Госпожа Ким Чжи Ен, рожденная в 1982 году - Те Нэм Джу

Врач-гинеколог с животом, чуть большим, чем у Чжи Ен, ласково улыбнулся и известил ее, чтобы она «покупала розовые одежки». У них самих не было предпочтений, но они знали, что все старшие родственники ждали мальчика, и их охватило легкое чувство ужаса при мысли обо всех неприятных ситуациях, которые могут возникнуть, когда родители узнают, что у них будет девочка. Мать Чжи Ен скажет: «Ничего, следующий будет мальчик». Мать Дай Хуня скажет: «Я не против». Но сама Чжи Ен была очень сильно против этих слов.

И дело было не только в старшем поколении. Даже люди возраста Чжи Ен могли совершенно спокойно сказать что-то вроде: «Наш первенец оказался девочкой, и я страшно переживал, пока не определили пол второго; тогда уж я мог общаться с родней с гордо поднятой головой – у меня мальчик. Когда я узнал, что у нас будет сын, я стал покупать себе дорогие продукты». Чжи Ен хотела сказать, что тоже ходит с гордо поднятой головой и ест все, что только захочет, но сдержалась, чтобы не подумали, что ей завидно.

По мере того как приближались роды, Чжи Ен так и эдак раздумывала насчет декретного отпуска, отпуска по уходу за ребенком и вообще ухода с работы. Лучше всего, конечно, было бы взять такой длинный отпуск по уходу, какой только возможно, и за это время разобраться, как все пойдет, даже если потом окажется, что лучше всего уйти. Но, с точки зрения компании и ее коллег, это не было идеальным решением.

Пара очень серьезно обсуждала все это. Они взяли большой лист бумаги и написали на нем все варианты: сразу выйти на работу, выйти на работу спустя год и вообще не выходить на работу. Для каждого варианта они обсудили, кто будет отвечать за заботу о ребенке, сколько это будет стоить и прочие за и против. Если они оба собирались продолжать работать, единственным вариантом было отправить ребенка в Пусан к родителям Дай Хуня или нанять няню с проживанием.

Вариант с Пусаном не обсуждался. Хоть родители и говорили, что с радостью вырастят внучку, оба они были пожилыми, а у матери недавно провели операцию на спине. Нанимать няню с проживанием они не хотели. Она будет не только следить за ребенком, но и находиться тут постоянно, вмешиваясь в их жизнь, хозяйство и время. И без того трудно найти кого-то, кто хорошо ухаживает за детьми, – а разве возможно найти человека, который сжился бы и с родителями? И даже если бы вдруг удалось такого найти, это будет слишком дорого стоить. И сколько времени няня будет жить с ними? С какого возраста ребенок сможет сам ходить в школу, на внешкольные занятия и готовить себе еду? И сколько всего придется пережить до тех пор – вины, нервных ситуаций, разных случаев? В конце концов они решили, что одному из них придется стать неработающим родителем, и этим одним, конечно же, стала Чжи Ен. Работа Дай Хуня была более стабильной и приносила больше денег, и кроме того, для мужа было гораздо естественнее работать, а для жены – растить детей и вести хозяйство.

И тот факт, что Чжи Ен предвидела это, не уменьшил ее подавленности. Дай Хунь похлопал ее по сгорбленной спине.

– Когда она подрастет, мы будем нанимать няню, а потом пошлем ее в садик, – сказал он. – А ты в это время сможешь подучиться и найти другую работу. Смотри на это как на возможность открыть новую главу. И я буду помогать тебе.

Чжи Ен понимала, что Дай Хунь искренне поддерживает и сочувствует ей, но все же не смогла сдержать ярости.

– Помогать? Да что ты понимаешь про помощь? Ты собираешься «помогать» мне с хозяйством. «Помогать» с воспитанием нашего ребенка. «Помогать» с поиском новой работы. Разве это не твой дом? Не твое хозяйство? Не твой ребенок? А если бы я работала, разве ты бы не тратил мои деньги? Почему ты все повторяешь «помогать», как будто делаешь мне одолжение, как будто участвуешь в какой-то чужой работе?

