Замки - Ирина Леонидовна Фингерова

Наставники всегда появлялись в жизни Моргана вовремя. Давали надежду на то, что его существование небессмысленно. На то, что они укажут ему путь к истине. Уберегут. Отец. Мастер-оружейник в провинции Лангедок. Арнет. Чипатиак. Они приходили и уходили. Слишком быстро.

Едва Морган успевал обрести твердую почву под ногами, как случалось землятрясение. Разгорался пожар. Бушевал шторм. Стихия отбирала у него право на уверенность. Оставляла наедине со своими страхами и сомнениями. Несправедливо! Почему все его бросают? Чипатиак принял свою смерть безропотно, как старую подругу, даже не попытался договориться об отсрочке. Он ведь мог! Он просто не стал бороться за свою жизнь. А как же те, кто в нем нуждаются? Эгоистичный трусливый старик! И что это за проклятье, о котором он говорил?

Амальда проявляла удивительное хладнокровие.

Её кошку Тину забрали волны. Но несмотря на утрату Амальда знала одно: они обязаны выжить, раз уж море смилостивилось над ними.

Остальные шатались вдоль берега, как призраки, не вполне понимая – живы они или нет, и обнаруживали себя собирающими ветки для костра или сдирающими сухую кору с деревьев. Благо, Отто Закс всегда носил с собой кресало в широких карманах брюк. Хорошенько порывшись, он извлек остальное: кованая металлическая пластинка, несколько кусков кремния, льняной трут, комок ветоши, листья табака да курительная трубка (доставшаяся от торговца коврами в обмен на совет по обольщению его кузины). Отто не расставался с табаком, потому что это был единственный способ заглушить голос святой Марии, когда он не хотел её слышать. Иногда она бывала жестока. Обвиняла Отто в бездействии, пока мир тонет в войнах и болезнях. Раньше он не мог с этим ничего поделать. Но теперь, оказавшись на острове, наконец получил шанс. Всё, как и предсказывал Старый Чи. И первое, что Отто сделает – добудет огонь, чтоб все несчастные могли согреться. Он сумеет всех спасти!

Резким отточенным движением Отто ударил кремнием о кресало, уложил на пластинку трут. Получилось! Поджег ветошь и поднес к сложенным в кучу сухим веткам. Над островом взошло солнце и выхватило из тьмы смутные очертания скал.

Некогда бездыханная девица представилась Сальвией и все кружилась около Отто, называя своим спасителем, и хвалила его прозорливость. Впервые за долгое время в голове у него восстановилась тишина.

Из воды выловили тела, сняли одежду, украшения. В ход шло все, что уцелело – нижние юбки, платья, железные крючки корсетов, цепочки от часов, часы, чулки, рубахи из льняного полотна, чепцы, булавки.

– Костер так не разгорится, Амальда, – Морган подбросил сухих веток и пламя довольно затрещало, – здесь десятки тел. Не сожжем. Только Чипатиака.

– Мы могли бы их съесть, – Сальвия держала Отто за руку и улыбалась. Зубов у неё почти не было, зато ямочки на щеках выглядели очаровательно. Её вытянутое лисье лицо с тонким вздернутым носиком выражало брезгливость, но голос звучал уверенно, – нам же нужно что-то есть, послушайте, мой дядя был мясником, я знаю, как освежевать…

– Довольно, – Амальда прервала Сальвию, – больное мясо есть нельзя. Так же как и оставлять здесь.

Тогда из обломков корабля, старых веток, терпения, исчезающего по мере того, как светлело небо, был построен плот. Ветки связывали лианами. Некоторые тела уже отнесло от берега течением, оставшиеся погрузили на плот и подтолкнули, в надежде, что ветер поможет самодельному кораблю дураков отправиться в свое последнее плавание.

Оставили только тело Старого Чи.

– Его нужно разрезать на части, – Сальвия снова влезла в разговор Моргана и Амальды, – иначе будет долго гореть, уж я-то знаю. Нужен хороший нож.

Но ножа не было.

У Марка, одноглазого фокусника и знатного шулера, очнувшегося только после того, как костер развели, а плот отправили в плавание, оказалась при себе серебряная ложка. Он хромал на одну ногу и подпрыгивал при ходьбе. Голос у Марка был громкий, поставленный, как у уличного зазывалы. Одно время он продавал собственноручно изготовленные средства от облысения. Он мечтал быть цирюльником, но в подмастерья никто не брал. Тогда Марк стал странствующим травником. Настоящим экспериментатором. Куриный помет и горчичные зерна. Моча и крапива. Ртуть и истолченные крылья мух. Густые волосы в одном флаконе, гладкие и блестящие – в другом. Налетай, толпа!

Так он и лишился глаза. Не стоит приезжать в один и тот же город дважды.

Сам Марк обладал иссиня-черной косой до пояса и рыжей бородой.

– Она важна для меня, – Марк протянул Моргану ложку, – ты даже не представляешь насколько. Так что верни мне её, слышишь? – Марк вцепился Моргану в плечо. – Верни мне её, друг.

Амальда застыла, в неверии глядя на Марка. Не может быть. Откуда у него эта ложка? Неужели они встретились снова? Неужели судьба наконец улыбнулась ей? Сейчас не время начинать этот разговор…

Морган попросил оставить его одного. Даже хорошо, что предстояла тяжелая физическая работа. Ему нужно было разобраться с мыслями. Он опустился на колени и зарылся пальцами в песок.

Небо сегодня такое звездное…

Начал копать.

Последний раз взглянул на лицо Чипатиака. Темно-бурые морщинистые губы, застывшие в гримасе, мутная роговица с серовато-желтым налетом, синюшные пятна на лбу. Впервые он увидел перед собой живого человека. Раздираемого сомнениями, желаниями, страхами. Живого, значит, в самом деле мертвого. Его морщины – мимическая карта прошлого. Единственный ключ к его душе. Но двери нет. Только яма. Зажмурился. Процесс оказался трудоемким. Песок утекал сквозь пальцы, так же, как и время. Погрузил тело старика в яму. Достаточно ли глубоко?

Отключился с ложкой в руке.

Усталость взяла своё.

Потянулась вереница тощих сгорбленных дней. Одинаковых. Наполненных смыслом. Бессмысленных. Каждый день чуть ближе к новой жизни. Ещё дальше от старой. Устройство жилища. Кокосовое молоко. Бамбуковые водосборники. Дождь, застрявший в расщелинах скал. Банановые деревья. Настил из пальмовых листьев. Вертлявая рыба, выскальзывающая из рук. Закат. Удар кремния о кресало. Гарпуны из длинных палок и привязанных к ним острых камней. Навес из льняных юбок. Похлебка из раков-отшельников и яиц, ворованных из гнезд. Снова кокосовое молоко. Черепаховый суп. Искрящиеся на солнце медузы. Куда ни глянь –