Пианино на лямке - Поль Берна

— Раз Боллаэр каждый вечер отправляется в сторону Малого Лювиньи, значит, далеко не уезжает, — заметил Габи. — С севера этот квартал упирается в территорию Сортировочной, там всё огорожено. Проехать он может только к Новому Кварталу; но зачем такого кругаля давать? По проспекту через Теодор-Бранк куда короче. В общем, надо выяснить, где он теперь живёт.

— Легко сказать, — проворчал Зидор. — Ты забыл, что едет-то он туда на машине. «Рено», конечно, старенький, минимум двадцать лет, но всё-таки бегом его фиг догонишь!

— А чего нам бегать-то? — сказал Габи. — Мы сделаем по-другому. Расставим посты на пути его следования. Каждый вечер будем перемещаться всё дальше, в ту или другую сторону. Если он прячется в каком-нибудь закоулке Малого Лювиньи, мы его там в конце концов и накроем… дай карту, Фернан!

Фернан развернул карту.

— Покажи, как ездит Боллаэр по вечерам, — сказал Габи Жуану-Испанцу.

— Очень просто, — отвечал тот. — Вот тут он сразу поворачивает направо по проспекту Генерала Каэна и едет в сторону маленькой площади Ансельм; проспект пересекает Железнодорожную и первый виток Винтовой. А после площади вместо проспекта уже пошла узкая улица Терновая. Другим концом она упирается в последний виток Винтовой. И там Боллаэру остаётся только свернуть направо или налево, так что он окажется или на одном, или на другом нашем посту, где мы дежурили месяц назад.

Габи некоторое время изучал карту.

— Вот как мы это организуем, — сказал он наконец. — Незадолго до шести Жуан, как обычно, займёт позицию на углу улицы Сезар-Сантини и проспекта Генерала Каэна. Оттуда ему будет виден гараж, и если Боллаэр вдруг возьмёт да поедет в другую сторону, он тут же подаст знак следующему, а тот — дальше по цепочке. Марион и Берта встанут на первом перекрёстке с Железнодорожной. Татав и Бонбон — на втором, на пересечении с Винтовой. Там, где Терновая улица раздваивается, можно никого не ставить — Боллаэру оттуда только два пути: в конец Вольных Стрелков, где у нас был пост № 3, — там будут караулить Зидор и Крикэ, — или к посту

№ 2, ближайшему к дому 58, который займут Фернан и Мели. А я буду курсировать от поста к посту, пока зверь не покажется из норы… По карте поглядеть — тьфу, а на самом деле получается два километра, и на этом отрезке, что бы Боллаэр ни сделал, кто-нибудь из нас обязательно увидит. Если его укрытие находится в пределах Малого Лювиньи, мы его можем обнаружить уже сегодня…

И вот ещё что: не считая исходной позиции, за которую отвечает Жуан, на каждом посту будет два наблюдателя, так что ни под каким видом не сметь отлучаться обоим сразу! Хотя бы один должен всё время контролировать перекрёсток. А если машина месье Боллаэра проедет мимо одного из последних постов, тогда Зидор или Фернан заметят направление и на следующий день мы расставим посты, начиная с того пункта.

— Это, получается, мы расставляем самую настоящую ловушку на человека! — воскликнул Фернан, которому стало немного не по себе.

— Да, — сказал Габи. — Из неё остаётся только два выхода, и следить за ними предстоит тебе и Зидору. Смотрите в оба!

К шести часам все, как и было условлено, заняли отведённые им места. Целый день стояла жара, но теперь от высоких домов на проспекте Генерала Каэна падала тень, и наблюдатели сидели в холодке на краю тротуара. Жуан-Испанец время от времени отлучался с поста, чтоб заглянуть за угол, проверить, что делается на улице Сезар-Сантини.

Ему хватало одного взгляда, чтоб убедиться, что месье Боллаэр всё ещё сидит в конторе, перебирая бумаги, говоря по телефону или отдавая распоряжения шофёрам. В шесть десять последний красный слон вернулся в стойло с Пирсом-старшим за рулём. Тяжеловесный грузовик въехал под крышу, оставив за собой шлейф чёрного вонючего дыма. Вскоре с громовым раскатом упал железный занавес. Старый «Рено» был припаркован у тротуара рядом с дверью конторы. Жуан поспешил обратно за угол. Глянув вдоль проспекта, он удостоверился, что Берта в двухстах метрах от него стоит на страже: мелькнуло её зелёное платьице. Марион тоже прохаживалась взад-вперёд у перекрёстка, бросая камешки Фифи.

Габи, опасавшийся, как бы старый «Рено» не ускользнул от них по одной из поперечных улиц, занял позицию между двумя перекрёстками и видел, что Татав с Бонбоном караулят так же добросовестно, как и девочки. В это время оживлённого движения на проспекте не было, машины и прохожие шли с промежутками и не закрывали обзора. Но около половины седьмого должен был повалить с работы народ, и тогда гонцам в случае чего пришлось бы нелегко — поди-ка протолкнись сквозь сплошную толпу. Габи изнывал от нетерпения, не сводя глаз с перекрёстка.

Шесть пятнадцать. Жуан-Испанец очередной раз заглянул за угол и вдруг увидел, что месье Боллаэр уже вышел из конторы и обходит машину, собираясь сесть за руль. Цыганёнок вернулся на проспект и замахал руками, подавая знак Марион. Месье Боллаэр не спеша уселся, завёл мотор. Старенький «Рено» послушно тронулся и чинно поехал в сторону проспекта. Так что первый этап прошёл без сюрпризов.

Машина плавно вошла в поворот, проехав чуть ли не вплотную к Жуану. Месье Боллаэр, бледный, потный, взлохмаченный, крутил баранку, уставясь осоловелым взглядом на дорогу. «Совсём варёный», — подумал цыганёнок и припустил со всех ног туда, где дежурили девочки.

Перед перекрёстком «Рено» притормозил, но сворачивать не стал, а поехал дальше, в сторону Винтовой. Там, на полдороге, поджидал Габи. Он нарочно медленно перешёл дорогу перед приближающейся машиной, заставив месье Боллаэра замедлить ход, а потом побежал следом, стараясь подольше не выпускать его из виду.

Дальше обе стороны караулили Татав и Бонбон. Но Бонбону пришлось отвлечься. Вот уже две минуты, как он заметил приближающуюся по проспекту фигуру, которая прочно засела в его голове. Клошар Сто Су! Пьяница медленно двигался в их направлении, собирая дань с немногочисленных прохожих. Вот почему в тот момент, когда «Рено» проезжал мимо него, Бонбон смотрел в другую сторону.

— Эй! Ты что, задрых? — крикнул братишке Татав. — «Рено» тебе чуть ноги не отдавил…

— Всё нормально! — заверил его Бонбон, глядя вслед машине, которая уже скрывалась за поворотом Терновой улицы. — Он правильно едет.

Габи бежал к ним, еле переводя дух; за ним на некотором расстоянии следовали Жуан-Испанец, Марион и маленькая Берта.

— Я пошёл на первый пост к Стрелкам, где дежурят Зидор и Крикэ! — крикнул он Татаву. — Марион и Жуан пускай бегут на нижний. А вы караульте тут, на перекрёстке. Вдруг Боллаэр возьмёт да повернёт обратно, а мы и знать не будем…

В следующий миг Габи уже бежал по левому ответвлению Терновой улицы, которое выходило к первым домам улицы Вольных Стрелков. Зидор и Крикэ были на месте, сидели на уличной скамейке в самых расслабленных позах.