Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX–XX столетий. Книга I - Алексей Ракитин

позитивный характер. Кроме того, история убийств в церкви Святого Эммануила была широко известна не только в Калифорнии, но и по всей территории страны, а потому вряд ли можно было найти такой округ, жители которого не знали бы о событиях в Сан-Франциско и не представляли кто такой Теодор Дюрант.

В конечном итоге прошение защиты о переносе процесса было отклонено и суд перешёл к формирования жюри присяжных. Произошло это только 26 июля. Рассматривались персоналии 150 кандидатов, из числа которых 50 представили разного рода доводы в пользу самоотвода. На протяжении 2 заседаний — утреннего и вечернего — судья Мерфи беседовал с «самоотводниками». В конце концов все ходатайства были признаны заслуживающими удовлетворения. На том и закончилась первая неделя работы суда.

Понедельник 29 июля начался с новой порции ходатайств защиты. На минувших выходных состоялась премьера пьесы с говорящим названием «Преступление века» («The crime of a century»), реконструировавшей убийства в церкви Святого Эммануила. Защита, во-первых, потребовала наложить судебный запрет на показ спектакля, а во-вторых, вновь заявила о целесообразности переноса судебного рассмотрения в другой округ штата Калифорния. Сторона обвинения поддержала запрет на пьесу, поскольку та непосредственно влияла на формирование мнений зрительской аудитории, но выступила против переноса суда, считая это всего лишь уловкой защиты с целью затягивания процесса и изнурения стороны обвинения. Прокуратура в случае переноса процесса была бы вынуждена вызывать свидетелей в другие районы штата, оплачивая их проезд и проживание, что резко осложнило бы позиции обвинения.

Судья Мэрфи выписал судебный запрет на демонстрацию пьесы «Преступление века» вплоть до окончания процесса и постановил проводить слушания по делу в округе Сан-Франциско.

После этого начался отбор присяжных. До конца дня было рассмотрено 30 кандидатур и… все отклонены по различным основаниям.

Возня с избранием жюри числом 16 человек — 12 голосующих членов и 4 запасных (подменных на случай заболевания или смерти во время процесса голосующего члена жюри) — затянулась надолго. В конце концов числа кандидатов не хватило и пришлось призвать из резерва судебного округа ещё 50 человек. Лишь к середине августа удалось сформировать полноценное жюри и процесс смог двигаться далее.

Формирование жюри присяжных является традиционно проблемным элементом американского правосудия, затягивающимся порой на многие дни и даже недели. И обвинение, и защита придают этой процедуре исключительно большое внимание, опасаясь включения в состав жюри лиц, имеющих расовые, религиозные и иные предубеждения в отношении участников процесса.

В самом начале судебного процесса Теодор Дюрант заявил о своей полной невиновности. Обвиняемый не стал отказываться от дачи показаний, хотя уголовный закон предоставлял ему такое право. Во время судебных заседаний Теодор постоянно перешёптывался с адвокатами, либо родными и знакомыми, сидевшими на скамье прямо позади него. По-видимому, некоторые вопросы, озвученные адвокатами Дюранта во время допросов свидетелей, были подсказаны обвиняемым. Вообще же, всю первую половину процесса обвиняемый демонстрировал отменное настроение и бодрость, возможно, его поведение было напускным, но нельзя исключить и того, что Дюрант действительно был бодр и энергичен. Фокусов с чтением книг, подобных тому, что он устроил во время первого заседания коронерского жюри, обвиняемый более не повторял. Сложно сказать почему — то ли сам понял неуместность подобной демонстрации тяги к чтению, то ли подсказал кто…

В середине августа стало известно о том, что обвинение заполучило свидетеля, способного решительно склонить чашу весов на сторону прокурора. Звали эту женщину Кэролайн Лик (Caroline Leak).

Кэролайн была замужем за очень богатым предпринимателем, владельцем компании «Leak Glove», но к 1895 г. отношения супругов расстроились и они разъехались, не разводясь формально. Муж постоянно проживал в Нью-Йорке, а Кэролайн, соответственно, в Сан-Франциско. Она состояла в баптистской общине уже 16 лет и очень хорошо знала её членов. 3 апреля оказался для Кэролайн днём важным и волнующим, поскольку именно тогда к ней должна была приехать из другого города беременная дочь.

В 14 часов дочь не появилась и Кэролайн испытала вполне понятное беспокойство. После 15 часов она уже не отходила от окна, дожидаясь появления коляски. А в 16:10 свидетельница увидела идущую по улице знакомую парочку. Молодого мужчину Кэролайн Лик знала хорошо и сразу же опознала — это был Теодор Дюрант. А в девушке она поначалу опознала Эдну Люсилль Тёрнер (Edna Lucille Turner), но после того, как парочка приблизилась, поняла, что ошиблась. Рядом с Теодором шагала Бланш Ламонт. Парочка живо переговаривалась и выглядела очень милой. Минуту постояв перед церковью, Дюрант и Ламонт вошли внутрь.

В течение ещё 30 минут Кэролайн Лик смотрела в окно, до тех самых пор, пока не появилась коляска с дочерью. Вплоть до 16:40 никто в церковь Святого Эммануила не входил и не выходил.

А в 17 часов, как уже было хорошо известно следствию, в храм явился Джордж Кинг, который нашёл входную дверь запертой и потому решил, что в здании никого, кроме него, нет.

Как только прихожане узнали об исчезновении Бланш Ламонт — а случилось это, напомним, после 7 апреля — Кэролайн сразу же вспомнила события 3 апреля. Женщина поняла, что стала свидетелем чего-то очень важного, такого, что бросает тень подозрения на Теодора Дюранта, но решила в то время не проявлять свою осведомленность. Лик опасалась, что её показания могут повредить Дюранту, который, вполне вероятно, лишь являлся жертвой игры случая. Или злого рока, если угодно. А посему до поры до времени женщина предоставила событиям идти своим чередом. После обнаружения трупа Минни Уилльямс и ареста Дюранта, свидетельница лишь укрепилась в своих подозрениях, но даже тогда, в середине апреля, она решила промолчать. Её смущало многое — и неизбежная огласка её фамилии, и внимание репортёров, и опасение разрушить жизнь молодому студенту Дюранту, который, вполне вероятно, и не виноват-то ни в чём… Хотя, быть может, и виноват!

Наверное, многим нашим современникам сложно понять ту гамму противоречивых мыслей и чувств, под влиянием которых Кэролайн Лик прожила несколько месяцев. Большинство наших современников за возможность посидеть в студии какого-нибудь ток-шоу отдали бы без колебаний не только почку отца родного, но и свою собственную! Их бы даже не смутило то, что в студии они будут выглядеть полными идиотами, ибо в этих скандальных передачах нормальные люди не участвуют по определению. Для нынешних человекообразных потребителей телемусора сие не значит ничего, для них