Фуа-гра из топора - Дарья Донцова

Весело напевая бодрый мотивчик, Лора направилась в сторону кухни. А я вернулась в рабочую комнату и услышала голос Роберта:

– Нашел парня. Карнаухов Иван жил в городе Морша. Родители его скончались, когда он был совсем крошкой. Причина их смерти не указана, а вглубь я не копал, но если учесть, что Наталья и Сергей умерли в один день, то можно предположить ДТП или несчастный случай вроде пожара. Ваню взяла на воспитание дама по имени Элеонора, бабушка по линии матери. Внук ей особых хлопот не доставлял, учился на одни пятерки, с ранних лет обнаружил талант к рисованию, участвовал в разных выставках со своими картинами на стекле, увлекся созданием витражей. Карнаухов закончил школу с золотой медалью, уехал в Москву и без проблем поступил в институт, где открыт единственный в России факультет, на котором обучают составлять мозаики, картины из кусочков стекла. В тот же вуз поступила и Беатриса. Парень с девушкой оказались в одной группе, вспыхнула любовь. Все обыденно и просто. За время обучения Иван не получил ни одной четверки, только «отлично». Преподаватели считали юношу самым способным студентом, ему прочили большое будущее. Арест Карнаухова явился для всех громом с ясного неба. Несколько педагогов написали коллективное заявление в полицию. Сейчас процитирую… Где же оно? Ага, слушайте. Начало опущу, там пустое бла-бла, основное в середине. «Выражаем искреннее удивление по поводу задержания И. Карнаухова. Мы знаем его как исключительно талантливого, работоспособного и честного человека. И. Карнаухов не раз был допущен в закрытые музейные фонды, где хранятся намного более значимые ценности, чем чашка с сомнительной репутацией. Требуем тщательно разобраться в деле». Ну и так далее.

Роберт умолк. Я и Лиза одновременно задали вопросы:

– Где сейчас Карнаухов?

– Почему украденный из коллекции экспонат назвали «чашкой с сомнительной репутацией»?

Троянов прищурился.

– Отвечаю, соблюдая субординацию. Ивана осудили на три года, отправили в колонию, где парень вскоре умер от аппендицита – скончался, пока его везли с зоны в больницу к хирургу. Тело забрала бабушка. Через несколько месяцев после кончины Вани она уехала из крошечной двушки, и вообще покинула Моршу. Знаете, где дама сейчас живет?

– В Москве? – предположил Денис.

Роберт слегка отодвинулся от стола, на котором громоздилось два ноутбука.

– Не угадал. На Кипре. Элеонора приобрела симпатичный коттедж с небольшим садом и живет на берегу теплого моря.

– Откуда у нее такие деньги? – поразилась Лиза. – Сомневаюсь, что, продав квартиру в Морше, можно стать хозяйкой особняка на средиземноморском острове.

– Квартира в российской глубинке по-прежнему принадлежит Элеоноре, – уточнил Троянов. – Вероятно, бабуля ее сдает, но этого я по своим каналам узнать не могу. А вот про особнячок, который старушка купила, кое-что известно. На момент приобретения он стоил около пятисот тысяч долларов.

– Однако… – присвистнул Денис. – Кругленькая сумма.

Я посмотрела на Роберта.

– Мне все больше хочется задать кое-какие вопросы Резникову и еще раз побеседовать с Комиссаровой. Но, полагаю, не стоит спешить. А что насчет чашки? Правда, почему у нее сомнительная репутация?

Компьютерщик склонил голову к плечу.

– Это не ко мне. Письмо в полицию подписали четыре преподавателя вуза, думаю, они в курсе дела.

– Распечатай их петицию, – попросила я и повернулась к Денису. – Ты поедешь в Моршу. И чем быстрее там очутишься, тем лучше.

– Зачем? Карнауховой ведь в городе нет, – заспорил парень, – лучше на Кипр слетать.

Лиза тихо рассмеялась, мне тоже стало смешно.

– Командировка на море всегда приятна, но начни с Морши. Элеонора жила там… э…

– С рождения, – подсказал Роберт. – А потом, став пенсионеркой, сделала финт ушами и свалила в теплые края. Не рядовой поступок для пожилого человека. Как правило, пенсионеры предпочитают не трогаться с насиженного места, переезд большой стресс даже для молодого человека.

– Морша не Москва, – улыбнулась я, – в провинции люди более приветливы и дружелюбны, чем в столице. Денис, побеседуй с соседками Элеоноры, они тебе все-все о ней доложат.

– Карнаухова квартиру не меняла, куда ее из родильного дома принесли, там и жила, – пополнял сведения Троянов. – Тридцать лет проработала в библиотеке, пришла дежурной в читальный зал, стала потом заведующей.

– Понял, – вздохнул Денис, – не дурак. Когда лететь?

Роберт забегал пальцами по клавиатуре.

– Самолеты в Моршу не летают, покатишь поездом.

Денис страдальчески поморщился.

– Хорошо не на собаках поскачу. И сколько тащиться? Сутки? Трое?

– Всего четыре с половиной часа, – успокоил его Роберт. – Сядешь в восемь вечера на скорый поезд и в двенадцать сорок семь на месте. Только не проспи остановку, состав притормозит на две минуты.

– Я не маленький! – вспыхнул Денис. – Еще посоветуй упаковку памперсов прихватить!

Елизавета встала.

– А что, бумажные штанишки полезная вещь, когда за объектом сутки-другие наблюдаешь, а отойти нельзя. Мне ехать в институт, где учился Иван? Потолкаюсь там среди студентов, сойду за свою и порасспрашиваю. Потом к преподам наведаюсь.

Когда недовольный Денис и веселая, как майская птичка, Лиза ушли, я попросила Роберта:

– Можешь посмотреть в Интернете про герань?

Троянов заморгал.

– Герань? Цветок?

Я кивнула.

– Меня интересует, насколько он ядовит.

Роберт секунду сидел молча, потом рассмеялся.

– Салат! Он был из герани, да? То-то запах показался мне до противности знакомым. У Мартышки все окна были ею уставлены, в шкафах лежали сухие ветки, а листья она в крупу запихивала. Ты когда-нибудь ела перловку с ароматом герани? Хорошо, меня в двенадцать лет от Мартышки забрали. Сколько времени прошло, а я подсознательно этот запах вспоминаю. Попробовал твой салат – и чуть не стошнило. Извини, не хотел тебя обидеть.

– Если человек говорит «извини, не хочу обидеть», сразу понятно: сейчас услышишь очередную гадость, – ухмыльнулась я.

– Нет, правда, не обижайся, – попросил Троянов. – Я слышал, что в некоторых азиатских странах любят готовить блюда не только из овощей, но и из некоторых цветов. Для европейцев это не слишком привычная еда. Кстати, я пробовал чипсы из фиалки.

– Понравились? – заинтересовалась я.

Роберт пожал плечами.

– Картофельные намного вкуснее. Еще раз прости. Ты фантазировала, соорудила необыкновенное блюдо, а я его раскритиковал. Салат хороший, просто у меня к герани сложное отношение. И вот что интересно! Я выбросил из памяти название растения. Сейчас оно, на мою радость, потеряло былую популярность, но если я где-то учую его, начинаю мучиться: как же называется гадость, чем это воняет?