Энни с острова принца Эдуарда - Люси Мод Монтгомери

– Пахать не умеете, прясть – тоже, – закончила Филиппа ее мысль. – Но я научусь всему необходимому. Только разок мне покажите, как это делается! Ну, допустим, постель застилать я умею. И не забывайте, что хотя готовить я не научилась, но зато всегда сдерживаю свой темперамент! А это уже кое-что! К тому же никогда не жалуюсь на погоду, что тоже положительное качество. Ну, пожалуйста, пожалуйста! В жизни ни о чем не мечтала так, как об этом! А пол этот ужасно жесткий!

– Есть еще одно «но», Фил! – решительно заявила Присцилла. – Весь Редмонд знает, что по вечерам к вам идут посетители нескончаемым потоком. Но в Пэтти-Плейс этот номер не пройдет! Мы решили, что будем принимать друзей только по пятницам. Если вы все еще хотите жить вместе с нами, вам придется соблюдать это правило.

– А вы уже решили, что я буду возражать? Вовсе нет! Я с радостью соглашаюсь. Мне и самой надо было бы принять подобное решение, но я, как всегда, колебалась слишком долго. Когда ответственные решения останутся за вами, у меня гора с плеч свалится! Если бы вы бросили меня на произвол судьбы, я бы умерла от огорчения и потом являлась бы к вам в ночных кошмарах… Я поджидала бы вас у порога Пэтти-Плейс, и всякий раз, выходя из дома, вы бы сталкивались нос к носу с призраком Филиппы Гордон.

Энни с Присциллой вновь переглянулись.

– Ну, – сказала Энни, – конечно, ничего твердо обещать мы пока не можем, не поговорив со Стеллой, но, думаю, у нее не будет возражений на этот счет. Так что, милости просим в нашу компанию!

– Если вам наскучит наша «простая жизнь», вы всегда вольны от нее отказаться, это всем ясно, – добавила Присцилла.

Фил вскочила на ноги, с чувством обняла их обеих и радостно умчалась домой.

– Надеюсь, все будет хорошо, – сказала Присцилла.

– Все в наших руках, – заметила Энни и добавила. – Уверена, что Фил прекрасно впишется в наш «маленький, домашний круг.

– О, Фил еще та трещотка, но в компании незаменима, что правда – то правда. И вообще, чем нас больше, тем реже мы будем залезать в наши тощие кошельки. Но каково с ней жить? Нужно же провести вместе по крайней мере лето и зиму, чтобы знать наверняка, уживемся ли мы под одной крышей, или нет!

– Ну что ж, для нас всех это будет своего рода испытанием; посмотрим, на сколько нас хватит! Мы должны приспосабливаться друг к другу и относиться с пониманием. Фил вовсе не эгоистична, хотя немного ветреная. Но я верю, всем нам будет хорошо в Пэтти-Плейс!

Энни вернулась в Эвонли, не потеряв надежды получить стипендию Торборна. Знакомые уверяли, что она ни капельки не изменилась, тоном, не оставлявшим сомнений, что они удивлены и даже разочарованы этим.

Но и в Эвонли все было по-старому. Во всяком случае, так казалось на первый взгляд. Но когда Энни сидела на старой церковной скамье Катбертов и смотрела на прихожан, ей бросились в глаза некоторые изменения. Нет, жизнь не стояла на месте! Проповедовал с кафедры незнакомый священник, а некоторые из прихожан навсегда покинули этот мир.

Старый «дядюшка Эйб», местный «пророк», миссис Петер Слоан, которая, наконец-то «отмучилась», Тимоти Коттон, по словам миссис Линд «отошедший в мир иной после двадцатилетней подготовки», и Джошуа Слоан… Последнего никто не узнал, когда он лежал в гробу, поскольку впервые ему привели в порядок бакенбарды… Все эти люди покоились теперь на маленьком церковном кладбище.

