Вторая мировая война - Энтони Бивор

Японская эскадра, состоявшая из четырех эсминцев, двух линкоров и крейсера, зашла прямо в ночную ловушку. Американские и австралийские эсминцы пронеслись мимо них в темноте на большой скорости, выпустив торпеды. Затем, совершая старый, но проверенный маневр, шесть старых линкоров стали в линию поперек пролива. Их орудия главного калибра направлялись по радару, что обеспечило точность бортовых залпов. Уйти удалось только одному японскому эсминцу. Все другие корабли, включая линкоры Fuso и Yamashiro, затонули в ходе боя или чуть позже. В эскадре Кинкейда был сильно поврежден только один эсминец. Командующий второй японской эскадрой, который не соединился со своим соперником, решил, что не станет рисковать.

Адмирал Кинкейд был, разумеется, доволен ночными событиями. Но прежде чем лечь спать – уже было четыре часа утра 25 октября, – он спросил своего начальника штаба, обо всем ли они подумали. Тот ответил, что, возможно, им следует убедиться, что оставленное Халси 34-е соединение все еще охраняет пролив Сан-Бернардино к северу от Лейте. Кинкейд согласился, и была послана радиограмма. Из-за задержки в расшифровке, Халси прочел ее только через три часа. Он радировал: «Ответ отрицательный. ОТС-34 находится со мной и преследует группировку авианосцев противника». Сам по себе этот ответ уже был довольно тревожным, но затем в 07.20 Кинкейд получил радиограмму с одного из малых авианосцев сопровождения у Лейте. Американские корабли подверглись сильной атаке. Линкоры адмирала Куриты, включая Yamato, вернулись и прошли, не встречая на пути никаких преград, через пролив Сан-Бернардино. Весь американский флот вторжения Макартура был теперь под угрозой.

Призывы о помощи к Халси и Третьему флоту не дали ожидаемого результата. Не сознавая ошибки, Халси все так же был настроен продолжить сражение с флотом Одзавы. Самолеты с авианосцев Мичера уже атаковали корабли японского флота, потопив к тому времени два вражеских авианосца и эсминец. Все, на что был готов Халси в этой критической ситуации, это отозвать авианосное соединение, которое двигалось для заправки топливом и пополнения боеприпасов к атоллу Улити. Даже адмирал Нимиц, старавшийся всегда избегать вмешательства в действия подчиненных в ходе сражения, в 09.45 отправил радиограмму с запросом о местоположении 34-го ОТС. «Бык» Халси был в ярости и с каждым часом становился все упрямее.

Тем временем адмирал Кинкейд послал несколько своих линкоров на север, чтобы помочь заслону из авианосцев сопровождения и эсминцев, противостоящих мощной эскадре Куриты. Линкоры шли слишком медленно и не смогли принять участия в бою. Проявив высокую выучку и храбрость, противолодочные самолеты с авианосцев сопровождения, у которых уже не было торпед и бомб, имитировали одну атаку за другой на японские корабли, чтобы отвлечь линкоры Куриты. В какой-то момент Yamato повернул не в том направлении, чтобы избежать, как полагали на корабле, пущенной торпеды, а когда стал поворачивать, чтобы догнать другие корабли эскадры, то обнаружил, что уже сильно отстал.

На протяжении всего этого времени американские эсминцы, используя дымовую завесу, появлялись в самых неожиданных местах, пускали торпеды и тут же вновь исчезали. В это время пошел тропический ливень, что также сильно помогло эсминцам. Один американский авианосец сопровождения Gambier Bay горел, было потеряно три эсминца; тем не менее, в данных обстоятельствах ущерб, нанесенный оперативно-тактическому соединению, был очень невелик. Неожиданно, к удивлению и радостному облегчению оставшихся авианосцев эскорта и эсминцев, они увидели, что корабли Куриты разворачиваются на север. Курита, все еще не получивший сообщения от Одзавы, что Халси продолжает его преследовать согласно их плану, начал опасаться, что американский Третий флот может нанести удар в спину. Его радисты перехватили радиограммы Кинкейда, требовавшие немедленного возвращения флота. К середине утра Курита принял решение отойти назад через пролив Сан-Бернардино.

