Тьма века сего - Фрэнк Перетти

– Нет, Маршалл Хоган, – сказал Тол с улыбкой, – ты и раньше не любил много спать… А сегодня Рафар помог тебе окончательно проснуться!

Наступил вторник. Утреннее солнце светило через окно кухни, где Мэри замешивала тесто. Ханк нашел в церковной книге нужное ему имя: пастор Джеймс Фаррел. Сам он никогда с Фаррелом не встречался, и единственное, что слышал о своем предшественнике, были дурно пахнущие злые сплетни. Теперь Фаррел перебрался куда-то подальше от Аштона.

Ханк понимал, что это было его фантазией, выстрелом наугад. Но, тем не менее, он опустился на диван, снял трубку и набрал номер.

– Алло? – прозвучал в трубке усталый немолодой голос.

– Алло, – произнес Ханк, стараясь говорить приветливо, несмотря на взвинченные нервы, – Джеймс Фаррел?

– Да, кто это?

– Ханк Буш, пастор, – он услышал глубокий, понимающий вздох Фаррела, – «Аштон Комьюнити». Вы, я полагаю, знаете, кто с вами разговаривает?

– Да, пастор Буш. Как идут дела?

«Что ему ответить?» – размышлял Ханк:

– Э-э… хорошо, с одной стороны.

– И нехорошо с другой, – дополнил Фаррел мысль Ханка.

– Ну и ну. Вы действительно в курсе событий.

– Не совсем. Иногда до меня доходят слухи от некоторых членов церкви. – Затем он поспешно добавил:

– Я рад, что вы позвонили. Чем могу быть полезен?

– Э… Поговорить со мной…

– Ну что ж, могу рассказать вам много интересного, – ответил Фаррел. – Я слышал, что в пятницу будет собрание церкви. Это правда?

– Да, это так.

– Голосование доверия, как я понимаю?

– Да, вы совершенно правы.

– Видите ли, для меня это пройденный этап. Бруммель, Тэрнер, Мэйер и Стэнли – все те же заводилы, что и в вашем случае.

– Вы, наверное, шутите?

– Нет. История повторяется, Ханк, поверьте мне.

– Они выбросили вас вон?

– Им не понравилось, что я проповедую и как исполняю мое служение, поэтому они настроили против меня всю церковь, а затем им удалось провести голосование. У них был небольшой перевес, и я проиграл.

– Те же четверо!

– Да, все те же четверо… Скажите, правда ли, что вы исключили Лу Стэнли из общины?

– Конечно, исключил.

– Неплохо. Я не предполагал, что Лу позволит кому-нибудь сделать такое.

– Как же! Оставшиеся трое постарались сделать этот вопрос главным в нашем конфликте. Не думаю, что они оставят меня в покое.

– А как отнеслась к этому община?

– Не знаю. По-моему, они разделились пополам.

– Ну, и что вы думаете о происходящем? Ханк не нашел ничего лучше, чем сказать прямо:

– Кажется, против меня ведется атака – прямая духовная атака.

На другом конце провода стало тихо.

– Алло?

– Да, я слушаю, – Фаррел говорил медленно, с сомнением в голосе, как будто обдумывал каждое слово. – Что же это за духовная атака?

Ханк слегка замялся, он не представлял себе, как передать чужому человеку впечатления прошлой ночи:

– Э… я думаю, что сам сатана замешан в этом деле. Фаррел произнес почти требовательно:

– Ханк, я спрашиваю, какую атаку вы имеете в виду?

Ханк начал осторожно развивать свою мысль. Он старался, чтобы его доводы выглядели здраво и ответственно, поэтому перечислил только самое важное. Шайка Бруммеля пытается расквитаться с ним: раскол церкви, сплетни, злобное отношение церковного совета, ругательства, написанные на стене дома, духовный разбой, который ему пришлось пережить прошлой ночью. Фаррел прерывал его только для того, чтобы задавать уточняющие вопросы.

– Я понимаю, что это звучит безумно… – закончил Ханк.

Единственное, что смог выдавить из себя Фаррел после глубокого вздоха:

– Эх! Да пропади оно все пропадом!

– Да, как вы правильно заметили, история повторяется – Несомненно, вы испытали нечто подобное? Или это происходит только со мной?

Фаррел заговорил, тщательно подбирая слова.

– Я рад нашему разговору. Я все равно хотел позвонить вам. Не знаю, захотите ли вы выслушать мой совет, но… – несколько секунд он собирался с духом. – Ханк вы уверены, что вы на своем месте?

Ханк почувствовал, как в нем просыпается инстинкт самозащиты.

– Да, я верю всем сердцем, что Бог призвал меня сюда.

– А вы знаете, что вас выбрали пастором по ошибке?

– Некоторые так говорят, но…

– Это правда, Ханк. Вам стоило бы во всем разобраться. Община отвергла меня и собиралась пригласить другого пастора, и уже решила, кого именно: одного либерального религиозного философа, вполне подходящего ее запросам. Ханк, я совершенно не представляю, как вы оказались на его месте, но ясно, что произошла какая-то организационная ошибка. Кого они меньше всего хотели видеть у себя в церкви, так это пастора-фундаменталиста, особенно после того, как они уже избавились от одного такого.

– Но они за меня проголосовали.

– Произошло какое-то недоразумение. Бруммель и очень многие члены церкви были против.

– Мне это ясно как день.

– Хорошо, что вы это понимаете. Тогда позвольте мне дать вам несколько конкретных советов. На вашем месте, я бы, не теряя ни минуты, начал упаковывать вещи и подыскивать работу где-нибудь подальше от Аштона. Поймите, после пятницы, независимо от того, как пройдет голосование, будет поздно.

У Ханка перехватило дыхание. Вопреки его желанию разговор явно клонился не в ту сторону, однако он смог только тяжело вздохнуть в ответ.

Фаррел продолжал давить на него.

– Ханк, я был в вашем положении и прошел все от начала до конца. И я хорошо знаю, что вам предстоит. Поверьте, эта история не стоит ваших страданий. Пусть они забирают эту церковь, пусть они забирают весь город, вам не стоит жертвовать собой.

– Но я не могу уехать…

– О да, конечно, вы же призваны Богом! Ханк, у меня тоже было призвание. Я был готов к бою, был готов поастояшему сражаться за город ради Господа. Но, видите ли, это стоило дома, репутации, здоровья и, похоже, семьи. Когда я покинул Аштон, я собирался, на полном овезе, сменить фамилию, исчезнуть. Вы и представить себе не можете, с кем имеете дело. В этом городе действуют такие силы…

– Какие силы?

– Ну, политические, социальные… духовные тоже, само собой разумеется.