву монстру из озера Цзиньчэн?

Нет, это точно не Жун Янь.

Мо Жань поднял голову и посмотрел на море, воды которого лучи восходящего солнца окрасили в красный цвет. Волны неспешно обмывали песчаный берег, каждый раз захватывая новые участки прибрежной косы. Вместе с поднявшимся на востоке солнцем, залившим расплавленным золотом все пространство между небом и землей, на остров пришел прилив.

Это Ло Фэнхуа.

Мо Жань был почти уверен, что человек, которого Наньгун Сюй хотел вернуть в мир живых — Ло Фэнхуа.

Эта Духовная школа Жуфэн не так проста, как кажется на первый взгляд. Даже с восходом солнца под алыми волнами морского прилива все еще скрыто слишком много разбитых остовов раковин и прекрасных, но очень опасных, морских звезд.

Море быстро поднялось, и волны размыли мелкий песок отмели, по которой он шел.

Ногам вдруг стало холодно. Мо Жань опустил голову, и в этот момент набежавшая волна омыла его щиколотки.