А Билли Эндрюс женился на Нетти Блуэт! Молодые впервые сделали семейный «выход в свет» в то воскресенье. Билли, переполненный гордостью и счастьем, «показывал» всем молодую жену в шелках и шляпе с пером, когда они садились на скамью Хармона Эндрюса; Энни опустила глаза, чтобы скрыть затаенную усмешку. Ей вспомнилась одна бурная зимняя ночь во время рождественских каникул… Тогда Джейн сделала ей предложение от имени Билли. Нет, ее отказ вовсе не разбил его сердце… Интересно, а Джейн тоже делала предложение Нетти вместо Билли? Или он, наученный горьким опытом, решил «все взять в свои руки»? Все семейство Эндрюс, казалось, прямо-таки распирало от гордости и удовольствия – от миссис Хармон Эндрюс на церковной скамье до Джейн на хорах. Последняя уволилась из Эвонлийской школы и решила осенью податься на запад.

– Она здесь просто не может найти себе жениха, так-то вот! – презрительно кривила губы миссис Линд. – А говорит, что хочет поправить здоровье там, на западе! Первый раз слышу, чтобы у нее были проблемы со здоровьем.

– Джейн – хорошая девушка, – дипломатично сказала Энни. – И она скромная, не старается привлечь к себе внимание, подобно некоторым.

– Да, она никогда не строила глазки мальчикам, если вы это имеете в виду, – согласилась Рейчел Линд. – Но замуж-то ей хочется так же, как и всем. Так-то вот! А чего еще ради ей отправляться на этот запад в какое-то Богом забытое место, о котором мы только и знаем, что там много мужчин, а женщин – раз, два и обчелся? И не говорите мне ничего, дело и без того ясно!

Но не на Джейн Энни смотрела в тот день с испугом и удивлением, а на Руби Джиллис, сидевшую позади мисс Эндрюс на хорах. Что сталось с Руби?! Нет, нет, она была даже красивее, чем обычно; но голубые глаза ее как-то лихорадочно блестели, а щеки покрывал болезненный румянец. Она страшно похудела. Изящные ручки, сжимавшие молитвенник, стали полупрозрачными…

– Руби Джиллис… больна? – спросила Энни миссис Линд, когда они шли домой из церкви.

– Руби Джиллис умирает от туберкулеза легких, – коротко ответила миссис Линд. – И все это знают, только она сама и ее семья упорно отказываются в это поверить. Если вы бы задали этот вопрос им, то в ответ услышали бы, что с Руби все в порядке. Зимой у нее был приступ этой ужасной болезни, и она даже не могла преподавать. Руби все говорит, что осенью вернется в школу. Она надеется, что ей найдется работа в Уайтсендсе. Она, бедняжка, будет в могиле, когда в уайтсендской школе начнется учебный год! Так-то вот!

Энни стояла, как громом пораженная. Руби Джиллис, подруга школьных лет, умирает?! Да разве это возможно? Последние годы они уже не были так близки, как раньше, но ведь память сердца остается… Энни остро переживала эту страшную новость. Потерять блестящую, веселую, кокетливую Руби!.. Разве думаешь о смерти, глядя на нее? После церкви она сердечно поприветствовала Энни и весело настояла на том, чтобы та непременно навестила ее вечером следующего дня.

– Но вечером во вторник и в среду вы дома меня не застанете! – таинственно прошептала она. – В Кормоди концерт, а потом вечеринка в Уайтсендсе. Герберт Спенсер берёт меня с собой. Это мой последний!.. Ну, сами понимаете… Так заходите завтра! Умираю от нетерпения: хочется обо всём расспросить вас! Особенно о Редмонде.

Энни знала, что на самом деле Руби мечтает рассказать ей о своих романах; она решила сдержать обещание, данное Руби, и навестить её. Диана тоже собралась пойти вместе с ней.

– Тысячу лет хочу зайти к Руби, – призналась она Энни, когда они вечером вышли из Грин Гейблз, – но мне как-то неловко было идти одной. Руби болтает, как ни в чем не бывало, а между тем иногда её душит кашель, и ей трудно говорить. Всё это просто ужасно! Она так стойко борется за жизнь, но врачи не оставили ей никакой надежды…