Чжи Ен было стыдно, что она так набросилась на него после того, как они вместе так хорошо все рассмотрели и приняли общее решение. Она долго извинялась перед своим остолбеневшим и потрясенным мужем, и он сказал ей, чтобы она не переживала.

Чжи Ен не плакала, когда говорила главе компании о том, что уходит, или когда начальник отдела Ким Юнсил сказала, что надеется в будущем снова с ней поработать. Она не плакала, каждый день понемногу забирая из офиса свои вещи, не плакала на прощальной вечеринке и на последнем пути с работы домой. На следующий день после ухода с работы она сделала Дай Хуню теплого молока и проводила его, забралась обратно в постель и проснулась около девяти. «Надо купить себе тост по дороге к метро. Возьму сегодня биджи-суп на обед в кафе Джинью. Может, забежать в кино, если получится закончить все пораньше? И надо еще зайти в банк, снять деньги со счета». И тут она поняла, что ей больше не надо идти на работу. С этого дня весь ее дневной распорядок будет другим, и, пока она не привыкнет к нему, она не сможет ничего запланировать и предсказать. И вот тут пришли слезы.

Маркетинговое агентство было ее первой работой. Ее первым шагом в рабочий мир. Говорят, что профессиональный мир – джунгли и что коллеги, с которыми ты дружишь, не настоящие друзья, но это не всегда так. Все казалось в большей степени абсурдным, чем осмысленным, и компания была местом, где ты пожинал гораздо меньше, чем сеял, но, оказавшись одинокой и не принадлежащей ни к какой группе, Чжи Ен поняла, что компания была для нее надежной крепостью. Хороших коллег было больше, чем плохих. Ей было с ними лучше, чем с друзьями по институту, возможно, потому, что у них больше совпадали интересы и вкусы. Ее работа не очень хорошо оплачивалась, не оставляла заметного следа в обществе, не производила ничего, что можно было бы потрогать или увидеть, но она приносила ей радость. Она приносила чувство удовлетворения, когда удавалось завершить задачу и подняться по лестнице, и чувство радости, что Чжи Ен управляет своей жизнью, зарабатывая деньги. Но теперь все это закончилось. Вот как все повернулось, хотя она не была ни ленивой, ни неумелой. Если ты поручаешь уход за своим ребенком кому-то другому, это не означает, что ты его не любишь, и точно так же уход с работы не означает, что твоя карьера тебе безразлична.

В 2014 году, когда Ким Чжи Ен ушла с работы, каждая пятая замужняя женщина в Корее бросала работу из-за замужества, беременности, родов, ухода за ребенком или его обучения[17]. Доля рабочего участия для корейских женщин заметно снижается перед и после рождения ребенка. Эта доля, равная 63,8 % для женщин от 20 до 29 лет, падает до 58 % в возрасте от 30 до 39, а затем снова возрастает до 66,7 % для женщин старше 40 лет[18].

Назначенная дата родов давно прошла, но никаких схваток так и не появлялось. Ребенок рос, и количество амниотической жидкости становилось все меньше, так что было решено назначить родовую стимуляцию. Вечером накануне поездки в больницу Чжи Ен с Дай Хунем съели на двоих четыре порции свиного брюшка на гриле и по чашке риса и рано отправились спать. Чжи Ен не могла уснуть. Ей было и страшно, и интересно. В голову почему-то приходили незначительные детские воспоминания, вроде того, как старшая сестра делала за Чжи Ен уроки, мама забывала положить квашеную редьку в ее школьную кимбап для пикника, а коллега с работы приносила рисовые булочки, когда ее тошнило по утрам. По мере того как появлялись эти воспоминания, к Чжи Ен снова в деталях возвращались эмоции и чувства, которые она испытывала тогда. На рассвете ей наконец удалось уснуть, и за этот короткий промежуток ей приснилось, что она рожает.