Халси, который к этому времени потопил все четыре авианосца Одзавы, наконец, пришел в себя. Он направил быстроходные линкоры назад на юг, но они прибыли слишком поздно и не успели отрезать Курите пути отхода. Халси оправдывал свои действия приказом Нимица о необходимости добиваться уничтожения вражеского флота, но так и не пожелал признать, что преследовал не тех, кого надо. Пресса назвала это преследование японской эскадры «рывком Быка». Нимиц не стал наказывать храброго адмирала. Битва в заливе Лейте, как признавали сами японцы, в любом случае стала решающей победой американского флота. Японцы потеряли все четыре авианосца, гигантский Musashi и два других линкора, девять крейсеров и двенадцать эсминцев.

В то утро 25 октября, уже в самом конце сражения, японцы применили новый вид оружия – атаки летчиков-самоубийц Первого воздушного флота, базировавшегося на Лусоне. Их называли «камикадзе», или «божественный ветер» – в честь тайфуна, который в ХІІІ веке уничтожил флот монгольского правителя Китая Хубилай-хана, намеревавшегося вторгнуться в Японию. Большинство из оставшихся в этом воздушном флоте летчиков были настолько неопытными, что были неспособны вести воздушный бой, поэтому все, что требовалось от молодых людей – это направить свой самолет, как летающую бомбу, на корабль, особенно на взлетную палубу авианосца. Американцы потеряли авианосец сопровождения, еще три авианосца получили серьезные повреждения, но произведенный атакой камикадзе шокирующий эффект сыграл не на руку японцам. Он вскрыл особенности их менталитета, которые, несомненно, повлияли на принятие решения о применении атомных бомб против Японии уже менее чем через год. Применение атомной бомбы было признано более предпочтительным, чем вторжение на Японские острова.

В последние дни августа 1944 г. разгром немецких войск в Нормандии и освобождение Парижа вызвало на Западе эйфорические надежды на то, что война закончится «к Рождеству». Эти надежды усиливались по мере неуклонного продвижения союзников к Рейну. 3 сентября английская Гвардейская танковая дивизия вошла в Брюссель под такие же восторженные приветствия, какие неделю назад гремели в Париже. Третья армия Паттона приближалась к Мецу.

На следующий день частями 11-й танковой дивизии вслед за Брюсселем был взят Антверпен. Дивизия прошла 550 км всего за шесть дней. Правее, у Монса, частям американского VII корпуса удалось окружить значительные силы немцев, отступающих из Нормандии и Па-де-Кале. Было убито 2 тыс. и взято в плен 30 тыс. человек. Среди этих немцев, скорее всего, были и те, кто сжег дома вокруг Монса и убил 60 мирных жителей в ответ на действия бельгийского Сопротивления. Зверства и грабежи сопровождали отступление немецкой армии по всей Бельгии. Занимались этим в основном подразделения войск СС.

Тогда казалось, что американская Первая армия вот-вот возьмет Аахен – первый немецкий город. Большая часть его населения в панике бежала на восток. Ход наступления, казалось, ничем не остановить, а сопротивление немецкой армии находилось на грани полного развала. Союзники не считали, что заброшенный немцами «Западный вал», который называли «линией Зигфрида», окажется серьезным препятствием. Гитлер вновь назначил генерал-фельдмаршала фон Рундштедта главнокомандующим на западе, но, по словам генерала Омара Брэдли, именно генерал-фельдмаршалу Моделю удалось «удивительным образом срастить хребет немецкой армии» и прекратить воцарившуюся в войсках панику. Геринг выделил шесть полков парашютистов, усилив их десятитысячным контингентом из состава войск люфтваффе, включая военнослужащих подразделений аэродромного обслуживания и даже курсантов-летчиков, чья учеба прервалась из-за отсутствия топлива. Они составили костяк Первой парашютно-десантной армии генерал-полковника Курта Штудента, развернутой на юге Голландии.