Энни с острова принца Эдуарда - Люси Мод Монтгомери

– Джоси Пай, когда вырастет, будет вылитая тётя Атосса! – заметила Диана. – Вы знаете, что мать Джоси и тётя Атосса кузины? Ох, какое счастье, что мы от неё отделались! Она такая злобная и всем портит настроение! Отец рассказал одну смешную историю про неё. В своё время был у них в Спенсервейле пастор – хороший, благочестивый человек, но… туговатый на ухо. На старости лет он уже вообще перестал слышать даже обыкновенные разговоры. В воскресные вечера у них проходили молитвенные собрания, и все прихожане поочерёдно должны были подняться и выступить. Они могли сказать что-нибудь от себя или прочесть какой-нибудь отрывок из библии, на выбор. И вот однажды вечером тётю Атоссу буквально прорвало… Она не молилась и не говорила высоких слов. Нет! Вместо этого старушка долго ругала всех, присутствовавших в тот вечер в церкви; она называла каждого по имени и воскрешала в памяти прихожан все ссоры и скандалы, в которых тот или другой участвовали за последние… десять лет! Напоследок она заявила, что сыта по горло безобразиями, творящимися в спенсервейльской церкви, и что ноги её в ней больше не будет. Разбушевавшаяся тётя Атосса предрекала, что «страшное возмездие обрушится на недостойный приход»… Окончив свою обвинительную речь, она в изнеможении опустилась на скамью, а пастор, который не слышал ни единого слова из того, что было сказано, торжественно произнёс: «Аминь! Да услышит Господь молитву нашей дорогой сестры!» Надо было слышать, как отец рассказывал всю эту историю!»

– Кстати, Диана, насчёт историй! – начала Энни, стараясь говорить тихо, конфиденциальным тоном. – Знаете ли вы о том, что в последнее время всё думаю, способна ли я написать стоящий короткий рассказ? Я имею в виду такой рассказ, который могли бы опубликовать!

– Да что тут думать-то?! Конечно вы сможете! – воскликнула Диана после того, как до неё дошёл смысл этого потрясающего сообщения. – Вы же писали такие душещипательные рассказы в нашем Клубе Сочинителей, помните?

– Ну, сейчас речь идёт не об этом, – улыбнулась Энни. – Я размышляла над возможностью создать серьёзное литературное произведение! Вот только мне немного страшновато начинать… Что если у меня ничего не выйдет? Это будет такой позор!

– Ну, я слышала, как Присцилла однажды сказала, что первые рассказы миссис Морган были ей возвращены редакцией. Но с вашими, Энни, ничего подобного не должно произойти. Надеюсь, в наши дни у редакторов больше вкуса!

– Маргарет Бартон, которая учится на предпоследнем курсе в Редмонде, прошлой зимой написала рассказ, и он, представьте, был опубликован в журнале «Канадская Женщина». Чувствую, что смогла бы написать не хуже, чем она.

– И тоже попробуете опубликовать его в «Канадской Женщине»?

– Вначале хочу предложить свою «пробу пера» более крупным журналам. Понимаете, всё зависит от того, что за рассказ у меня получится.

– А о чём хоть вы собираетесь писать, если не секрет?

– Сама ещё не знаю толком… Но вначале нужно составить план. Полагаю, редактору понравится, если всё будет разложено по полочкам. Но пока у меня есть только имя главной героини. Я назову её Аверилой Лестер! Правда, ничего звучит? Только, пожалуйста, Диана, ничего никому не рассказывайте! Об этом знаете лишь вы и мистер Харрисон. Он не слишком-то одобрил подобную затею. Говорит, что в наше время и без того столько написано всякой ерунды. Он-то думал, что я буду способна на большее после того, как целый год отучусь в колледже…

– Ну что мистер Харрисон может в этом понимать? – презрительно фыркнула Диана.

