В стране слепых - Майкл Фрэнсис Флинн

Тик-так. Интересно, куда запропастился Мистер Мяу. Его нигде не видно. Чересчур самостоятельный, паршивец. Вечная история с этими котами – приходят и уходят, когда им захочется.

Тик-так. Забавно. Раньше Сара никогда не замечала, как она одинока. Тик-так. Деловых партнеров у нее многие десятки, но где ее друзья, ее семья? Она всегда гордилась тем, что независима, самостоятельна. Когда же она перешагнула грань, что отделяет независимость от одиночества? Тик-так.

Проклятые часы! Она вскочила, быстро прошла в коридор, открыла дверцу часов и сняла гирьку. Часы как будто задумались, пропустили такт и замолчали.

Сара закрыла дверцу и прислонилась к ней лбом. Стекло холодило кожу. Спустя минуту она отступила назад и посмотрела на свое отражение. На нее смотрело лицо ее матери. Чуть помоложе, покруглее, чем запомнилось Саре, но глаза и подбородок были ее.

Она затаила дыхание, пытаясь вновь услышать звуки родительского дома. Звуки, которые смутно помнила из прошлого. И через мгновение услышала их: посвистывание чайника на старой газовой плите, басовитый храп отца, вернувшегося из рейса, тихое мурлыканье матери, напевающей свой любимый рэгтайм, вопли братишек, гоняющихся друг за другом по комнатам. «Зачем я вообще решила сбежать от этого?»

Видение погасло, осталось только ее собственное отражение в стекле, и в глазах у себя она увидела только одно – страх.

Она медленно пошла обратно в кабинет. Пора взять себя в руки. «Ты сама хозяйка собственной судьбы, – сказала она себе. – Ты, и никто другой». Ощущение было такое, словно она очутилась посредине минного поля. Каким-то образом, благодаря слепой удаче, она сумела дойти до того места, где стояла сейчас. Но куда двигаться дальше, она не представляла. «Я знаю слишком много, – подумала она. – И в то же время слишком мало».

Мало знать опасно. Эта банальная мысль рассмешила ее, настолько верной она оказалась. А что делать? Забыть то немногое, что знаешь, нельзя; можно только попробовать узнать больше. Столько, сколько нужно для собственной безопасности.

Она вставила компакт-диск в проигрыватель, уменьшила громкость, чтобы музыка была слышна, но не отвлекала. Однако первым на диске оказался «Новоорлеанский лирический танцевальный блюз», и Сара едва не повернулась, чтобы его выключить – так невыносимо печальна была эта мелодия. Но, подумав, она решила оставить ее, потому что фоном в ней звучал непобедимый ритм рэга. Меня можно побить, но меня нельзя победить.

Она села за стол и положила перед собой блокнот. Взяв из подставки авторучку, она посидела немного, размышляя. Ред предупредил ее, что нужно держаться подальше от всего, что касается Брейди Куинна. Но если она не будет пользоваться базой данных сети «Дэйта-Нет», то откуда они узнают, чем она занимается у себя дома?

Она обвела взглядом кабинет. Панели из светлого дерева. Высокий сводчатый потолок. Цветочные горшки на стенах. Интересно, стоят ли тут «жучки». У Реда была такая возможность. Сколько времени он находился в доме, пока она прохлаждалась на балконе? От этой мысли у нее по спине побежали мурашки. Как он сумел войти, что она даже не слышала? А если бы он пришел, чтобы убить ее? Сейчас она была бы уже мертва, даже не узнав, за что ее убили.

Ее снова охватил гнев. Не от того, что ей грозит смерть, – это вызывало лишь страх. А от того, что она не знает, за что ее хотят убить.

Стены молчали, стояла зловещая тишина, в которой слышались только тихие стоны блюза. Она повернулась спиной ко всему миру и склонилась над столом, сосредоточившись на блокноте, лежащем в круге света от настольной лампы. «Прикинем итог, – сказала она про себя. – Итак, что мне известно?»

«Мне известно, что кто-то пытается меня убить». Она записала эти слова наверху страницы и обвела рамкой. Не сводя с них глаз, она стиснула ручку и закусила губу. Затем глубоко вздохнула и продолжала писать.

«Почему они хотят меня убить? Потому что думают, будто я вот-вот раскрою их тайну. Почему они думают на меня? Потому что считают меня Чужаком. Почему они так считают? Потому что мой интерес к Брейди Куинну пересекся с чем-то, что делает Чужак. Из слов Реда можно понять, что это связано со смертью двух людей, которых звали Кении Робертсон и Алиса Маколиф». Сара нарисовала двойную стрелку, соединившую Брейди Куинна с этими двумя именами. «Почему смерть этих людей их волнует? Это возможно только в одном случае – если они сами их убили. Может быть, Робертсон и Маколиф тоже случайно натолкнулись на ту же смертоносную тайну?»

Она схематически изобразила ход своих мыслей в виде символического дерева – этому ее много лет назад научил Эйб. В своих рассуждениях люди часто ходят по замкнутому кругу, многое упуская из вида и просто забывая. Сара давно обнаружила, что, если изображать свои мысли в виде схемы, это помогает привести их в порядок. Эйб называл такую схему «деревом ошибок», но она придумала свое название – «схема-почемучка», что всегда раздражало Эйба. Ее манеру пользоваться логическим методом он издевательски называл «рассуждениями придурка».

Странно: она уже давно не вспоминала Эйба. Почему он вдруг всплыл в ее памяти? Интересно, где он сейчас, чего достиг как инженер. Ей всегда казалось, что Эйбу не хватает энергии и деловой хватки, без которых не пробиться наверх. У нее они имелись в избытке. Какое-то время ей было хорошо с Эйбом, но потом он ушел – она так до конца и не поняла, почему.

Она подумала, что сейчас не время ворошить прошлое. Надо было докопаться до сути проблемы, а не предаваться бесцельным воспоминаниям о том, что больше уже не имеет значения. А может быть, и никогда не имело значения.

Она сделала пометку на полях: «К.Р. и А.М. Выяснить, кто это», – и в задумчивости постучала черенком ручки по зубам. Эта ветвь, похоже, тупиковая. Без дополнительной информации здесь до сути не докопаться. Если только не считать ее собственного предположения, что она – не первая жертва.

Теперь надо разобраться с Куинном. Именно он послужил причиной покушения на нее. Что такого опасного она узнала об этом человеке? Ну, служил в правительстве статистиком «по специальным исследованиям» перед гражданской войной и во время нее, а вскоре после войны подал в отставку. Некоторое время она тешилась мыслью, не стоит ли за этим ЦРУ – как в том старом боевике «Три дня Кондора». Отставку Куинна со «специального» поста не приняли. «От нас можно уйти единственным способом – ногами вперед». Только тогда, к сожалению, и в помине не было ЦРУ. Существовала с грехом пополам секретная служба охраны президента (да и та не очень надежная, как выяснилось). В те годы еще не играли в шпионские игры.

Или играли?. Она поймала себя на том, что едва не вычеркнула целую линию рассуждений. Что это были за «специальные исследования»? Что-то такое, о чем лучше было помалкивать? Что правительство хочет держать в секрете даже сто лет спустя? Она покачала головой. За последнее время из шкафов повылезло столько свежих скелетов, что никакой скандал времен гражданской войны не мог таить в себе мало-мальски серьезной угрозы.

Кстати по тому, что Ред говорил о «них» и о «нас», у нее сложилось четкое впечатление, что он имел в виду не правительство.