Три мужа для Кизи - Елена Свительская

Резко выдохнула:

– Н-нет! Уж лучше с вами!

– У тебя ещё есть время подумать, – старший из бродячих музыкантов поднялся. – До свадьбы.

Задумчиво потянулся, разминая мускулистое тело.

– Несколько дней у тебя есть, чтобы ушибы зажили. Не хочу, чтобы ты стонала в нашу первую ночь, – ухмыльнулся. – По крайней мере, чтобы ты стонала от того, что я задену твои раны. Эй, Мохан! – толкнул он ногой как-то призадумавшегося юношу.

Тот вскочил торопливо. Спросил взволнованно:

– Что, брат?

– Не пускай Яша к ней. Притащи инструмент какой-нибудь. Играй, сидя там, – показал на стену, противоположную от моей перенесённой постели. – Или на улице, чтобы в доме было слышно. И чтобы Яш не мог пройти незаметно через дверь. Притворись, что хочешь её порадовать своей музыкой. Ты вполне бы мог хотеть этого.

– Но я и вправду хочу красиво сыграть для неё! – возмутился Мохан.

– Вот и замечательно. Играй, – старший брат покосился на окно. – В окно ваше Яш, к счастью, не пролезет. Значит, Кизи спокойно отдохнёт, сил наберётся, – на Мохана мрачно посмотрел. – И трогать её не смей. Она ещё не твоя жена. И вообще, если станет нашей женой…

– То первая с нею ночь не моя, – уныло сказал юноша, уставясь в пол.

А я задрожала от ужаса. Потому что вспомнила, что ночью между мужем и женой что-то происходит. Вот, между родителями тоже, в темноте… но то были родители и они давно уже были вместе. А тут были три мужчины, незнакомые. И мне ещё предлагали… хотя выбора у меня не было. Но как представила, что они трое тянутся ко мне, срывают с меня одежду – и по щекам опять слёзы потекли, от ужаса.

Поллав вдруг приблизился, сжал мой подбородок. Застыла испуганно.

– Мы тут с братьями поговорили… – сказал он медленно, внимательно наблюдая за мной.

Напугано молчала. Да и… если я всё-таки выберу их, а не дядю… не надо, чтобы Поллав думал, что мне отвратительны его прикосновения. Наверное, ему это не понравится. И… и он же всё равно меня касаться будет. Потом. Может… может, я когда-нибудь привыкну. Но сейчас мне страшно об этом думать!

– Мы тут с братьями поговорили… – повторил мужчина, наклоняясь, отчего его лицо оказалось близко к моему.

Испуганно смотрела на него. Но с места не сдвинулась.

– В общем-то, мы не слишком-то и хотим чего-то слишком… такого… нам нужен не разврат, а приличная жена и обычная семейная жизнь, – добавил Поллав, внимательно смотря за выражением моего лица.

Чуть помолчав – молча ждала, чего он дальше скажет – добавил:

– Потому мы решили: если станешь нашей женой, то каждую ночь будешь спать только с одним из нас. А других рядом не будет.

Смутившись, взгляд опустила. Когда не смотрела в эти пристальные тёмные глаза, стало легче. Но руку его на моём лице всё равно ощущала. Но… если соглашусь, он не только моего лица будет касаться. Но… но, по крайней мере, он вдруг сказал, что даёт мне возможность выбрать, быть с ними или быть с Яшем. А Яш мне никакого выбора отдавать не хотел. Да и… и от мыслей, что один из незнакомцев будет раздевать меня, а другие рядом стоять и на всё смотреть… от этих мыслей хотелось утопиться! Или сразу зарезаться.

– Днём будешь помогать нам с делами, – добавил задумчиво Поллав.

Не смотрела на него, но была уверена, что он смотрит на меня так же внимательно, изучая мою реакцию на его слова и то, что мне предлагает за них всех.

– Днём мы тебя трогать не будем. А вечером в сумерках будешь уходить с одним из нас. До утра. Других рядом не будет. Что там происходит между тобой и тем из нас, с кем ты ушла, ваше дело. Других не касается.

Значит, другие смотреть не будут? Как-то… как-то так полегче. А то мне было невыносимо стыдно, когда думала, что один из них будет снимать с меня одежду, а другие смотреть на это будут. И… и в темноте всё случится. Наедине от других. Как обычно и соединяются супруги. Разве что я не смогу хранить верность одному мужчине, как положено добродетельной жене. Или… мне просто надо спать только с ними троими и хранить верность им троим? Это можно считать, что я буду добродетельной женой?

Робко выдохнула, смотря вниз:

– С-спасибо!

– Видишь, – мужчина, кажется, к младшему брату повернулся, – она скромная и приличная девица. А ты говорил…

– Я… я… так… – замямлил что-то юноша, смущённо.

– Ведь ты девица ещё? – требовательно спросил Поллав, ещё твёрже сжав мой подбородок.

И место удара Яша зацепил. Я поморщилась. Мужчина меня сразу же выпустил.

– Но мне, впрочем, наплевать. Да и сам проверю.

Возмущённо выдохнула, подняв взгляда:

– Я ещё девица!

– И чудно, – серьёзно ответил расчётливый жених. – Получить целомудренную и послушную невесту – это замечательно. Мне повезло. То есть, мне повезёт, если ты так решишь.

– Тебе повезёт, – пробурчал Мохан едва слышно.

– Ты там что-то сказал? – мрачно посмотрел на него старший брат.

– Н-нет, – выдохнул тот, сжимаясь под его взглядом. – Я помню всё, о чём мы договорились.

Старший ко мне повернулся.

– А договорились, кстати, мы…

– Может, потом?.. – торопливо выдохнула я.

– Нет уж. Сейчас, – проворчал мужчина. – Я привык сразу обсуждать все условия сделки.

Сделки… я для него только сделка! Но, впрочем, чего ещё ожидать от расчётливого Поллава? Вот же ж, он даже не скрывал.

А он продолжил, пристально смотря на меня:

– Мы братья и всегда делили всё поровну. Так что решили, что спать с тобой будем по порядку. Первую ночь со мной…

Что-то я и не сомневалась, что с тобой!

Сердито взглянула на него, он опять усмехнулся. Нет, смотрел на меня так… оценивающе. Будто уже представлял, как раздевать будет. Или… мог такое представлять?

Смущённо опустила взгляд.

– Так-то лучше, – насмешливо заметил мужчина. – Послушная жена – это то, о чём я мечтаю. Так вот: первая ночь – будет у меня с тобой. Следующая ночь – у тебя и Садхира. Он средний из нас по старшинству. И третья – с этим негодником. Пускай ещё помечтает, – мрачно покосился на брата. – Но ты только не вздумай сразу делать всё, чего ты там успел надумать, и ещё надумаешь, ревнуя.

Мохан задрожал, но взора поднять с пола и своих ног на нас не посмел. Как вор, которого однажды в деревне застали с чужой корзиной и шалями чужих жены и дочерей. Вора, разумеется, тогда избили. Он всю жизнь потом ходил хромой. Года три. Потом зарезался, не сумев больше выносить неприязни соседей и бывших друзей, своих родных. А вот Мохан…

Юноша тут робко взгляд поднял, на меня. Но, столкнувшись с моим взглядом, опять свой взгляд опустил.