Дом Джиллисов был ярко освещён; в тот вечер в нём собралось множество гостей. Леонард Кимбэл из Спенсервейля и Морган Белл из Кармоди бесцеремонно друг друга разглядывали, сидя в гостиной; вскоре примчалась целая стайка весёлых девчат. Руби была одета в белое платье; глаза её лихорадочно блестели, щёки неестественно горели. Она беспрестанно смеялась и болтала, и когда остальные гости удалились, потащила Энни наверх, чтобы показать свои новые летние платья.

– У меня ещё есть голубое, но оно, пожалуй, слишком теплое для летней поры. Оставлю-ка я его лучше до осени! Вы знаете, что я собираюсь преподавать в Уайтсендсе?.. Кстати, а как вам моя шляпка? Вчера мне очень понравилась та, что была надета на вас, когда мы все собрались в церкви. Но мне идут шляпки более светлых тонов… Заметили тех двух глупых мальчиков внизу? Они так и пожирают друг друга глазами. И оба мне совершенно безразличны. Я влюблена в Герберта Спенсера! Может быть, именно Он, – тот, кто мне нужен! Иногда мне так кажется! На рождество я всё ещё была без ума от одного школьного учителя. Но потом мне стало известно нечто такое о нём, после чего я благополучно к нему охладела. А он чуть с ума не сошёл, узнав, что между нами всё кончено… И чего эти двое парней там расселись? Лучше б они вовсе не приходили! Мне так хотелось поговорить с вами по душам, Энни! У меня же новостей – хоть отбавляй! А мы всегда с вами были закадычными подружками, не правда ли?

Руби обняла Энни за талию и нервно рассмеялась. Лишь на мгновение их глаза встретились, и этого оказалось достаточно для того, чтобы сердце Энни дрогнуло. Лихорадочный блеск не мог скрыть смертной тоски, которая была в этих глазах.

– Заходите почаще, Энни, ладно? – прошептала Руби. – Приходите одна. Вы нужны мне…

– Руби… как вы себя чувствуете?

– Я? Ой, да я в порядке! За всю свою жизнь не чувствовала себя лучше! Конечно, всё это эмоциональное напряжение выбило меня из колеи прошлой зимой. Но вы только взгляните на мой цвет лица! Я же не выгляжу, как инвалид, не так ли?

Руби говорила почти убеждённо. Она в негодовании убрала руку, которой обнимала Энни за талию, и сбежала вниз по лестнице. Энни спустилась следом и застала её в обществе двух поклонников. Руби ещё веселее, чем обычно, подтрунивала над ними, и Энни с Дианой показалось, что они лишние. Поэтому, они вскоре начали собираться домой.

Одним сказочным вечером две девушки шагали по лощине вдоль ручья. Папоротники, подобно большим веерам, раскрывались перед ними на ветру; повсюду росла молодая, ярко-зелёная травка, и, казалось, над дикими грушами опущен белый, шёлковый занавес; цветы этих прекрасных деревьев расточали свой тонкий аромат.

– О чём мечтаете, Энни? – спросила Диана.

Энни, вздохнув, вернулась из мира грёз.

– Сочиняю в уме свой рассказ, Ди!

– О, так вы и взаправду работаете над ним?! – воскликнула Диана, вся просияв от восторга. На лице её отразился живой интерес.

– Да, и хотя я написала-то всего несколько страниц, но в голове уже созрел хороший план. Я знаю о чём писать! И у меня было достаточно времени, чтобы всё продумать. Но, мне кажется, моя героиня, Аверила, не согласится жить по «сценарию»! Не такое у неё имя, чтобы со всем соглашаться.

– Может вам тогда назвать её иначе? – беспокойно заметила Диана.

– Нет, это… не в моей власти. Думаете, я не пыталась это сделать? Но это всё равно, что наградить вас другим именем, дорогая Ди! Какие только имена я не перепробовала! И всё время останавливалась на Авериле! Но вот, наконец, мой новый план рассказа её вполне устроил, и я занялась поиском имён для других персонажей. Диана, это такое увлекательное занятие! Представляете, бессонными ночами я выдумываю имена! Главного героя будут звать Персиваль Далримпл.