Фрэнсис Дрейк - Виктор Губарев

Вслед за капитаном остальные англичане тоже взобрались на дерево, и Дрейк, обратившись к Джону Оксенхэму, повторил то, о чем недавно просил Бога.

— Сэр, — с жаром воскликнул Оксенхэм, — если вы не вышвырнете меня из своей команды, я, с Божьей помощью, хотел бы последовать за вами!

После этого все спустились вниз и снова двинулись через лес в сторону тихоокеанского побережья. 13 февраля отряд вышел на широкую равнину, заросшую высокой сочной травой. За ней тянулась череда холмов. Поднимаясь на них, англичане в течение дня несколько раз видели высокие здания и колокольни Панамы. 14 февраля они увидели синюю гладь моря и корабли, стоявшие на рейде. До города оставался день пути, но тут маруны сообщили Дрейку, что их могут обнаружить охотники и птицеловы, которые в погожие дни любят отправляться из Панамы на охоту. Чтобы не дать себя обнаружить, отряд свернул с дороги к роще, находившейся в одной лиге от города.

Один из марунов, ранее служивший какому-то испанскому сеньору в Панаме и хорошо знавший город, на закате дня был отправлен туда разузнать, когда сокровища из Королевского казначейства погрузят на мулов и когда караван мулов тронется в путь.

Англичанам было известно, что из Панамы караван обычно выходил ночью под охраной солдат и двигался через саванну в сторону селения Вента-де-Крусес, расположенного примерно в шести лигах от города. От Вента-де-Крусес до Номбре-де-Дьос испанцы передвигались только в дневное время, поскольку густые леса обеспечивали им даже в самые жаркие дни необходимую прохладу.

Разведчик-марун успешно выполнил данное ему поручение. Вернувшись в рощу, он рассказал, что встретил в городе своих старых друзей, которые поделились с ним последними новостями. Согласно их информации, караван готов двинуться в сторону Номбре-де-Дьос уже этой ночью, причем вести его взялся сам казначей Лимы. Вместе с казначеем в дорогу собралось все его семейство, включая красавицу-дочь. Под его непосредственным надзором находились 14 мулов, из которых восемь были нагружены золотом, один — драгоценными камнями, а прочие — домашней утварью. Кроме того, испанцы собрали два каравана, в каждом из которых насчитывалось по 50 мулов; их нагрузили продовольствием и небольшим количеством серебра.

Получив эти известия, Дрейк решил переместить свой отряд поближе к Вента-де-Крусес и устроить засаду в двух лигах от селения. Спустя короткое время двое марунов, высланные вперед, наткнулись на спящего испанского солдата и, связав его, привели к Дрейку. Пленник подтвердил все то, о чем рассказал англичанам вернувшийся из Панамы разведчик, а заодно снабдил их дополнительной информацией. Взамен солдат скромно попросил Дрейка не отдавать его на растерзание марунам, готовым убить любого испанца, и в случае успеха предприятия подарить ему немного золота «на прожиток».

Настала пора браться за «настоящую» работу. Капитан разделил свои силы на две группы захвата: первая, которая насчитывала восемь англичан и 15 марунов и которую возглавил он сам, залегла в густой траве с одной стороны дороги (примерно в пятидесяти шагах от нее); вторая, возглавляемая Оксенхэмом и командиром марунов Педро, затаилась примерно на такой же дистанции по другую сторону дороги. При этом обе группы расположились таким образом, чтобы первая могла атаковать голову каравана, а вторая — его тыл. Подобная тактика давала гарантию того, что в случае стрельбы нападающим не грозила опасность попасть под пули и стрелы своих товарищей. Кроме того, чтобы лучше ориентироваться в темноте, англичане и маруны надели белые рубашки.

Примерно через час тишину тропической ночи нарушил мелодичный звон колокольчиков, болтавшихся на шеях мулов. Этот звон доносился как со стороны Панамы, так и со стороны Вента-де-Крусес, что свидетельствовало о приближении с противоположных сторон сразу двух караванов. Первым к месту засады приблизился караван из Вента-де-Крусес. Допрошенный ранее испанский солдат сообщил Дрейку, что указанный караван никогда не перевозил ценных товаров, поэтому нападать на него не было смысла. Но тут случилось непредвиденное. Один из матросов, Роберт Пайк, перед началом операции выпил для храбрости бутылку неразбавленного бренди, и алкоголь, ударивший ему в голову, подвигнул его на необдуманные действия. Услышав топот копыт, Пайк вдруг встал в полный рост, собираясь выяснить, кто это едет. Марун, находившийся рядом с ним, тут же бросился на него, свалил с ног и прикрыл сверху своим телом. Однако испанский офицер, гарцевавший на лошади впереди каравана, все же успел заметить мелькнувшую у обочины дороги фигуру в белой рубашке. Заподозрив неладное, он галопом помчался навстречу панамскому каравану.

Дрейк слышал, как кавалерист перешел с рыси в галоп, и предположил, что испанцы могли заметить кого-то из его людей. Однако он еще не знал, насколько фатальными окажутся последствия пьяной выходки Роберта Пайка.

Отыскав казначея из Лимы, кавалерист поделился с ним своими подозрениями. Он рассказал ему, что, по информации из Номбре-де-Дьос, у карибского побережья Панамского перешейка уже долгое время вертится «английский пират Франсиско Дракес»; если в его планы входит нападение на караван с сокровищами, то следует держать ухо востро: незнакомец в белом, фигуру которого он успел рассмотреть, мог быть кем-то из шайки пиратов, следовательно, сокровища короля и товары купцов находятся под угрозой.

Казначей не стал преуменьшать степень опасности, приказал немедленно свернуть с дороги мулов, перевозивших ценный груз, и пропустить вперед второй караван, нагруженный продовольствием. Таким образом, рассудил он, если пираты действительно устроили засаду и готовят нападение, риск потерять королевские сокровища будет сведен к минимуму.

Расчеты испанцев оказались верными. Отряд англичан и марунов стремительно атаковал появившийся на дороге панамский караван и без труда захватил его. Однако, вскрыв мешки и тюки с товарами, налетчики не обнаружили в них ни золота, ни драгоценностей — лишь немного серебра. Один из пленных погонщиков мулов рассказал Дрейку, каким образом испанцы узнали о засаде, после чего посоветовал ему поскорее уносить ноги.

— Из Панамы сюда вот-вот подойдет огромное войско, — добавил он.

Известие о приближении вражеских солдат расстроило капитана гораздо меньше, чем открывшаяся правда о том, что виновником срыва всей операции стал один из его матросов. Впрочем, Дрейк никогда не впадал в отчаяние и не горевал долго о случившемся. Необходимо было срочно решить, что делать дальше. Он обратился за советом к Педро. Предводитель марунов предложил два альтернативных варианта действий:

— Можно отойти тем же тайным путем, по которому мы пришли сюда, вглубь леса на четыре лиги, а можно пройти вперед по главной дороге на Вента-де-Крусес, что в двух лигах отсюда, и проложить себе путь клинками сквозь толпу врагов.

Учитывая, что его люди очень устали от долгого блуждания по лесам, да и рана на ноге все еще давала о себе знать, Дрейк выбрал второй вариант. Он казался более предпочтительным еще и потому, что теперь у англичан имелась возможность проделать хотя бы часть пути на захваченных мулах.

Когда люди основательно подкрепились тем, что нашли в мешках с провизией, капитан спросил у вождя марунов: