Зависимые - Элен Гома

Что делают девушки, переспав с самым горячим мужчиной планеты? Именно это я и делаю — прокручиваю в голове каждую деталь прошедшего дня, лежа в постели. Его пальцы проникают в меня, его член такой горячий и большой в моей руке, боже. Я никогда не буду прежней. Мне никогда не отделаться от ощущения, что он внутри меня. Даже сейчас в два часа ночи, воспоминания настолько свежи, как будто это происходит снова. Снова и снова, и моя рука уже тянется под резинку трусиков, как я замечаю вибрацию своего телефона под подушкой.

Джери: Выходи. Прямо сейчас.

В смысле? Мои мысли еще затуманены, и я не сразу понимаю, в чем дело. Но когда понимаю, вскакиваю с кровати, прихватив с собой телефон, завязываю свой бордовый халат на талии и дрожащими ногами крадусь к входной двери.

По пути проскальзываю в тапки и тихо отпираю дверь. На меня обрушивается темнота и мужские руки, которые «помогают» мне покинуть квартиру как можно скорее, закрывают за мной дверь и прижимают меня к ней спиной. А затем его рот находит мой и впивается в него так сладко, что я не могу сопротивляться.

— Что ты здесь делаешь? И почему так темно? И… что ты здесь делаешь? — успеваю пробормотать я в перерывах между поцелуями.

— Целую тебя. Я выключил свет. И… целую тебя. Слишком много вопросов. — Его губы оставляют влажные следы на моей шее, рука скользит под халат, достигает трусиков, он удовлетворенно хмыкает, продолжая дарить мне мучительные ласки. И все что я хочу, это обвивать ногами его крепкую спину, пока он будет вколачиваться в меня своим членом так, как ему захочется.

Мой телефон светится в темноте, и мы оба обращаем внимание на него. Видимо, я случайно нажала на экран. И прежде, чем я успеваю выключить его, Джереми замечает свое сообщение.

— Джери? Серьезно? Это как Том и Джери. Я напоминаю тебе мышь? — Он смотрит на меня сквозь темноту, вероятно, ожидая объяснений. Но какого черта? Я не собираюсь ничего объяснять мужчине, который даже не мой мужчина. Он вообще общий. От этого понимания мне становится дурно. Я предпринимаю попытку оттолкнуть его от себя, но у меня ничего не получается.

— Кое-кто пользуется своей силой. Так нечестно.

— Я всегда буду это делать. — Я слышу его смешок. — Дай мне свой телефон.

— Нет.

— Давай же, малышка, я не хочу, чтобы мои горячие смс-ки ассоциировались у тебя с какой-то мышью.

Уж с кем, с кем, но только не с мышью он может ассоциироваться. Хотя, получилось прикольно.

— Ты собираешься писать мне горячие смс-ки?

— Ты же не против? — Он берет мой телефон, что-то нажимает, а затем отдает мне. — Готово.

«Д.»

— Сойдет.

— Сойдет? Да это в тысячу раз лучше того, что придумала ты. — Почему я просто не сократила его имя до одной буквы? В конце концов, если появятся вопросы, я всегда смогу сказать, что это Джери из мультика, или Джина. Или Донна. Не важно. — Если ты, по какой-то причине, не хочешь использовать мое настоящее имя, то хотя бы не унижай меня глупыми прозвищами, идет?

Его глупая обида заставляет меня улыбнуться, но он, конечно, же не может этого разглядеть, чему я даже рада.

— Идет, — отвечаю я в его губы, которые снова ласкаю мои, проникая языком в мой рот. О, мой, бог. Мои внутренности сжимаются, и снова моя оборона летит к чертям.

Он заставляет забыть обо всем. Опьяняет, когда вот так прикасается ко мне. Как будто он существует только для меня. Как будто я — это все, что ему нужно. Но я то знаю, что это не так. Плюс за дверью спит моя сестра, которая, возможно испытывает к нему теплые чувства до сих пор. Я не знаю этого наверняка, но… Что если и правда испытывает, но вынужденно играет роль его «друга», потому что, известно почему. То есть, все же мы знаем Джереми Холдера. С ним разве возможно по-другому? Ты или его друг или шлюшка для развлечений. И я, очевидно, не первое. Чудненько.

— Ты не можешь вот так приходить и целовать меня, когда тебе вздумается, — шепчу я, раздосадованная своими размышлениями. Даже если бы не было Джекки и всей этой истории между ними, я ведь не настолько зависимая, чтобы отдаваться ему, как только ему приспичит? Один раз нам снесло крышу. Ладно, я в большей степени была той, кто этому поспособствовал. Но, эй! У меня ведь должна быть гордость, чтобы не превратиться в его безотказную подружку для многократного использования?

— Кто меня остановит?

— Может быть моя сестра, если проснется, — смелею я.

— Это исключено.

— Почему? Потому что знаешь, что она крепко спит? — Меня немного нервирует этот разговор. Он, кажется, чувствует это. Его глаза вглядываются в мои.

— Меня никто не может остановить, если я чего-то сильно хочу.

— И сейчас это я, — усмехаюсь я. Он отстраняется.

— Да, это ты, Эви. Сейчас ты. Вчера ты. Завтра ты, если ты об этом.

Я прикусываю язык. Его слова такие сладкие, что хочется в них верить. Однако, я не собираюсь быть настолько глупой. Я не куплюсь ни на какие речи. Я не забуду, что это всего лишь часть игры, в которую он играет профессионально уже много лет.

Но как же хочется просто раствориться в нем. В его прикосновениях к моим бедрам, в его обольстительных дразнящих поцелуях на моей шее.

— Я не мог уснуть и приехал к тебе. Ты ведь тоже не спала, сладкая, я знаю. Я схожу с ума.

— Это не лучшая идея, Джереми. Ты должен уйти. — Я задыхаюсь от желания, но я должна сказать это. Все должно закончиться, пока у меня осталась хоть капля самоуважения. — Или ты солгал мне?

Пожалуйста, скажи «да» — скулит мой внутренний голос. Ой, нет, не осталась.

— Ты не можешь меня упрекнуть в нечестности, — хладнокровно произносит он. — Я придумал дурацкую историю для твоей сестры, но тебе я все время говорю правду.

Я просто пожимаю плечами, на которых лежат его руки. В этом и проблема.

— Если ты хочешь что-то сказать, то говори. — Он раздражен. — Я обманул тебя? Обидел? Не оправдал твоих ожиданий?

Прямо в сердце.

— Просто уходи, — выплевываю я.

— Ладно. Если ты этого хочешь.

— Хочу.

— Не лги хотя бы себе, Эви. Еще пять минут назад ты, лежа в своей постели, фантазировала обо мне и мечтала, чтобы я повторил все то, что было между нами утром. Разве нет? — Как он это делает? Чертов придурок. — И вот я здесь. И ты не хочешь, чтобы я уходил. Ты очень хочешь, чтобы я остался. И мы оба знаем, что я прав.

— Ты прав. Не ты ли теперь весь мой мир? Другие мужчины ведь перестали существовать для меня, не так ли? Ты это все, чего я хочу лишь после одноразового траха. Правильно? — Может быть он зол, но и я зла не меньше. — Иди ты к черту со своим эго. Я хочу, чтобы ты ушел.

Я хочу, чтобы на него подействовал мой ядовитый сарказм. Я хочу, чтобы ему было больно, как и мне. Я ненормальная, я знаю.