Нет рецепта для любви - Евгения Перова

– Ты хочешь продолжения?

– У нас с тобой довольно тоскливая жизнь, так почему бы не подарить друг другу немного радости и утешения? Тем более что у нас все так замечательно получилось!

– Я не знаю. Это же нехорошо.

– Кому от этого будет плохо? Я понимаю, мне легче – я свободен, а ты замужем. Но твой муж… Ты сама сказала, что стала для него пустым местом! Он даже по имени тебя не называет. И в постели у вас, наверное, довольно прохладно, нет?

– Ледниковый период, – мрачно ответила она.

– Ну вот! И давно?

– Сто лет.

Артём явно обрадовался, что ему не придется делить Нику с мужем, а она задумалась: а может, и правда? Сколько ей еще осталось того женского счастья? Впереди климакс, старость. Кому она будет нужна? А Артём… Он все понимает… Конечно, ему не такую бы надо женщину… Но в его ситуации…

– А сколько тебе лет? – вдруг спросила Ника.

Артём усмехнулся: он давно ждал этого вопроса.

– А ты как думаешь?

– Ну-у… Где-то под сорок, да? Тридцать восемь?

– Примерно. – Он не стал уточнять.

Пока они разговаривали, Артём целовал Нике то руку, то шею, щеку или висок, потихоньку расстегивая блузку, которую она только что застегнула. Потом погладил и стиснул ее грудь – Ника закрыла глаза, затихла, даже дышать перестала и повернула голову, подставляя Артёму губы для поцелуя.

И они сделали это еще раз.

Теперь уже в полном сознании.

Кстати, в кресле оказалось гораздо удобнее, чем на столе!

В этот вечер Ника долго не могла добраться домой. Артём проводил ее до машины – донес ведерко тюльпанов, на прощание нежно поцеловал в губы и помахал рукой. Ника улыбнулась ему и бодро отъехала, но нервничала страшно – руки дрожали, бросало то в жар, то в холод. Пару раз она машинально сворачивала в сторону прежнего жилья, потом спохватывалась. Чувствуя, что добром это не кончится, Ника остановилась у какого-то кафе: надо немного успокоиться. Ей страшно хотелось красного вина, но с этим придется подождать до дома. Подумав, она выбрала свежевыжатый апельсиновый сок – села в уголке и призадумалась, рассеянно помешивая коктейльной трубочкой в высоком стакане.

Ее сексуальная жизнь всегда оставляла желать лучшего. Сначала Ника была слишком неопытна, а Миша чересчур нетерпелив, но их это даже забавляло, и Миша в шутку говорил: «Твой мотор слишком медленно разогревается!» Но терпения как следует «разогреть мотор» ему явно не хватало. К тому же присутствие свекрови не позволяло расслабляться: та имела ужасную привычку без стука врываться к ним в комнату. Ника расстраивалась и смущалась, Миша сердился и однажды, когда Нинель Павловна возникла на пороге в самый патетический момент их близости, устроил матери скандал, по завершении которого сделал задвижку на дверь спальни. Свекровь не разговаривала с ними две недели (чему Ника только радовалась) и дефилировала по квартире с трагическим выражением лица.

Потом у Ники случилось два выкидыша подряд, третья беременность протекала тяжело, Алинка родилась раньше срока, много болела, орала с утра до ночи – какой уж тут секс! И только года через три после рождения дочери Ника вдруг ощутила в себе жажду близости, да такую сильную, что переносила это с трудом. А отношения с мужем как раз достигли минусовой отметки – пока она страдала своими женскими болячками и мучилась с беспокойным ребенком, он потихоньку завел любовницу. И Ника даже не очень удивилась: молодой, здоровый мужик: если жена никуда не годится, должен же он где-то находить понимание! Но, конечно, расстроилась сильно. Они без конца выясняли отношения, муж клялся, что «там» все кончено и «никогда больше». Ника простила и поверила, муж торжественно «вернулся домой», хотя никуда, в общем-то, и не уходил. Она простила, он раскаялся, но в постели ничего хорошего у них не получалось, хотя оба честно старались. «Ну ладно, пусть так, – думала Ника, вздыхая. – Все лучше, чем никак».

Длилось это мучение года полтора, но мысль о другом мужчине даже не пришла ей в голову, а в то время поклонники так и вились вокруг Ники, находившейся в самом расцвете красоты. Предполагаемый роман на стороне вызывал у нее отвращение: как она могла позволить чужому мужчине прикасаться к ней? Да и самой трогать чужое тело? Фуу…

Хотя… Был один случай, о котором Ника старалась не вспоминать: она только что узнала о предательстве мужа и на дне рождения Нонны с горя напилась. Ну не так, чтобы и правда напилась, но шампанского явно перебрала. Она чувствовала, что слишком взвинчена, однако не могла остановиться и кокетничала со всеми мужчинами подряд. Один был особенно настойчив и вызвался проводить. Провожание вышло своеобразное: он привез Нику к себе домой. Она с каким-то мрачным ожесточением целовалась с ним в такси, но, когда дошло до дела, ничего не получилось. Ника вдруг увидела всю эту «эротическую сцену» словно со стороны и разразилась истерическим хохотом: она сама, с задранной к поясу юбкой, лежала поперек кровати, а герой-любовник в рубашке и галстуке, но без штанов и в полной боевой готовности, никак не мог справиться с презервативом.

– Что ты смеешься? Помогла бы! – возмущенно воскликнул герой-любовник.

Это вызвало новый припадок смеха. Ника кое-как привела себя в порядок и сбежала. Дома она целый час провела в душе, пытаясь смыть ощущения от прикосновений и поцелуев незадачливого кавалера. Больше она таких эскапад не устраивала, и постепенно любовная жажда сошла на нет – холодный душ, активная гимнастика, побольше хозяйственной суеты, и все в порядке. И вот теперь ее загнанная вглубь чувственность вырвалась на свободу!

Допив сок, Ника поняла, что зверски проголодалась, заказала стейк и салат, а, подумав, еще и кофе с пирожным – гулять так гулять. Уминая за обе щеки оказавшийся неожиданно вкусным стейк, она все пыталась разобраться, почему же так легко поддалась Артёму? Что в нем особенного? И вдруг замерла, не донеся до рта вилку с куском мяса – ну да, конечно! Железобетонная уверенность в себе, вот что сразу же поразило ее в Артёме. Он хотел Нику – и он ее взял. Ника вспомнила его решительные объятия, требовательные поцелуи и до боли прикусила губу: столь сильно действовали на нее эти воспоминания. Неужели ей именно это и нужно: не долгий разогрев, не ласковая прелюдия, а властный мужской напор? Артём совсем не был груб или резок – Нику возбудила его ничем не сдерживаемая страсть.

Да что врать самой себе! Он понравился Нике еще тогда, в пятницу. С Артёмом было так хорошо разговаривать, Ника чувствовала идущую от него теплую волну восхищения, и, когда Артём целомудренно чмокнул ее в щеку, Нике явно захотелось большего. И сегодня она все поняла, как только он взял у нее из рук ведерко с тюльпанами и взглянул прямо в глаза: Нику обдало жаром, мурашки побежали по телу…

– Простите, вы кого-нибудь ждете? – вторгся в ее сладкие мечты неожиданный баритон.

Ника подняла голову: ей искательно улыбался молодой мужчина.

– Нет, никого не жду.

– Позвольте к вам подсесть? Такой красивой женщине не стоит коротать время в одиночестве.