Шрамы как крылья - Эрин Стюарт

Жизнь и мои друзья идут вперед без меня.

При виде фотографии Джоша я замираю. Он стоит на школьной парковке, обняв за талию девушку с длинными волнистыми волосами.

Я тут же закрываю картинку. Вот почему я не хочу видеть их фотографии. Тем более эта разведывательная операция нацелена не на мое прошлое.

Я набираю имя Пайпер и легко узнаю ее по неоновой полосатой компрессионной одежде, словно сияющей на фотографии в профиле. Страничка оформлена в духе Пайпер – фото черно-белых спиц ее инвалидного кресла под неожиданным углом, макрофотографии ее ожогов, мрачные стишки о шрамах и бесконечное множество картинок с татуировками в виде крыльев феникса. Но ее самые ранние фотографии датируются серединой января. Ни слова о том, что случилось в Новый год, ни слова о Кензи.

Я вбиваю в строку поиска «Кензи Кинг» и щелкаю по фото загорелой девушки на фоне пляжа.

Ее профиль закрыт от посторонних. Тогда я проверяю странички ее друзей и нахожу предновогодние фотографии – Кензи и Пайпер в огромных очках и цилиндрах широко улыбаются на камеру. А еще их совместные фотографии с девушкой с короткой стрижкой – вот их троица сидит, закутавшись в одеяла, на футбольном матче; вот они на школьном балу, в расшитых блестками платьях; а вот – стоят на краю сцены, взявшись за руки…

В каком из безумных параллельных миров Пайпер и Кензи могли быть подругами?

Я просматриваю фотографии прошлого, которое Пайпер явно хочет забыть. Я должна узнать, что случилось, если хочу выжить в театре Кензи Кинг.

* * *

На этот раз доктор Лейн рассказывает нам о силе страха, а я думаю лишь о том, как бы улучить минутку и поговорить с Пайпер наедине.

Пайпер закатывает глаза, когда плачущий парень – кажется, его зовут Брейден – рассказывает о своих страхах. Он боится, что из-за потери руки не сможет больше играть на пианино, а его девушке будет противно обнимать его из-за шрамов.

– Спасибо, что поделился своими страхами, – говорит доктор Лейн под аккомпанемент всхлипываний Брейдена. – Я хочу, чтобы все вы сейчас подумали о том, чего боитесь больше всего. Как вы могли бы вернуть контроль над ситуацией? Выберите напарника и обсудите это с ним.

Пайпер поворачивается ко мне и кивает на Брейдена, вытирающего лицо бумажным платочком.

– Даже не будь у него шрамов, он бы все равно лажанулся во время первого раза с девушкой – рыдания не возбуждают. – Опершись подбородком на руки, она широко улыбается. – Кстати, расскажи о своем театральном Ромео.

– Не о чем рассказывать. Он в команде рабочих сцены и при виде меня не шарахается в сторону.

Пайпер кивает, ее глаза горят, будто я прочла ей страницу из непристойного романа для взрослых.

– Отлично. Ваш поцелуй за кулисами – лишь вопрос времени.

Жар заливает мое лицо, и я перевожу взгляд на Брейдена. Он сквозь слезы рассказывает о своей боязни испугать девушку, представ перед ней во всем безобразии своей нагой плоти.

– Он прав. Для меня парни тоже теперь под запретом.

Пайпер поднимает бровь.

– Значит, доктор Шарп последний, кто видел тебя голой? Надеюсь, вам обоим это понравилось.

– Так, сейчас ты просто отвратительна.

– Ну, его девушка может повести себя похуже, чем доктор Шарп с потрясными ямочками на щеках. Я просто хочу сказать: не стоит так быстро ставить крест на парнях.

– А я говорю, что крест уже поставлен.

Не понимаю, зачем мы обсуждаем это? Мне-то нужно выяснить у Пайпер, почему она не предупредила, что в театральном кружке заправляет ее новоприобретенный злейший враг.

Пайпер с напускной серьезностью водит пальцем по ладони, изображая, будто рисует карандашом.

– И что, теперь ты скажешь, что прожить жизнь невинной – твой самый сильный страх? – Она произносит последние слова слишком громко, и доктор Лейн довольно улыбается, думая, что мы обсуждаем наши потаенные страхи.

– Прямо сейчас я больше всего боюсь Кензи Кинг – твою бывшую подругу.

Перестав улыбаться, Пайпер опускает руки.

– Кто тебе рассказал?

– Асад. – Я решаю не упоминать поиск по соцсетям.

– Лучше бы он не совал нос в чужие дела.

– Это правда?

– Да.

– Как так вышло?

Пайпер пожимает плечами и впервые со дня нашего знакомства не смотрит мне в глаза.

– Я не хочу говорить об этом. Мы дружили. Теперь не дружим. Вот и все.

– Да, но почему вы больше не дружите? Она явно ненавидит меня за то, что мы с тобой теперь подруги. Можно ведь было предупредить меня, прежде чем подставлять под удар этой заносчивой стервы.

Раздувая ноздри, Пайпер тычет в меня пальцем.

– То, что мы дружим сейчас, не дает тебе право лезть в мое прошлое!

Ее голос звучит слишком громко, и все вокруг умолкают и смотрят, как Пайпер яростно пытается отъехать от меня. Она натыкается на стул, и тот с резким скрежетом цепляется ножками за колесо.

– Пайпер, почему ты злишься?

– Потому что не хочу об этом говорить. Уж ты-то должна это понимать! – Не глядя на меня, она высвобождает кресло.

К нам подходит доктор Лейн.

– Что случилось, девочки?

– Ничего. Все хорошо. – Оттолкнув стул, Пайпер резко подает кресло назад, отъезжая от Лейн и остальных. – Это ведь терапия, и все всегда хорошо, верно?

– Пайпер, я просто…

– Знаю, знаю, вы хотите узнать мой самый сильный страх, чтобы помочь. Ну так берите свой блокнот и записывайте: мне шестнадцать, и я должна начать новую жизнь из-за секундной ошибки на дороге. Но каждый раз, когда я вот-вот начну по-настоящему наслаждаться своей новой жизнью, вы все лезете в мое прошлое и заставляете меня вновь переживать произошедшее. А я просто хочу двигаться дальше. И больше всего я боюсь, доктор Я-Помогу-Тебе, что мне это никогда не удастся.

Развернувшись, Пайпер быстро катит к выходу, и вскоре тяжелая дверь громко бухает за ее спиной.

Я нахожу Пайпер на ближайшем перекрестке. На лице потеки туши, а передние колеса ее кресла опасно балансируют на бордюре. Я сажусь рядом с ней, медленно аплодируя.

– Вот это да – ты готова на все, чтобы набрать баллов в терапии! Видела бы ты, как доктор Лейн лихорадочно строчила что-то в своем блокноте.

Уголок рта Пайпер неохотно поднимается, но глаза глядят в землю. Она двигает колеса вперед-назад по бордюру.

– У тебя разве нет тем, которые ты устала обсуждать? – спрашивает она.

На парковке стоит грузовик Гленна, оттуда на нас смотрит Кора. Наверное, она удивляется, почему я сижу на бордюре рядом с заплаканной Пайпер, а не «выздоравливаю» у доктора Лейн.