Нотки кориандра - Игорь Лебедев

— Да уж порядком, — согласился фотограф, вынимая рамку с пластиной из аппарата.

— Вы там были? — изобразил удивление Илья Алексеевич.

— Не только был, но и сделал отличные снимки! — не без гордости известил клиента мистер Зоммер. — Правда, господа из Третьего отделения не изволили выказать интереса… — с горечью добавил он.

У Ардова защипало во рту.

— Нельзя ли взглянуть?

— Извольте! — легко согласился хозяин ателье и, порывшись в своей конторке, выложил перед сыщиком наклеенные на фирменные паспарту снимки.

Илья Алексеевич принялся перебирать карточки. Разрушения действительно были значительными. Среди битого кирпича лежали куски стен, фрагменты станков и прочего оборудования. Имелся и снимок погибшего террориста. Труп был настолько обезображен, что делать какие-либо предположения относительно его личности становилось решительно невозможно.

Приняв квитанцию, Илья Алексеевич раскланялся и вышел на улицу.

Прямо у порога фотомастерской сыщик лицом к лицу столкнулся с криминалистом Жарковым. Встреча явилась полнейшей неожиданностью для обоих.

— Петр Павлович, вы в Сестрорецке? — искренне удивился Ардов, радуясь возможности восстановить отношения, пошатнувшиеся в ходе вчерашнего визита в правление Обуховского завода.

— Как видите, — холодно отозвался Жарков, уставившись куда-то в сторону.

— Но зачем?

— Я рад, Илья Алексеевич, что вы находите время на отдых, посещая курорты и фотоателье, — съязвил Петр Павлович, бросив взгляд на вывеску. — Я же счел долгом заняться истинными мотивами убийства Лундышева.

Постояв, Жарков неуверенно двинулся по улице.

— Петр Палыч, я продолжаю считать, что вы заблуждаетесь. — Ардов отправился следом. — Лундышев покончил с собой в порыве ревностного чувства. А вот смерть Чептокральского была заранее подстроена.

— Вот как? — вспыхнул Жарков. — А это вы видели?

С этими словами криминалист установил свой чемоданчик на гранитную колесоотбойную тумбу, извлек из него и расправил какую-то карту.

— Что это?

— Карта Сестрорецка! — запальчиво ответил Жарков, словно это обстоятельство само по себе отвечало на все вопросы.

— Вы запаслись картой, это весьма похвально, — осторожно оценил действия товарища Илья Алексеевич.

— Это карта из портфеля Лундышева!

— Так вы его нашли? — обрадовался сыщик. — Кожаный, потертый, с чернильным пятном? И где же он был?

— Портфель оказался в кресле под трупом, поэтому мы его не заметили, — нехотя признался криминалист. — Какое это имеет значение? Вы лучше полюбуйтесь этими знаками!

Криминалист ткнул в закорючки на карте, сделанные красным карандашом.

— Это пометки Лундышева? — спросил Ардов.

— А чьи же еще?

— Отмечены некоторые здания… — разглядывая, пробормотал Илья Алексеевич.

— Вот именно! — воскликнул Жарков, перепугав парочку степенных матрон с кружевными зонтиками, шествовавших мимо. — Что это, как не план взрыва? — продолжил он, сбавив тон. — Лундышев отметил места, в которые удобнее всего заложить взрывчатку. Для профессионала по взрывному делу это не составило труда.

— Петр Палыч, — как можно спокойнее проговорил Ардов. — Это обычные дачи. Зачем их взрывать?

— Вот это и надо выяснить! — в нетерпении воскликнул криминалист и делано улыбнулся еще одной паре, которая двигалась навстречу, с опаской поглядывая на разгоряченных собеседников.

Ардов бросил взгляд на карту.

— Кажется, этот дом расположен совсем рядом, — указал он на красный крестик. — Зайдем?

Жарков согласился. Чины полиции прошли саженей пятьдесят и свернули на Крещенскую улицу.

— Опоздали вы, господа! — подала голос соседка, заметив из-за кустов мужчин, дергающих калитку. — Уже не продается! Вернулся Степан Никанорыч в семью. На следующей неделе переезжают сюда всем семейством.

— Дом был выставлен на продажу? — догадался Илья Алексеевич.

— Говорю же вам, бросил он эту певичку. Вовремя опомнился.

Ардов обернулся к Жаркову.

— Думаю, Лундышев приискивал себе дачу, — предположил он.

— Вот как? Зачем же он в таком случае потащился на завод? — все еще сохраняя возбужденное состояние духа, парировал Петр Павлович.

— Он был на заводе? — удивился сыщик.

— И не один раз! — победным тоном возвестил криминалист. — Я уже был там и проверил записи в журнале визитов. Лундышев посетил завод в начале месяца… И в прошлом месяце тоже… Оба раза встречался с инженером Гольцем.

— Вы поговорили с этим Гольцем?

— Это невозможно. На прошлой неделе Гольц попросил расчет и уехал в Новороссийск.

Жарков наконец-то сумел успокоиться, очевидно решив, что если и не увлек Ардова на свою сторону, то по крайней мере посеял сомнения в версии бытовой ссоры, состоявшейся на квартире капитан-лейтенанта.

Какое-то время чины полиции молча двигались по тенистой аллее.

— Этот инженер Гольц явно содействовал туркам, — сделал предположение Жарков и украдкой взглянул на Ардова, желая оценить реакцию. — Не удивлюсь, если его устранили так же, как и Лундышева.

— Петр Павлович, — Ардов остановился и обернулся к спутнику, вынырнув из размышлений, — а зачем вы вернулись в квартиру Лундышева?

Жарков стушевался.

— Я… не возвращался, — сказал он и мгновенно покраснел. — Вдова сама принесла.

Илья Алексеевич предложил перекусить.

Расположившись на уставленной фикусами веранде ресторана «Бахчисарай», товарищи молча сосредоточились на консоме с пирожками, после чего Илья Алексеевич принялся за брошете из корюшки, а Петр Павлович предпочел котлету даньон. На десерт криминалист велел подать рюмку мартеля, Ардов же остановил выбор на шарлот-глясе из фисташкового мороженного.

— Петр Палыч, не могли бы вы мне объяснить, какая муха вас вчера укусила? — спросил Ардов, когда чувство голода отступило.

— Мухи тут ни при чем, — все еще сдержанно ответил Жарков. — Обыкновенная логика и кое-какие знания, полученные мною в результате пристального изучения вопросов обороны.

Ответ был столь обтекаемым, что сыщик ничего не понял.

— Вы имеете в виду военный заказ? — предположил он направление, в котором Жарков имел желание вести беседу.

— Я имею в виду, что запуск производства крупповской брони на Обуховском заводе попахивает самой настоящей диверсией! — бросив уклончивые обороты, напрямую высказался криминалист. — Лундышев — самый горячий сторонник этого дела. Думаю, не нужно объяснять, сколь опасно оснащение наших новых кораблей негодной броней. Кто в этом заинтересован?