Расколотое небо - Кори Маккарти

Ее начало трясти, и вторая рука Кейла тоже сжалась у нее на плече.

Торн продолжил:

– Насколько мы поняли, жисюндинцы осведомлены о событиях пятидневной давности, когда кадет США взаимодействовал с канадским пилотом, нарушив Декларацию о неоказании помощи. – Чейз взглянула на Тристана, но его взгляд был устремлен на узоры деревянной столешницы. – Ни Канада, ни США не получали официальных сообщений от Нового восточного блока, и мы приняли решение не объявлять публично о произошедших взрывах. Разрушение МАВС будет приписано пожару. Вы все подпишете обязательство о неразглашении.

Кейл вручил всем сидящим по листку бумаги. Чейз опустила взгляд на подернутые туманом слова. Ее отец был здесь. Возвышался в центре стола, словно древнеримский бюст. Он о ней думает? Хоть немного?

– Итак. То, что я вам сейчас скажу, – это совершенно секретно и за пределы данной комнаты не выйдет. – Он снова откашлялся, и она, наверное единственная, поняла, что это было чем-то вроде вздоха. – Начинает зарождаться Американо-канадский союз. Мы надеемся, что публичное объявление об этом событии совпадет с положительным решением правительственной комиссии в отношении «Стрикеров». Создав общий фронт и имея превосходство в воздухе, мы получим шанс изменить баланс сил во Второй холодной войне. Тем временем канадские кадеты, называемые командой «Феникс», продолжат подготовку в Объединенной академии «Звезда» в ожидании январских испытаний. Доктор Адриен здесь присутствует?

Пожилая женщина подалась вперед и с акцентом, который, как и у Ромео, изобличал ее франко-канадское происхождение, сказала:

– Я здесь, генерал Торн.

– Вы сможете продолжать свою работу в «Звезде»?

– Да.

– Отлично. Все могут идти, как только подпишут бумаги.

Кадеты склонились над своими листками бумаги и поставили свои подписи, не читая. Чейз стиснула свою закрытую ручку, погрузившись в размышления. Новые военные тайны типа третьего «Стрикера», вот только теперь Чейз находилась в группе тех, кто знает. Для нее стало потрясением, когда оказалось, что знать не лучше и не проще. Тайны остаются тайнами. Она слушала поскрипывание ручек – и не успела опомниться, как все начали вставать. Уходить. Она заторопилась, чтобы присоединиться к остальным, но была недостаточно быстрой.

– Кадет Харкорт, останься, – приказал Торн. – Все остальные свободны.

Сердце у нее разрывалось на множество частей. Все начали выходить из зала. Взгляд, который бросила на нее Сильф, был окрашен любопытством. Тристан задержался в дверях, так что Ромео пришлось тащить его за руку. Пиппин с места не сдвинулся. В течение всего совещания Чейз на него не смотрела. Ее напарник единственный мог понять, насколько больно ей видеть отца – и из-за этого Чейз не в состоянии была встретиться с ним взглядом.

Она совершенно не умела принимать чужую жалость.

Кейл забрал у Пиппина листок и указал на дверь. Пиппин пошел – и Чейз успела заметить, что он в панике. Дверь громко хлопнула, и на секунду Чейз показалось, что Кейл тоже ушел. Однако бригадный генерал застыл у двери, вскинув голову в гордом вызове. Прижав палец к губам, он махнул ей рукой, давая сигнал говорить.

– Я здесь, сэр, – выдавила она из себя.

– Твои действия были направлены на помощь этим людям. – Мучительную секунду ей казалось, что он одарит ее похвалой. – И это единственная причина, по которой ты все еще остаешься пилотом. Ясно?

– Да, сэр.

Его водянистые глаза пристально посмотрели в объектив, но при этом остались настолько невидящими, что она почувствовала себя прозрачной. Изображение замерцало и погасло. Он отключил связь.

Чейз издала глухой, болезненный стон. Она так приготовилась к самым суровым словам, что краткость его высказывания разбила ее на кусочки.

* * *

Спустя полчаса Чейз все еще была в конференц-зале. Кейл остался с ней. Он сидел рядом и молчал, пока она кровоточила слезами, словно ей снова было всего двенадцать.

Когда слез больше не осталось, Кейл наконец заговорил.

– Отдохни немного. И найди себе какое-нибудь развлечение. Ты больше не на испытательном сроке. Может, твой отец и не разделяет моего мнения, но я считаю, что, помогая «Фениксу» улететь и спасая тех людей в ангаре, ты проявила храбрость и трезвость мысли.

Чейз сделала глубокий вдох, который должен был бы ее успокоить, но вместо этого заставил затрястись.

– Мы отправим тебя летать, как только будет можно.

Кейл так хорошо ее знает! Ей необходим «Дракон». Устремленность и скорость.

– Спасибо, что остались, сэр. Я понимаю, как это смешно.

– Смешно?

– Мне так долго не было до него дела. – Она потерла мокрые от слез щеки. – А это ужасно похоже на то, что мне дело есть.

– Не мне судить. Он один раз заставил меня плакать.

Чейз поперхнулась смешком.

– Врете, сэр!

– Нет. Избил меня до потери сознания. Это был мой первый семестр в академии. Он был старше, вел строевую – а я отстал во время пробежки и сдался. Когда он меня нашел, я сидел на обочине дороги, уткнувшись головой в колени. – Кейл помолчал. – Когда он со мной закончил, я две ночи провел в лазарете.

Чейз встала – и все оказалось не так уж плохо. Она открыла дверь.

– Значит, мой отец был жопой всегда, так? Иногда я надеюсь на то, что… после того, что он сделал… это превратило его в того Торна, какой он сейчас. Может, когда-то он был человеком.

Лицо у Кейла было напряженное. Конечно, ему не хотелось говорить о том ядерном эпизоде Торна.

– Я скажу тебе одно, Харкорт. Больше я никогда не сдавался на полпути.

Чейз ушла, пытаясь понять, не хотел ли Кейл сказать, что у безумия ее отца есть какая-то целенаправленность – но мгновенно об этом забыла. Тристан сидел на полу в коридоре, обхватив колени руками и упираясь затылком в стену. Вид у него был странный – одновременно растерянный и понимающий.

Похоже, все это время он подслушивал.

– Пилот, который сбросил ту бомбу. Который убил всех тех филиппинцев…

Она споткнулась, пытаясь быстро уйти, но коридор превратился в туннель, а голос у него был сильный.

– Он твой отец?

Чейз следовало бы остановиться. Повернуться. Заставить его дать клятву молчать – подкупом или угрозами. Ей следовало хоть что-то сделать – но страх ее ослепил. И она убежала.

Чейз уже неделю жила без объятий неба. С того ночного полета в МАВС и обратно. Она скучала по «Дракону». Она скучала без сверхзвуковых скоростей и их великолепной устремленности. Она скучала по возможности думать о чем-то – о чем угодно, – кроме того факта, что Тристану Рутеру стала известна тайна ее происхождения.