Подпольная империя рода Амато - Эл Громов

со всей нежностью, на которую способно моё сердце, но не разделяю большинства их увлечений.

— А что вы скажете о своих увлечениях?

— Что их многие находят весьма странными для дамы. — Анастасия скромно улыбнулась.

— Например? — проявил я настойчивость.

— Например, я изучаю историю пыток и нахожу человечество, хоть и запредельно кровожадным, но весьма изобретательным.

— Прекрасно понимаю тех, кого смущают ваши слова, — отозвался я, всё больше восхищаясь девушкой.

— Вас они тоже смущают?

— Только не меня, нет. Меня смущают девицы, общество которых может наскучить такой, как вы.

— Какой же?

Наш невинный флирт был прерван Князевым, который позвал меня покурить.

Я не травил лёгкие этой гадостью, но выйти на балкон согласился, чтобы закрепить возникшую с Дмитрием товарищескую связь.

Ночное небо, усыпанное звёздами, радовало меня сегодня так же, как и всё остальное.

— Тебе приглянулась младшая Федотова? — хитровато прищурился он.

— А что такое?

— Да ничего, девушка она вроде положительная во всех отношениях, только вот история была одна…

— Что за история? — тут же заинтересовался я.

Дмитрий не успел ответить: воздух сотрясся от оглушительного взрыва.

Глава 13

Истерических криков и бесполезной беготни не было, ибо офицеры люди серьёзные и лишнюю панику разводить не привыкшие. По крайней мере, большинство адекватных. Конечно, нашлись излишне нервные экземпляры и среди моих новых знакомцев, но многие отреагировали, как и полагается военным.

Взрыв произошёл в основном помещении клуба, но по стечению обстоятельств там в момент опасности находилось меньшинство собравшихся: большинство вышло покурить или подышать свежим воздухом — кто на балконы, которых тут было два, кто на улицу.

Взрыв сложил комнату, как коробочку. Несколько человек ранило обрушившимися обломками, некоторые получили ожоги. Тотчас же один из офицеров вызвал Скорую медицинскую помощь. Мы общими усилиями принялись разгребать завалы.

Из-под груд обломков донёсся слабый стон. В тот же момент воздух прорезал истошный вопль Елены:

— Где моя сестра? Где Настя⁈

Я почувствовал холод, пробежавший по спине.

Стон повторился.

Я начал с усиленным рвением убирать обломки. Вскоре мы увидели её голову: лоб девушки был рассечён, из раны текла кровь. Она была в сознании, но, судя по выражению лица, терпела страшные боли. Мы постарались ускорить процесс её освобождения. Елена, паникуя и причитая, вертелась вокруг, но жених увёл её, утешая и подбадривая.

Нога Насти была придавлена тяжеленным куском камня, поэтому вытащить её не получилось.

— Давайте вместе уберём камень, — предложил кто-то.

Послышался резкий странный звук, я поднял голову и с ужасом увидел, что каменная плита, некогда составлявшая часть потолка, вот-вот обрушится ровно на голову Насти.

Я не помню, как оказался в нужном месте именно в тот момент, когда рухнула плита. Мои руки чудом поймали её за секунду до того, как она прикончила бы Настю, раздавив её череп в лепёшку.

Плита была невероятно тяжела. Я покачнулся, удерживая её, но сохранил равновесие. Хорошо, что мне досталось такое могучее тело.

Я осторожно опустил плиту на пол.

— Ну ты даёшь, дружище! — присвистнул с удивлением Князев. — Ну ты и Геракл!

— Да нет, он Атлант! — с восхищением сказал какой-то очень знатный молодой человек.

Они вдвоём с Дмитрием помогли мне убрать камень, придавивший ноги девушки, и я вытащил её из обломков на руках. Она обхватила мою шею руками и без сил положила раненую голову мне на грудь.

— Я повезу её в больницу! — сообщил я и направился к выходу.

— Я должна быть рядом с ней! — кинулась за мной Елена.

— Дорогая, господин Амато позаботится о твоей сестре, а тебя я отвезу домой, ты пережила ужасный стресс, — мягко, но твёрдо возразил ей Лановой.

Машина Скорой помощи уже ожидала нас. Кроме Насти, в больницу поехало ещё несколько пострадавших офицеров. Во время поездки я сидел рядом с Федотовой и держал её за руку. Она неотрывно глядела на меня такими глазами, будто была обязана мне всей жизнью. Впрочем, ведь так оно и было. Но было в её взгляде что-то ещё, кроме очевидной благодарности. Восхищение, быть может. И любопытство. Да, в красивых глазах цвета грозового неба горел неподдельный интерес к моей скромной персоне.

В больнице Анастасию без промедления повезли в палату экстренной помощи.

— Доктор! — Я вежливо тронул пожилого мужчину в белом халате за плечо. — Я вас очень прошу, позаботьтесь о девушке, как следует. Все расходы я оплачу, любая сумма не проблема.

— С вашей девушкой всё будет в порядке, господин, не беспокойтесь.

Когда Анастасия, потерявшая сознание, в окружении врача и медсестёр скрылась за дверью, я опустился на скамейку у стены.

Когда беспокойство за девушку немного схлынуло, мой мозг пронзил внезапный вопрос: а с какой это стати я так забочусь о незнакомой девице? Ну, спасать дам дело, конечно, хорошее, но её могли повезти в больницу сестра со своим женихом. Как никак Лановой почти родственник уже им.

Впрочем, а почему бы и не проявить внимание к милой, хорошенькой девушке? С тех пор, как я попал в этот мир, у меня ещё ни разу не было женщины, а мужская природа штука такая… к местным шлюхам обращаться что-то отвратительно. После ночи с такой остаётся какой-то такой привкус… будто весь облеплен какой-то несмываемой мерзостью становишься. Нет уж, если и путаться с кем-то, то лучше с приличной женщиной из своих кругов. Кто мне запретит лёгкую, ни к чему не обязывающую интрижку завести с той же Настей, например? Она явно положила на меня глаз.

Спустя некоторое время ко мне вышел доктор и сообщил, что помощь Анастасии оказана и что она будет в полном порядке. Заходить к ней запретил, сказал, что могу навестить её завтра. Я, поблагодарив его, ушёл.

Поеду домой и — спать. Завтра предстоит много дел — я должен выяснить, какая мразь снова пыталась угробить меня.

* * *

Утром я первым делом отправился к Антонову. Всю дорогу ломал мозги над тем, кто мог организовать на меня покушение. Если власти — разговор один, если же кто-то из криминального мира — совсем другой… Надо узнать, что это за гнида, и тогда я его…

Антонов первый делом выказал мне сочувствие.

— Вы не ранены, Андрей Андреевич?

— Благодарю вас, Михаил Алексеевич, я в порядке. Вы ведь понимаете, почему я здесь?

— Предполагаю, вы хотите выяснить, кто устроил