Плевать на все с гигантской секвойи! - Екатерина Вильмонт

– Мам, ты вчера поздно приехала?

– Очень.

– Мам, посмотри, что у меня есть! – Мишка сгордостью показал матери ладью.

– Боже, какая прелесть! – Марина притворилась, чтовпервые видит игрушку. – Откуда это?

– Угадай.

– Игорь подарил?

– И ничего не Игорь!

– А кто же?

– Угадай.

– Ну не знаю!

– Михаил Петрович!

– Да ну? И с чего это он тебе такой подарок сделал?

– Я думаю, он в тебя влюбился.

– Здрасте, я ваша тетя.

– Нет, правда, правда, поэтому и дарит мне подарки!Мам, но он все равно клевый! Знаешь, он где только не побывал, даже вГренландии. А эту лодку он привез из Исландии, вот!

– Он про меня что-нибудь спрашивал?

– Нет, ничего. Вот я и подумал, что он влюбился. Когдавлюбляешься, лучше ничего не спрашивать, а то смеяться будут… – делился Мишкажизненным опытом.

– Это ты про Шурочку? – шепотом спросила Марина.

Мишка вспыхнул.

– Ладно, все, молчу! Я уважаю твои чувства!

– А я твои, выходит, не уважаю? – перепугалсяМишка.

– Мои? Ты о чем?

– Ты разве в него не влюбилась?

– Даже не собиралась.

– Мам, а папа… Он был похож на Михаила Петровича?

– Ничуточки! Папа был гораздо лучше! Ну ладно, сын, мнепора на дачу, там еще много дел, а я хочу, чтобы на той неделе мы ужепереехали.

– Мам, возьми меня с собой, ну пожалуйста, я буду тебепомогать.

– Мишка, не канючь! Тебе надо еще посидеть дома. Тамдом холодный, я его топлю, но он пока не прогрелся. Нельзя, маленький!

– Я не маленький!

– Тогда тем более нельзя!

– Почему?

– Да я пошутила! Все, будь умницей!

– Мам, а тебе дядя Миша еще не звонил?

– Он не знает номер мобильника. А сюда не звонил. Все,что ты придумал про любовь, – чепуха!

– На постном масле?

– Вот именно!

– А спорим?

– Еще чего!

– Давай замажем!

– Не собираюсь!

Первым делом на даче Марина включила отопление. Оставлятьего на ночь она боялась. Но дом был хороший и быстро просыхал. Правда, сегодняприпекало солнце и находиться в доме было невозможно. Марина вынесла во дворстаренькое кресло с линялой обивкой, развинтила его и надела на спинку исиденье две ярко-синие наволочки в крупных красных цветах, потом опять свинтилаи пришла в восхищение от собственной выдумки. Как просто и красиво! Да еще идешево! Она пошла за вторым креслом. Вскоре и оно приобрело веселый, дачныйвид. Не прошло и часа, как все четыре имевшихся в доме кресла преобразились.Старые, но на удивление крепкие венские стулья с кухни она решила покраситьновой шведской краской в ярко-зеленый цвет. Дело спорилось, и вскоре лужайканапоминала снимок из глянцевого журнала. Покончив со стульями, Марина досталаиз сумки приготовленные Алюшей бутерброды, а потом, усевшись в одно из кресел,решила подкоротить кухонные занавески, белые в зеленых ветках. Ей вдруг непонравилось, что они такие длинные. Я их подкорочу, а из обрезка сделаюламбрекен, получится то, что надо. Мою дачу еще будут фотографировать длякакого-нибудь женского журнала для рубрики «Делаем сами»!

– Неужели твой Булавин не мог дать тебе выходной?

– У меня куча дел, некогда! А ты сегодня в город неедешь?

– Жду звонка, может, придется принять зачеты у одной группы…

– Кстати, Вика, у тебя новые духи?

– Учуял? Нравятся?

– С души воротит.

– Серьезно? А по-моему, чудный запах. Мне до смертинадоели мои духи, вот и решила купить себе другие.

– Меня вчера чуть не стошнило, такой тяжелый запах…

Жена внимательно на него посмотрела. Но ничего не сказала.

Он допил кофе и хотел уже идти к машине, но тут появилсяСидор. Он здорово хромал.

– Миша, смотри, он поранился! – всполошилась Вика.

Он осторожно взял кота на руки, тот жалобно мяукнул. Задняялапа была в крови, похоже, кот на что-то напоролся.

– Придется свозить его к Марье Ильиничне, –покачал головой Михаил Петрович. – А то как бы заражения не было!

– Ерунда, он прекрасно залижет рану!

– Нет уж, я своего Сидора отвезу, на работе подождут.

Марья Ильинична была чудаковатая старая ветеринарша, жившаяв деревне неподалеку. И все обитатели охраняемого дачного поселка возили к нейсвоих приболевших питомцев. Никто лучше нее не умел обращаться с животными.Даже самые злые собаки у нее становились мирными, словно она знала какой-тозаговор.

К счастью, Марья Ильинична оказалась дома.

– А, Михаил Петрович! Рада вас видеть! Что стряслось?

– Да вот, Сидор лапу распорол.

– Ну-ка, ну-ка, да как глубоко! Ну ничего, мы сейчаспромоем рану, мазь положим, повязочку сделаем. Дня через три снимете повязку.Если будет плохо заживать, уж не поленитесь, привезите его еще разок!

– Непременно!

– Да уж я знаю, вы не поленитесь.

– Как вам удается делать такие повязки, что кот их несдирает? Они всегда у него держатся.

– Не знаю, так получается.

– Потому что вы ветеринар от Бога! – искреннепроизнес Михаил Петрович и поцеловал старушке руку.

Она зарделась от удовольствия. Михаил Петрович всегда ейнравился. Он был хорошо воспитанный, в отличие от многих его соседей попоселку, и всегда держался подчеркнуто любезно, а при этом еще и хорошо платил.

– Михаил Петрович, знаете, у вас сейчас что-то оченьважное в жизни происходит. Уж простите меня, старую, я никогда не лезу в чужиедела, но я вчера во сне вас видела.

– О, я польщен! – засмеялся он.

– У вас родится сын! Совсем скоро!

– Марья Ильинична, голубушка, какой еще сын?

– Я не знаю какой, но точно, что сын! Вы не смейтесь, яиногда вижу вещие сны.

Совсем старуха рехнулась, подумал он. С какой это стати ейвидеть про меня вещие сны? Бред сивой кобылы! Вся страна помешалась на такихштуках, хоть вой!

Он щедро расплатился со старухой, попрощался и, осторожновзяв Сидора, пошел к машине.

– Мать умрет, а сын вам останется! – крикнула онаему вслед.