Вторая мировая война - Энтони Бивор

Как раз в этот момент союзники столкнулись с крайне серьезной проблемой – острой нехваткой топлива, которое все еще доставляли из самого Шербура колонны грузовиков, в шутку прозванные «экспрессом красных шаров». Теперь темп наступления зависел от тоннажа полученных грузов и от соотношения между топливом и боеприпасами. Первая канадская армия все еще вела тяжелые бои за порты Ла-Манша, которые немцы по приказу Гитлера отчаянно защищали. Таким образом, Антверпен оставался единственной возможностью решить проблемы снабжения союзных войск. Несмотря на то, что английская Вторая армия взяла город и порт фактически неповрежденными, Монтгомери не смог захватить побережье и острова в устье реки Шельды. Он пропустил мимо ушей предупреждение адмирала Рамсея о том, что мины в море и немецкие береговые батареи на островах, особенно на Валхерене, не позволят пройти кораблям, а потому жизненно важный порт не сможет функционировать.

Вина за это также лежала на Эйзенхауэре и Верховном командовании союзных экспедиционных сил, которые не настояли на том, чтобы Монтгомери очистил устье реки от сил противника, прежде чем начать наступление к Рейну. В результате у немцев было время усилить гарнизоны на островах. Результатом стали долгие и тяжелые бои за острова, включая высадку морского десанта канадцев, чтобы исправить допущенную ошибку. В этой операции они потеряли 12 873 чел. убитыми, тогда как можно было обойтись гораздо меньшими потерями, если бы за дело взялись сразу после взятия Антверпена. Проход по Шельде будет очищен лишь 9 ноября, а первый корабль войдет в Антверпен только 26 ноября. Эта задержка стала серьезным ударом по возможностям союзников сосредоточить силы в Европе до наступления зимы.

Монтгомери продолжал негодовать по поводу решения Эйзенхауэра продвигаться широким фронтом к Рейну и далее в Германию. Полагаться на превосходящие силы было стандартной американской доктриной, и Монтгомери не следовало бы удивляться. Но он горячо верил в то, что, поскольку Эйзенхауэр не командует войсками на передовой, эта роль будет отдана ему. Монтгомери хотел, чтобы его 21-я группа армий и 12-я группа армий генерала Брэдли вместе продвигались севернее Арденн и окружили Рурскую область. Но на встрече 23 августа Эйзенхауэр настаивал на том, чтобы Третья армия Паттона соединилась с американской Седьмой армией и Первой французской, идущей с юга Франции.

Эйзенхауэр, все еще раздраженный уклончивыми донесениями Монтгомери в ходе кампании в Нормандии, не собирался менять установленный план. Он только согласился увеличить долю ресурсов, выделяемых 21-й группе армий и оставить Третью армию Паттона на реке Мозель. Реакция Паттона была предсказуемой. «Монти делает все, что хочет, а Айк говорит: “Есть, сэр”», – писал он в своем дневнике. Паттон был не единственным, кого раздражало присвоение Монтгомери звания фельдмаршала – кость, которую Черчилль бросил для успокоения английской прессы, когда Эйзенхауэр 1 сентября принял командование над всеми союзными войсками в Европе. Паттон, несмотря на приказ Эйзенхауэра, продолжил наступление и переправился через Мозель, но взять Мец не смог, так как город оказался укреплен значительно сильнее, чем он предполагал.

Хотя Эйзенхауэр и стал главнокомандующим, в те решающие дни он оказывал прискорбно мало влияния на управление войсками и даже связь с ними была недостаточной. Он повредил колено и не покидал своего штаба, который по-прежнему находился в Гранвиле на побережье Нормандии. Монтгомери выходил из себя из-за того, что был не в состоянии быстро реагировать на указания главнокомандующего. Когда Эйзенхауэр прилетел в Брюссель, Монтгомери, в отвратительном настроении, явился к больному главнокомандующему в приземлившийся самолет. Размахивая копиями радиограмм, он разразился целой тирадой о предложенной стратегии. Эйзенхауэр подождал, пока он переведет дух, потом наклонился, положил руку ему на колено и тихо сказал: «Спокойно, Монти! Ты не должен так со мной разговаривать. Я ведь твой босс». Монтгомери, которого поставили на место, промямлил: «Извини, Айк».

Монтгомери был решительно настроен переправиться через Рейн первым, чтобы таким образом открыть путь для широкомасштабного прорыва в Германию, которым должен командовать именно он. Это привело к одной из самых известных катастроф союзников во время войны. Брэдли был изумлен дерзким планом Монтгомери совершить стремительный рывок и форсировать Рейн в нижнем течении, в районе Арнема, с помощью целой серии парашютных десантов. Все были поражены тем, насколько это было на него непохоже. «Если бы крайне набожный трезвенник Монтгомери, шатаясь с похмелья, вломился в штаб Верховного командования, – писал он позже, – я бы не так удивился, как тогда, когда он предложил это отчаянное предприятие». Но у Монтгомери все же было одно оправдание, о котором Брэдли решил не упоминать. Ракеты Фау-2, которые немцы запускали с территории северной Голландии, в это время стали падать на Лондон, и военный кабинет хотел знать, можно ли что-то предпринять для прекращения обстрелов английской столицы.

17 сентября началась операция «Огород». Суть ее заключалась в высадке парашютного десанта английских, американских и польских частей с целью захватить ряд мостов через два канала, реки Маас, Ваал и, наконец, через Рейн. На предупреждения разведки о том, что в районе Арнема обнаружены танковые дивизии СС, не стали обращать внимание. Преследуемая неудачами и плохой погодой, десантная операция провалилась. Это произошло в основном из-за того, что зоны высадки оказались слишком далеко от целей, катастрофически подвела радиосвязь, а немцы отреагировали гораздо быстрее, чем ожидалось. Они сделали свое дело благодаря решительным действиям энергичного Моделя, а также благодаря тому, что 9-я и 10-я танковые дивизии СС оказались в этот момент недалеко от Арнема.

План Монтгомери зависел от стремительного наступления ХХХ корпуса под командованием генерала Хоррокса вдоль единственной дороги на помощь парашютистам, но упорное сопротивление немцев на ключевых участках не дало союзникам возможности сохранить темп наступления. Несмотря на героизм всех десантных соединений, особенно 82-й американской воздушно-десантной дивизии, которой даже удалось форсировать Ваал средь бела дня под сильным огнем противника, ХХХ корпус так и не смог соединиться с 1-й воздушно-десантной дивизией. 27 сентября парашютисты, удерживавшие плацдарм в Арнеме, без воды, продовольствия и, главное, без боеприпасов, были вынуждены сдаться в плен. Жалкие остатки разбитой дивизии пришлось эвакуировать ночью через Рейн. Немцы взяли почти 6 тыс. пленных, половину из которых составляли раненые. Общие потери союзников дошли до 15 тыс. человек.

На Восточном фронте Красная Армия продолжала развивать успех, достигнутый в результате операции «Багратион», начав 20 августа новое наступление на юге страны. Генерал Гудериан, новый начальник Генерального штаба сухопутных войск, назначенный Гитлером после июльского заговора, перебросил пять танковых и шесть пехотных дивизий из группы армий «Южная Украина», пытаясь укрепить группу армий «Центр». У генерал-полковника Фердинанда Шернера остались всего одна танковая и одна моторизованная дивизии, которые могли поддержать немецкие и румынские части на этом участке фронта. Эти войска были растянуты на огромном расстоянии: от Черного моря вдоль Днестра до восточных предгорий Карпат.