Неудобное наследство. Гены, расы и история человечества - Николас Уэйд

Таким образом, полный спектр видов эволюционного давления действовал на человеческие популяции, распространявшиеся из Африки во все регионы и климаты мира. Эти силы вынуждали географически разделенные популяции дифференцироваться генетически, образуя разновидности людей, которые яснее всего можно увидеть сейчас в пяти континентальных расах. Это африканцы, австралийские аборигены, кавказоиды (европейцы, жители Ближнего Востока и Индийского субконтинента), восточные азиаты (китайцы, японцы и корейцы) и коренные американцы.

Термина «кавказоиды» некоторые антропологи избегают, поскольку Блуменбах, который его ввел, полагал, будто кавказцы — самые красивые люди на Земле. Но Блуменбах, как говорилось ранее, не считал, что кавказоидная раса превосходит остальные. Поскольку нет никакого другого слова, которым можно обозначить эту важную группу популяций, многие генетики все же пользуются этим термином [13].

Разгадку основных перемещений популяций после Африки дает цвет кожи людей, который эволюционировал до темного в экваториальных широтах и светлого — в северных. Если бы нам удалось посмотреть на население Земли 25 000 лет назад, то, возможно, было бы намного легче проследить процесс его дифференциации. Земледелие еще не изобрели, и рост населения пока не слишком подорвал социальную структуру небольших охотничье–собирательских групп. Тот, кто облетел бы планету, увидел бы темнокожих людей, населяющих экваториальный пояс, светлокожих в высоких северных широтах, а между ними — плавный переход в степени смуглости.

Что же нарушило такую картину связи между цветом кожи и географической широтой? Приблизительно 25 000 лет назад плейстоценовое оледенение приближалось к концу, но еще не завершилось полностью. Ледники продвинутся на юг еще один раз, вызвав период особенного похолодания, известный как «последний ледниковый максимум». На 5000 лет или около того бльшая часть Европы и севера Сибири стали непригодными для жизни. Светлокожие люди, жившие в северных широтах, не ждали, пока их погребут льды. Они откочевывали на юг впереди наступающих ледников и в процессе продвижения вытеснили или, возможно, уничтожили более темнокожих людей, обитавших там. Южане вряд ли обрадовались вторжению на их территории и наверняка защищались до последнего. Но северяне, вероятно, были лучше адаптированы генетически и культурно к жизни в условиях сильного холода, шедшего вместе с ними на юг. Двигаясь впереди ледников, они могли находить холод окружающей среды для себя вполне приемлемым, но для вытесняемых ими южных людей он был невыносим.

В Европе отступающие северяне нашли убежище от холода в Испании и на юге Франции. Когда около 20 000 лет назад ледники начали отступать, то Европу и Азию заселили заново бывшие северяне, которые пережили последний ледниковый максимум в южных рефугиумах, отобранных у предыдущих обитателей. Таким образом, и Азия, и Европа оказались заняты светлокожими людьми, потомками тех, кто раньше жил в высоких широтах.

Еще два континента попали в руки светлокожих северян около 15 000 лет назад, когда климат стал достаточно теплым, чтобы восточные азиаты, обитавшие в Сибири, заселили Берингию — ныне ушедший под воду массив суши, когда–то соединявший Сибирь с Аляской. Вероятно, по мере повышения уровня океана некоторые из жителей Берингии перешли на Аляску. Оттуда, когда ледниковые щиты растаяли, открыв коридор, люди стали мигрировать на юг и заселили оба американских континента — Северный и Южный.

Кроме этого, 15 000 лет назад начался другой процесс, обозначивший важную ступень в эволюции человеческой социальной структуры, — возникновение первых в мире постоянных поселений. Они появились по отдельности в Европе, Восточной Азии и Новом Свете. На протяжении предыдущих 185 000 лет, с тех самых пор, когда первый современный человек обнаруживается в археологической летописи, люди жили как охотники и собиратели. Теперь они впервые смогли перейти к оседлости, то есть к жизни в рамках постоянных сообществ со строительством жилища и накоплением имущества.

Решение обосноваться на одном месте никак не могло быть простым или исключительно произвольным, иначе это произошло бы на много тысячелетий раньше. Скорее всего, требовались изменения в социальном поведении — генетические преобразования, снизившие уровень агрессивности, обычный для охотничье–собирательских групп. Ископаемые останки свидетельствуют о том, что в период, предшествующий оседлости, шло постепенное облегчение и утончение человеческого скелета — процесс, в физической антропологии называемый «грацилизацией». Грацилизация обычно происходит в скелетах одомашниваемых диких животных. По–видимому, люди подверглись такому же облегчению костной структуры и по той же причине — потому что становились менее агрессивными. Подобно одомашненным животным, люди избавились от части костной массы, так как избыточная агрессивность больше не давала тех же преимуществ для выживания, и большинство воинственных индивидов, вероятно, были убиты или изгнаны. Этот коренной переворот в социальном поведении был необходимой предпосылкой оседлой жизни большими сообществами и умения ладить с людьми, не являющимися близкими родственниками.

Первые оседлые сообщества мы наблюдаем на Ближнем Востоке — их относят к натуфийской культуре, появившейся в археологической летописи примерно 15 000 лет назад. Через несколько тысяч лет после первых поселений натуфийцам удалось изобрести земледелие, отчасти непреднамеренно, поскольку в процессе сбора диких злаков автоматически отбирались разновидности, более подходящие для земледелия. Когда ближе к концу плейстоценового оледенения, около 10 000 лет назад, климат стал теплее, появились первичные системы земледелия, построенные в основном вокруг пшеницы и ячменя на Ближнем Востоке и на просе, а потом рисе — в Китае. С обретением новых и более обильных источников пропитания население начало расти, и новые земледельцы стали расширять свои территории. С увеличением населения усиливались стратификация и имущественное неравенство в сообществе, а также междоусобицы. Человеческое социальное поведение вынужденно адаптировалось к последовательным преобразованиям, поскольку оседлые племена превращались сначала в вождества, а они, в свою очередь, в архаические государства и далее — в империи.

Такое увеличение населения значительно изменило картину распространения человечества по миру. Лингвисты предпочитают выделять так называемые мозаичные и протяженные языковые ареалы. Новая Гвинея — мозаичная зона, где на большом острове сосуществуют 1200 языков. США, наоборот, протяженный языковой ареал, поскольку там говорят на одном языке от океана до океана с тех пор, как англоязычные колонизаторы завоевали коренное население с их мозаичной зоной, состоявшей из множества языков. Во многом такой же процесс, по–видимому, происходил в течение последних 50 000 лет, на протяжении которых мозаичные и протяженные языковые зоны циклически сменяли друг друга.

Когда мир за пределами Африки был впервые заселен, он, вероятно, оказался раздроблен, подобно мозаичной лингвистической зоне Новой Гвинеи, на многие тысячи территорий, каждую из которых занимало одно племя. По–видимому, с течением времени язык каждого племени становился более уникальным и менее похожим на соседние и генетика каждого племени также приобретала все большее своеобразие. В каждом небольшом племени наблюдался дрейф в частоте разных аллелей, приводивший либо к фиксации, либо к исчезновению.