Подпольная империя рода Амато - Эл Громов

Мы оббежали вокруг дома — никого.

— Успели скрыться, гады! — процедил я сквозь зубы.

Огонь только начал разгораться, трупы тёплые — значит, я опоздал буквально на несколько минут. Проклятье!

Глава 11

Прошло сорок дней с похорон братьев Амато. Устроили скромную памятную церемонию, на которой присутствовали лишь члены семьи.

Атмосфера в доме царила двойственная: с одной стороны, все скорбили по погибшим, с другой — уже на завтра была назначена свадьба Анны с Сальваторе.

Сестра, как в лихорадке, металась по дому, всё контролируя, перепроверяя, волнуясь. То и дело она заламывала руки в страхе и беспокойстве: то ей казалось, что свадебное платье жмёт, то сомневалась, что не всем гостям пригласительные отправлены, то ещё что. В общем, в её голове творился полнейший предсвадебный бардак. Мать, то есть Ольга Владимировна, металась на пару с дочерью, забыв даже на время хлопот о своей болезни. Вообще ей на пользу шла вся эта предпраздничная суета: Ольга Владимировна оживилась, присущая ей всегда бледность уступила место румянцу на щеках, в глазах появился блеск. Пожалуй, женщина даже похорошела. Быть может, она отчасти болела из-за пустоты своих дней? Надо ей почаще давать забот, от которых у нормальных людей болит голова. Ольге Владимировне они доставляют подлинное наслаждение. Только дайте человеку цель — и он расцветает пышным цветом.

Наконец, знаменательный для Анны день настал. К моему огромному сожалению. Я не мог без раздражения даже смотреть на этого напыщенного Сальваторе. Он вёл себя так, будто вселенная вертелась вокруг его невероятной персоны. Неприязнь моя была оттого ещё острой, что этот актёришка незаслуженно носил нашу фамилию. Да, родственник он нам весьма далёкий, по факту — совершенно чужой человек, поэтому особо стыдиться нечего, но всё же неприятно, что наше великое и древнее родовое имя носит этот недостойный недоумок, который не заслуживает и рядом стоять с истинными Амато.

Утром Анна забежала ко мне, в очередной раз забыв постучаться. Ну что за ветер в голове у этой взбалмошной девицы⁈

— Андрюш, хочу тебя попросить! Это очень важно! Ради меня! — затараторила она, умоляюще складывая тонкие, холёные руки на груди.

— Говори уже, — улыбнулся я.

Я, с одной стороны, раздражался на девушку из-за её беспечного характера, с другой — она меня невероятно умиляла им же. Буду, пожалуй, тосковать по этой её беспечной беззаботности, наивной непосредственности. Некоторые навсегда остаются детьми. Быть вечным ребёнком — безответственно, но какое же это, наверное, блаженство — жить, ни о чём не заботясь. Скучное, впрочем, блаженство. Меня всегда больше привлекало всё, что заставляло жизнь играть яркими красками, бить ключом, что возбуждало душу и гоняло адреналин по крови. Азарт. Гонка за славой. Жажда власти. Я всю жизнь упивался каждым шагом, который приближал меня к вершине.

— Прошу, не будь грубым с Сальваторе! Хотя бы сегодня! Постарайся не вступать с ним в споры!

— Куда мне деваться… Любить его не начну, даже не проси, но свадьбу любимой сестрёнке не испорчу. — Я щелкнул её по носу.

На свадьбу съехалось море народа. Сенаторы, члены правительства, префекты районов Санкт-Петербурга, городские главы других городов, даже парочка великих князей. Да, эта свадьба однозначно была самым громким событием последнего месяца.

Так как корни обеих семей были сицилийскими, то бракосочетание решили провести, сочетая традиции исторической родины и русские.

Анна, вопреки бурным протестам бабушки и матери, выбрала свадебное платье синего цвета! Для меня самого это было полной неожиданностью. Даже в моём мире невеста всегда облачалась в белое, которое символизировало её невинность. Не всегда, правда, этот красивый символ отражал реальное положение дел, но это уже другой вопрос.

Венчание единогласно было решено провести в католическом храме. К алтарю невесту повёл по старой традиции князь. Глаза Андрея Николаевича, по обыкновению, сурово взирали на окружающих, весь его вид можно охарактеризовать фразой — величественное достоинство.

Анна сияла от счастья. Жених сдержанно улыбался. Ольга Владимировна была вне себя от восторга — по её мнению, дочь хорошо пристроена, её ждёт счастливая, красивая жизнь с достойным мужчиной.

Кстати говоря, меня в моей антипатии к Сальваторе поддержала, неожиданно для меня самого, бабушка. Екатерина Анатольевна едва сдерживала своё недовольство при виде новоиспечённого члена семьи. Пожилая мудрая женщина была убеждена, что семья совершает большую ошибку, впуская в себя «этого самонадеянного, вульгарного павлина», как она выражалась.

Когда все формальные процедуры были соблюдены и Анна со своим певцом стали законными супругами, все мы вместе с гостями отправились в поместье Амато для празднования. Да, разумеется, торжество было решено провести в нашем доме, потому что рядом с величием Амато знатность и богатство семьи Сальваторе — просто пыль под ногами.

Дом был разукрашен к торжеству так, что едва ли я узнал бы его, если бы не жил в нём постоянно.

Все веселились, ели, пили, танцевали, хохотали… все, кроме меня, князя и семейного адвоката.

Пока сотни гостей вокруг нас развлекались, хозяин дома ткал паутину интриги против Глинских. Последние, само собой, не были в списке приглашённых на свадьбу — собственно, из всей высшей знати империи они были единственными, кого не пригласили.

Я пристально следил за тем, как князь шепчется с могущественными гостями. Разговор между ними был куда важнее, чем бракосочетание сестры, которое послужило отличным поводом для сходки между мафиозными семьями империи.

Да, в нашем доме собралась вся мафия российской империи. Восемь величайших родов — теневых правителей страны. Амато, Глинские, Шереметьевы, Салтыковы, Трубецкие, Демидовы, Воронцовы и Нарышкины. Каждая из этих фамилий пользуется уважением и окружена почётом. Каждая ассоциируется почти с беспредельной властью и огромными, невообразимыми богатствами. И каждая, помимо легальной деятельности, имеет ещё и подпольную.

Николай Дмитриевич Шереметьев, например, товарищ военного министра. И он же — владелец крупнейшей на континенте наемнической компании. За это по законам российской империи господина Шереметьева должны были бы казнить, но этого никогда не произойдёт.

Из-за того, что мафия успешно проникла в структуру власти страны, стало сложно различать, где кончается мафия, а начинается правительство, где кончается мафия.

Не напрасно все эти люди сегодня собраны здесь, свадьба — действительно лишь предлог.

Отец посвятил меня в свой план, и я находил его почти гениальным. Интриган из князя Амато, что надо, не просто так же небывалого могущества достиг.

Андрей Николаевич подходил то к одному дворянину, то к другому, дружески пожимал им руки, улыбался, готовил почву для предстоящего разговора. В промежутках он успевал станцевать с