Взаперти - Анна Пляка

– Не мелкое, – повторяю эхом. – Умышленное убийство двух лиц, покушение на убийство третьего. Десять лет назад.

Эмори задумчиво кивает, идеально ухоженный палец скользит по губе. Подцепляет сухой кусочек кожи, неожиданно сколупывает. Эмори рассеянно слизывает выступившую кровь, моргает. Снова кивает, откидывается на спинку дивана.

Не ожидал? Думал, я не так опасен. От этого почти смешно. Почти совсем не больно и не страшно.

Вызов с седьмого этажа: неудобные вопросы задает Бет.

– Где Эл и Элли?

Перед камерой толпятся все. Бледный Винни выглядит отрешенно, Лекс рядом с ним теребит подол футболки, скрестила руки на груди Бемби. Чувствуешь ли ты себя виноватой, полицейская? Ведь из-за тебя они разделились.

– В боксе, – отвечаю. Надеюсь, спокойно.

Осененный идеей, высматриваю, где можно припарковаться, останавливаюсь перед какой-то витриной. Настраивать трансляцию с планшета та еще задачка, но у меня получается, телевизор за спинами делегации мигает, включаясь. Хрипят помехи, громовый шепот Эла заставляет всех обернуться.

– Все в порядке, – отважно врет он, обнимая Элли одной рукой.

Вторую неловко прижимает к груди, глаза красные. Элли выглядит не лучше, наполовину сползла на пол, отведя подальше руку с браслетом, бледная, осунувшаяся за десять минут сильней, чем за сутки голодовки. Громко шуршит одежда.

Первой отмирает Бемби, подходит к дивану, берет пульт, прикручивает звук до человеческого. Тут же начинают гомонить все.

Яростно и беспомощно матерится Лекс, тянется к ней Винни, обнимаются, ругаясь теперь хором. Сверлит меня – камеру – тяжелым взглядом Бемби.

– Мы можем им помочь? – спрашивает Бет, не отрываясь от экрана.

– Нет, – отзываюсь я. – Вы не вернетесь назад. Им могут помочь только те, кто будет идти сверху.

– Там есть кому идти? – Она смотрит на меня с надеждой.

Хмыкаю, отключаюсь. Сейчас будет.

Добраться до дома, где Эрика снимает квартиру, несложно. Смотрю на него из своего драндулета, считаю этажи. Я точно знаю нужные окна, а вот внутреннее устройство – нет. Внизу дверь с домофоном, но ее кто-то, удачно для меня, подпер камнем, не позволяя закрыться. Если там сидит консьерж, будет сложней. Если камеры…

В наушниках шипит Элли, пытаясь выпрямить поврежденную ногу.

«Плевать на камеры», – думает Эдриан. Он хочет взбежать по ступенькам, постучать в нужную дверь, вырубить гостью и увезти.

«Стоп, – думает Миротворец. – У меня есть дрон, он может все проверить. К тому же, если у Эрики на двери цепочка, я не вытащу ее наружу, даже если смогу усыпить».

Балкон? Пожарная лестница? Оглядываю дом, но не вижу ничего, кроме огромных окон. А они для меня… вовсе не бесполезны. Запускаю управление дроном, сначала направляю к двери. Везет, внутри ни консьержа, ни камер. Не сразу понимаю, почему тяжело ориентироваться, потом осознаю – темнеет, тучи сгустились. А окна, наоборот, светятся. Выбираюсь обратно, разгоняюсь посильней, беру курс на нужный прямоугольник желтого света.

Звон разбитого стекла, удивленный вскрик. Бегу к подъезду и дальше наверх, на нужный этаж. Звоню. Взъерошенная темноволосая девушка открывает дверь, спрашивает:

– Ваша игрушка? – Пропускает меня в квартиру. – Забирайте.

– Спасибо, – говорю, делая извиняющееся лицо и шагая внутрь. – Так неловко получилось, я возмещу…

В таких случаях всегда играет Эдриан, проживает нужную роль. Миротворец бы улыбнулся и уточнил: «Две игрушки». То, как он воспринимает гостей, пугает меня.

Эрика расслабляется, ведь ситуация, хоть и неприятная, выглядит нормальной. И в этот момент я нападаю. К ее чести, она пытается оттолкнуть меня, но я успеваю прижать платок к ее лицу. Отворачиваюсь, чтобы не надышаться самому, охаю, когда меня чувствительно бьют по ребрам. Еще один удар, уже слабей. И голова кружится – хорошее у меня снотворное. Дальше все стандартно: уложить на пол, достать шприц, усыпить на ближайшие несколько часов. Ребра болят, хорошо она меня приложила.

Пытаюсь отправить дрона проверить лестницу, но бедняга слишком пострадал от столкновения со стеклом, даже взлететь не может. Значит, под мышку дрона, нельзя бросать такую улику, руку Эрики – на плечо.

Усаживаю гостью на заднее сиденье. Класть человека в багажник посреди улицы, пусть даже пустой, – это все-таки слишком. Дома, судя по звукам в наушниках, ничего критического не происходит, разве что седьмой этаж попробует пробраться наверх. Впрочем, найти проход сложней, чем одноклеточный корабль в морском бое. Проверяю на всякий случай, что делает Эмори, тот свернулся на диване калачиком, уронив книгу на пол. Волосы взъерошены, плед сбился в ноги, открыв сухощавое тело. Он дергает рукой, словно кот, которому снится мышь.

Кстати о котах. Паркуюсь возле первого попавшегося зоомагазина.

– Корм для котят, туалет, наполнитель… Что там еще им нужно?

Продавец советует таблетки от глистов, витамины и телефон ветеринара. Беру не споря.

В пробку попадаю, пытаясь свернуть на трассу в Бленси. Рядом ползет полицейская машина, вежливо не включая мигалку, старик за рулем говорит по телефону, прижимая трубку плечом, – интересно, он вообще слышал о наушниках? Рядом с ним скучает лысый темнокожий парень, грызет костяшку пальца, глядя в пустоту.

Одинаково серые машины лениво едут по шоссе, тихо мурлыкает радио, а я дергаюсь от каждого звука. Взгляд норовит соскочить то на часы, то на крайне неудачных соседей. К счастью, затор рассасывается на ближайшем перекрестке, старая полицейская машина с таким же старым водителем проезжают мимо. Мне с ними не по пути.

Только оставив Эрику на крыше и спускаясь в подвал, осознаю, насколько вымотался. В очередной раз звонит будильник, напоминающий про пиццу, я всю дорогу переносил звонок. Теперь отключаю, достаю из морозилки коробку. Эта еще хуже прошлых: начинки меньше, квадратики ветчины вызывают отвращение даже в замороженном виде. Что ж, тем быстрее Эмори и Эрика пройдут вниз.

Котенка нигде не видно, но я распаковываю туалет и миски, наливаю воду, сыплю корм. Замечаю любопытный блеск глаз под столом, похоже, мелюзга решила поиграть в партизана. Впрочем, ему все равно придется дружить с моими ногами.

Сажусь перед ноутбуком, котенок щекотно обнюхивает пальцы. Обитатели седьмого частично прилипли к телевизору, частично, наоборот, усиленно пытаются от него отвлечься. Вспыхивают и затихают споры о громкости звука: Винни предпочел бы его вообще выключить, Бемби требует сделать погромче, чтобы слышать из любой точки комнаты.

Споры гасит Бет, просто глядя на каждого, кто хочет прикрутить звук. Лекс, схватившаяся за пульт, сталкивается со взглядом соседки и отступает. Взмахивает руками:

– Мы все равно не можем им помочь!

– Я знаю. Но я хочу видеть, что с ними.