Повседневная жизнь Вавилона и Ассирии. Быт, религия, культура - Генри Уильям Фредерик Саггс

Рис. 38. Ашшурбанапал убивает льва

Параллельно этим развлечениям образование Курди-Ашшур-ламура продолжалось, хотя скорее неформально, нежели официальным путем. Он мог присутствовать при обсуждениях каких-либо вопросов царскими министрами и услышать совет, данный царю придворными астрологами после толкования знамений; и какими бы скучными и напыщенными ни могли показаться эти вещи в то время, они во многом открывали молодому человеку глаза на более широкое видение как государственных дел, так и религиозных вопросов. Вероятно, это не осознавали даже те, кого это впрямую касалось, но царем правили знамения, а знамениями управляли жрецы; так что в результате группа самых умных, знающих и уравновешенных людей царства обладала властью наложить вето на любой плохо продуманный план, выдвинутый царем.

Дальнейшее расширение умственных способностей Курди-Ашшур-ламура происходило в его повседневном общении с другими мальчиками при дворе. Некоторые из них были ассирийцами, как и он, другие были сыновьями зарубежных вассалов, присланными ко двору в качестве заложников. От последних молодой ассириец мог приобрести некоторые поверхностные знания какого-нибудь иностранного языка, на котором говорили в империи. Потом, если он обнаруживал в себе достаточный интерес и желание идти дальше, он мог получить и более официальное образование, подружившись с одним из придворных переводчиков.

К двадцати годам Курди-Ашшур-ламуру могли позволить сопровождать царя в военном походе. Он мог либо бежать за его колесницей вместе с другими молодыми людьми, занимавшими такое же положение, либо, возможно, служить в кавалерии. Он впервые видел войну. Как описывается позже в этой главе, армия продвигалась вперед по территории, незнакомой Курди-Ашшур-ламуру, пока не достигла долины, из которой, наверное, и поступили донесения о том, что там не все ладно. Местный правитель этой долины вместе со своими придворными и сыновьями спешил низко поклониться царю, предлагая подарки в знак верности. В честь местного правителя давался пир, и ассирийский владыка утверждал его права на небольшую, но власть, а его министры рассказывали ассирийскому царю, что они знают о событиях у своих соседей. Они, в частности, могли упомянуть о ряде беспокоящих набегов горцев, которые не так давно с большим воодушевлением принимали посланников из Урарту, могущественного царства в Армении. В то же самое время вассальный князь мог также представить царю своего наследника в надежде получить от ассирийского царя обещание поддержать его как законного преемника, если предательство или нападение извне приведут к смерти самого вассального князя.

Рис. 39. Осажденный город в огне

В такой ситуации было обычным делом, если часть армии посылали в горы для расследования жалобы на антиассирийские действия, и Курди-Ашшур-ламур мог сопровождать ее. Когда войска подошли к первой горной деревушке, они, вероятнее всего, нашли ее покинутой жителями, за исключением нескольких стариков и старух, неспособных уйти, – явное доказательство того, что обвинения против горцев были небезосновательны. Высоко над собой ассирийцы видели жителей всех нижних деревень, которые несли узлы со своими пожитками, карабкаясь с ловкостью горных козлов к почти недоступным пещерам возле горных вершин. В погоню посылалось подразделение ассирийских скалолазов в надежде схватить местного вождя, но у того было преимущество во времени и знании местности. В деревнях из того, что можно было унести, мало что оставалось, и ассирийским солдатам мало что доставалось для грабежа. Но там и сям в хижинах продолжал гореть огонь в очагах, и солдаты, сделав из хвороста факелы, поджигали все, что могло гореть, и вскоре все хижины нижних деревень уже были охвачены пламенем. Горцы будут слишком заняты отстройкой заново своих деревень, чтобы причинять дальнейшее беспокойство жителям долины своими набегами в течение года или пары лет.

Вся военная кампания вполне могла состоять из повторяющихся инцидентов, подобных этому, и продлиться месяца два или больше. Ведь крупные сражения с иностранными армиями, сравнимыми по величине с ассирийской, были скорее исключениями, нежели правилами. В продолжение всех кампании Курди-Ашшур-ламур обычно оставался рядом с царем, выступая в роли телохранителя в опасные моменты, в роли прислужника во время лагерных стоянок и даже в роли носильщика, когда на гористой местности было необходимо переносить царскую колесницу через валуны (рис. 40).

Рис. 40. Служители несут колесницу ассирийского царя Саргона II

Повидавшего кое-что на действительной службе Курди-Ашшур-ламура могли на следующий год назначить младшим офицером над кавалерийским отрядом в составе воинского контингента, посланного на укрепление северной границы. Непосредственной причиной такого передвижения войск могли быть донесения разведки о скоплении сил урартцев в этом регионе. В результате небольших стычек, возможно, были взяты одна или две ключевые горные деревушки, удерживаемые силами Урарту, а их вооруженные отряды были выбиты с этой территории, откуда они угрожали безопасности Ассирии. Позже, когда приблизились зимние холода и продолжение военной кампании стало невозможно, главные ассирийские силы вернулись на свою базу, хотя несколько офицеров, одним из которых, как мы можем предположить, был Курди-Ашшур-ламур, остались для сохранения «статус-кво» на границе и отправки донесений о любом развитии событий. Во время зимней непогоды Курди-Ашшур-ламур мог заметить, что население его деревень постепенно растет, так как некоторые местные жители, которые спаслись бегством при приближении ассирийцев и с тех пор жили в горах, либо были вынуждены вернуться в свои дома и подчиниться ассирийским властям, либо оставаться в горах и, вероятно, умереть от голода и холода. Этим крестьянам давали разрешение заниматься своими делами, что часто оказывалось полезным для Курди-Ашшур-ламура, так как это был способ доставлять разведывательные донесения о действиях Урарту по другую сторону гор. Такие донесения должным порядком переправлялись в столицу для анализа. Если в них говорилось, что жители Урарту готовят новое нападение весной, то посылалась более мощная ассирийская армия, чтобы удержать этот район, давая возможность Курди-Ашшур-ламуру вернуться в столицу вовремя к празднику Нового года в конце марта.

Мы можем себе представить, как вскоре после этого конный гонец галопом скачет в столицу с вестью о том, что целый участок на северной границе поднял восстание, местный правитель, который до этого дал клятву верности Ассирии, переметнулся к врагу. Ситуация могла развиваться так: этот правитель тайно принял посланцев от царя Урарту, которые убедили его в том, что армия Урарту вскоре выгонит ассирийцев из всего этого региона, и склонили его на свою сторону обещанием не облагать его данью в будущем, если он поможет Урарту теперь. Поддавшись на уговоры, правитель повел своих соотечественников в неожиданную атаку на местный гарнизон ассирийцев. Но разведка и система связи Урарту были слабее ассирийских, и если ситуация, которую мы себе представили, развивалась по обычному пути, то ожидаемое нападение сил Урарту, вполне возможно, так и не началось, пока местный мятеж не был подавлен, а вождь восставших не был схвачен, преданный кем-нибудь из своего окружения, чтобы получить в награду крупную сумму золотом, предложенную ассирийским военачальником. С несчастного правителя, как это было принято, заживо содрали кожу и вывесили ее на видном месте на горе как предупреждение, а деревни, принимавшие активное участие в мятеже, сожгли дотла. Когда ожидаемое нападение урартцев все же началось, то было уже слишком поздно, и с помощью отрядов, присланных сюда ассирийскими военачальниками с других участков фронта, и подкрепления с родины, включая, быть может, и Курди-Ашшур-ламура с его кавалерией, оно было с легкостью отражено.