Ромовый дневник - Хантер С. Томпсон

— Об этом не беспокойтесь, — сказал ему Итон.

Администратор хлопнул в ладоши.

— Ну все, — злобно проговорил он, — Платите. — Он протянул руку.

Йемон смахнул чек со стола.

— Я же сказал — без паники.

Администратор подобрал чек с пола.

— Платите! — заорал он. — Платите сейчас же!

Лицо Йемона побагровело, и он привстал со стула.

— Я заплачу по этому чеку так же, как и по всем остальным, — выкрикнул он. — А теперь убирайтесь отсюда к черту и принесите нам наше мясо!

Администратор поколебался, затем подался вперед и шлепнул чек на стол.

— Платите сейчас же! — завопил он. — Платите сейчас же и убирайтесь! Или я позову полицию!

Не успел он договорить, как Йемон схватил его за грудки.

— Ах ты сволочь мелкая! — прорычал он. — Кричи дальше — и вообще ни хрена не получишь!

Я наблюдал за мужчинами в баре. Они выпучили глаза и напряглись, как псы. Бармен замер у двери, готовый та ли сбежать, то ли выскочить наружу и выхватить мачете — я не был уверен.

Администратор, к тому времени совсем не в себе, погрозил вам кулаком и заверещал:

— Платите, проклятые янки! Платите и выметайтесь! — Он волком на нас досмотрел, затем подбежал к бармену и что-то шепнул ему на ухо.

Йемон встал и натянул пиджак.

— Идем, — сказал он. — С этим ублюдком я потом разберусь.

Администратора, похоже, не на шутку напугала перспектива того, что от него скроются неплательщики. Он последовал за нами на стоянку, попеременно ругаясь и упрашивая.

— Платите сейчас же! — выл он. — Когда же вы заплатите? Вот увидите, полиция непременно прибудет… нет, никакой полиции, только заплатите!

Я ничуть не сомневался, что коротышка рехнулся, и единственным моим желанием стало сбросить его с хвоста.

— Черт возьми, — выругался я. — Давайте расплатимся.

— Ага, — поддержал меня Сала, доставая бумажник. — А то мне тут что-то не по вкусу.

— Ничего, ничего, — возразил Йемон. — Он знает, что я заплачу. — Он швырнул в машину пиджак, затем повернулся к администратору. — Ну ты, сволочь гнойная, возьми себя в руки.

Мы забрались в машину. Как только Йемон завел мотороллер, администратор немедленно ринулся назад и принялся что-то кричать мужчинам в баре. Его вопли сотрясли воздух, когда мы вслед за Йемоном покатили по длинной подъездной аллее. Йемон нарочито отказывался спешить, медленно продвигаясь по аллее, подобно человеку, заинтригованному развитием сюжета, — и считанные секунды спустя две машины, полные орущих пуэрториканцев, уже нас догоняли. Я подумал, они вполне могут нас задавить. На своих здоровенных американских машинах они в два счета могли расплющить старенький «фиат» как окурок.

— Черт побери, — все бормотал Сала. — Нас же убьют.

Когда мы выехали на асфальтовую дорогу, Йемон взял немного в сторону и дал нам проехать. Мы остановились в нескольких ярдах впереди него, и я крикнул:

— Вперед, черт возьми! Сваливаем отсюда! Другие машины поравнялись с Йемоном, и я заметил, как он выбрасывает руки по сторонам, будто его толкнули. Затем он соскочил с мотороллера, позволив ему упасть, и схватил мужчину, чья голова торчала из окна машины. Почти в тот же миг я увидел, как подъезжает полиция. Четверо полицейских выскочили из маленького синего «фольксвагена», размахивая увесистыми дубинками. Пуэрториканцы буйно обрадовались и тоже повыскакивали из машин. Мне страшно хотелось сбежать, но нас мгновенно окружили. Один из полицейских подбежал к Йемону и резко толкнул его в грудь.

— Вор! — заорал он. — По-твоему, гринго в Пуэрто-Рико на халяву пьют?

В то же самое время дверцы «фиата» резко раскрылись, и нас с Салой оттуда вытащили. Я попытался вырваться, но несколько человек держали меня за руки. Где-то сзади Йемон без конца повторял:

— Блин, этот мудак на меня плюнул, этот мудак на меня плюнул…

Внезапно все разом перестали орать, а потом вскипела перебранка между Йемоном, администратором и тем, кто, похоже, был у полицейских главным. Меня перестали держать, и я подошел послушать, что происходит.

— Черт побери, — говорил Йемон. — Все остальные счета я оплатил — почему он думает, что я не оплачу этот?

Администратор что-то буркнул про пьяных, заносчивых янки.

Прежде чем Йемон успел ответить, один из полицейских подскочил к нему сзади и треснул дубинкой по плечу. Йемон вскрикнул и отшатнулся вбок — как раз на кого-то из тех людей, что приехали за нами в машинах. Тогда тот мужчина, бешено взмахнув бутылкой, двинул Йемона по ребрам. Последнее, что я увидел перед тем, как осесть на землю, был свирепый бросок Йемона на мужчину с бутылкой. Послышалось несколько увесистых ударов кости о кость, а потом краем глаза я заметил, как что-то опускается мне на голову. Я вовремя пригнулся, так что главный удар пришелся мне по спине. И только это что-то приложилось мне по хребту, я рухнул на землю.

Где-то надо мной как резаный вопил Сала, а я угрем крутился на спине, пытаясь увернуться от ног, что колошматили по мне будто молотки. Прикрыв голову руками, я отбрыкивался, но жуткое избиение продолжалось. Боль была не такая сильная, однако даже несмотря на пьяную анестезию я понял, что меня как пить дать на славу отделают, — а потом вдруг обрел твердую уверенность, что вот-вот загнусь. Я был все еще в сознании, и при одной мысли о том, что меня насмерть забьют ногами в пуэрториканских джунглях за какие-то одиннадцать долларов и пятьдесят центов, пришел в такой ужас, что взвыл как дикое животное. Наконец — в тот самый миг, когда я уже подумал, что вырубаюсь, — я почувствовал, как меня заталкивают в машину.

Всю поездку я провел в полубессознательном состоянии, а когда машина наконец остановилась, выглянул наружу и увидел солидную толпу, злобно воющую на тротуаре. Я четко знал, что еще одного избиения мне не пережить; когда меня попытались вытянуть наружу, я отчаянно цеплялся за спинку сиденья, пока один из полицейских не треснул меня по руке дубинкой.

К моему удивлению, толпа не сделала никакой попытки нас атаковать. Нас протолкали вверх по лестнице, затем мимо кучки угрюмых полицейских у двери — и наконец завели в маленькую комнатушку без окон, где велели сесть на скамью.

— Боже милостивый, — вымолвил Йемон. — Это же бред какой-то. Надо с кем-то связаться.

— Нас упекут в Ла-Принцесу, — простонал Сала. — Теперь эти ублюдки точно нас достали. Это конец.

— Они должны дать нам телефон, — заметил я. — Я позвоню Лоттерману.

Йемон фыркнул.

— Для меня он ни черта не сделает. Блин, он же так хотел, чтобы меня посадили.

— У него не будет выбора, — возразил я. — Он не может допустить, чтобы меня и Салу посадили.