Хроники Ликтора. Том первый - Максим Васильев

– Потому что вы не люди, – продолжал Гочи. – Бездушное общество рабов, мнящее себя идеальным. Однако идеал у вас куцый и убогий. В своем замкнутом мирке иллюзий вы просто отрезаете лишнее. Да только скоро отрезать будет нечего.

Последние слова явно принадлежали не ему. Да, Гочи открывал рот, но изрыгал речь, смысла которой явно не до конца понимал. Кто-то с более цепким умом вложил эти предложения в его голову. Болванчика толкнули на стезю фанатизма, а значит, допрашивать его самого уже не имело смысла. Семь лет прожить Изгоем, скрываясь в обществе Граждан. За эти семь лет он, видимо, давно позабыл, что Изгоем он стал по своей воле. И даже в таком положении считает себя особенным. Якобы не прогнулся, сквозь лишения пронёс свою правду только ему самому и нужную. Не понимает, что даже став Изгоем, он остался в системе, выполняя грязную работу за Экситейторы, чтобы не подохнуть. И не поймёт никогда, ведь он «особенный».

– Пойдём, – я легонько сжал руку Лины и кивком указал на дверь. – От него уже ничего не добиться.

Эбберт еще мгновение сверлила киллера взглядом, на что он отвечал своей глупой ухмылкой.

– Кадет! – настойчивее позвал я.

Лина посмотрела мне в глаза. Пронзительно, как она умела и поспешно ретировалась за дверь. Я не мог видеть, что за ней происходит, но на всякий случай дал кадету время выругаться, выдохнуть, и только затем вышел следом.

Эбберт я застал в том же положении, что и ранее. Только теперь она стояла спиной к мониторам и, упираясь руками о стол, напряженно смотрела на меня.

– Ну, а что ты хотела? – я развел руками. – Это допрос, а не завтрак в резиденции короля. Вот и не сработал твой костюмчик.

– Эти… – Лина шумно вдохнула воздух через нос. – Эти криминальные элементы убили стольких людей ради какой-то склянки с Экситейтором? Или я что-то упустила из разговора?

Видимо, она вернула самообладание. Хоть и с трудом.

– То, что ты упустила важное из разговора, я даже не сомневаюсь, – я подвинул ближайший к кадету стул и сел, облокотившись, напротив. – Видимо, Гера поведала тебе не обо всех существующих Экситейторах.

– Я в курсе про «серые» Экситейторы. Они же так называемые «грязные».

– А про «чистые»? – прищурился я. – В школе про такое не расскажут. А знать тебе нужно, чтобы более полно увидеть картину.

– Тогда расскажите мне, сэр. – Попросила Лина.

Я механически бросил взгляд на ПАДС. Заниматься просвещением молодёжи не особо хотелось, но лучше потратить пять минут и к этому не возвращаться, чем отвечать на бесконечный поток глупых вопросов.

– Хорошо. – Я поудобнее развалился на стуле. – Про «серые» ты в целом правильно сказала, но есть тонкости. «Грязными» их называют потому, что их производят нелегально различные умельцы в своих мутных лабораториях. От энергетической смеси с содержанием кофеина чуть выше разрешенной нормы до боевых стимуляторов, убивающих болевые рецепторы в ноль. Лишь малая часть из них имеет наркотический или психотропный эффект. Но когда говорят «грязные», почему-то имеют ввиду последнее. Возможно, из-за того, что особой разницы для физического состояния нет. Любой из «грязных» может оказаться для тебя последним, и неважно, какой эффект они несут.

– Тогда выходит, что если «грязные» – это нелегальные, то…

– Да, «чистые» производит Дотационная Служба, – кивнул я. – Ну не то чтобы производит. По сути – это брак «красных» Экситейторов. Так как процесс производства очень сложный, я бы сказал точечный. И бывает, что случаются ошибки. Но вместо того, чтобы их утилизировать, что удорожало бы и без того недешёвые Экситейторы, их отдают Тушам.

– Именные «красные» просто отдают Тушам? Таким, как он? – возмутилась Лина.

– Почему я должен тебе всё это рассказывать? – была моя очередь возмущаться. – Это всё обязаны были объяснять тебе в университете!

– Простите, что трачу ваше время, сэр. Мне…

Я вспомнил, что было сказано в досье, и не дал ей договорить.

– Да ладно, просто ворчу, – махнул я рукой, потерев зачесавшийся нос. – В общем, да. Брак предназначен для Туш. Когда вчера я говорил, что, работая на благо города и Партии, взамен Туша получает «красный» Экситейтор, я имел в виду именно это.

– То есть, если ты не Гражданин – тебя нет в реестре. Нет в реестре – значит, для тебя не производят именной «красный» Экситейтор. Поэтому Тушам дают чьи-то бракованные, так?

– Да, верно. Тушам не отключают Сатусы, а лишь вычеркивают из реестра Граждан на срок согласно их преступлению. Имущество полностью или частично изымается в пользу пострадавших или в пользу Партии. Без статуса Гражданина ты не сможешь авторизоваться в ГОЛОНЕТе, а значит, не будет и возможности использовать парткойны, пропадёт свобода перемещения. Тебя как будто и не существует больше в этом мире.

– Но раз в месяц всё же им положен «красный» Экситейтор.

– Именно. В зависимости от преступления и варьируется процентная совместимость. Чем тяжелее проступок, тем меньшая процентная совместимость положена. От 75%–го до 15%–го. Такая процедура происходит только в Дотационной Службе. Там и подбирают совместимость из бракованных «красных» при условии, что Туша работает на благо Партии.

– Теперь понятно, почему Гочи так облизывался слюной, когда говорил о «сотых».

– Да, он действительно верил, что ему платили «сотыми», но, скорее всего, заказчик их просто обманул. Стопроцентная совместимость должна быть только с твоим личным именным «красным» Экситейтором. Именными они становятся после корректировки, предписанной Партией под специфику конкретного человека. Они и являются в моем понимании «сотыми». Стопроцентный «красный» для любой Туши – не верю, что Партия допустит такое, а значит, даже слух об этих мифических ампулах делает их очень ценными на черном рынке.

– Гочи сказал, что пришлось отдать одну «сотую» за служебную форму. Нужно найти эту ампулу, и ниточка потянется к заказчику. – Эбберт энергично хлопнула ладонями себя по ногам и отпрянула от стола, явно намереваясь отправиться по следу сиюминутно.

– Значит, не всё важное из разговора упустила. – Её глаза продолжали гореть энтузиазмом. – Молодец, Эбберт. Теперь мыслишь в правильном направлении. Вперёд.

Я указал рукой на дверь, ведущую к лифтам, как бы позволяя Лине самой продолжить расследование. Кадет замерла на мгновение, не понимая, ирония ли это или всё серьезно. Я тоже не понимал, шутил я или нет.

Эбберт, видимо, решив, что пусть это и шутка, я не успею ей возразить, если она просто ускорится к лифтам. И если бы не каблуки и юбка, то в похмельном состоянии я бы даже не попытался её догнать. В данном же случае отставать не хотелось, и я проиграл лишь пару метров, что, по сути, являлось победой.

– Вот тебе еще урок, – как мог я не подавал вида, что этот «забег» был для меня тяжелым. – Одевайся так, чтобы в любой момент смогла сбежать от похмельного детектива.