Мельничиха из Тихого Омута - Ната Лакомка

- Вы бы лучше нашли, кто прихлопнул Бриско, - не остался в долгу Римсби. - Позаботились о его вдове по-настоящему, так сказать, - он подмигнул, подхлестнул лошадь и затянул невпопад: - Моя курочка-цокотурочка, по двору ходит, крылья расправляет, меня потешает...

Тем временем, я уже обошла судью, и путь к мельнице был совершенно свободен.

- Не буду мешать, - сказала я, бодро зашлепав по лужам, - доброго дня, господин Кроу, доброго дня, господин Римсби. Мне пора - дела не ждут!

Судья хотел догнать меня, но тут кляча заупрямилась и встала посреди лужи, преградив судье дорогу.

- Зернышки просит, денежки приносит, - горланил Римсби, понукая лошадь. - Ну что застряла? Шевелись, мул тупой!

«Мул» взбрыкнул, и судья еле успел заслонить рукой лицо от брызнувшей грязи.

- Ах ты, незадача какая! - заголосил Римсби. - Я тебе хвост откручу, осёл упрямый! Ты как посмела покуситься на господина Кроу? Ваша честь, это она не от большого ума...

Я не стала наблюдать за этой милой сценкой. Может, Римсби и правда был другом покойного мужа Эдит, а может - приврал, но появился как раз вовремя.

Интересно, с чего это судья решил меня трогать?.. И где он собирался это сделать? Я хихикнула, потому что теперь разговор с судьей казался мне забавным.

Оставьте свои сексуальные фантазии при себе, дорогой господин Кроу. А у меня другие интересы в этом мире.

Когда впереди показалась мельница, у меня от души отлегло, и это показалось совсем не забавным. Будто я всё больше превращалась в настоящую мельничиху Эдит... А это меня совсем не устраивало, вот совсем не.

Мамаша Жонкелия кормила кур, разбрасывая перед ними зерно горстями.

- Приезжали молоть, - меланхолично объяснила она, не спуская взгляда с белоснежных кур,

- я взяла не мукой, а зерном. Курочек-то ведь тоже кормить надо.

- Правильно сделали, мамаша, - похвалила я её. - А я купила масла! Сейчас такой соус сделаем!..

Но старуха моего энтузиазма не поддержала и только скисла.

- Последние деньги потратила, - укоризненно покачала она головой. - Я отдала плату за аренду, теперь у нас ничего не осталось.

- Спокойно, - утешила я, поднимаясь по ступеням на мельницу. - Всё наладится. Сразу ничего не делается, курочка по зёрнышку клюёт.

Дались сегодня всем эти курочки! Я вспомнила песню, которую пел на дороге хозяин клячи. Смешная песенка. И мотив такой. сам на язык попадает.

Жонкелия как-то странно передёрнула плечами и только тут посмотрела на меня. Она нахмурилась, разглядывая подол моего платья, заляпанный грязью.

- Ты там от чертей, что ли, убегала? - поинтересовалась старуха.

- Ага, - ответила я, - от одного страшного, чёрного, дотошного чёрта.

- Если от того, про которого я думаю - от него не убежишь, - изрекла старуха, когда я уже закрывала нашу покосившуюся дверь.

Кого это мамаша Жо имела в виду? Судью или слугу графа? А, какая разница! Сейчас у меня более важные дела.

Первым делом я переменила юбку, вымыла руки, упрятала гриву под платок и приступила к созданию майонеза.

Признаться, домашним майонезом я никогда не увлекалась. Гораздо проще пойти и купить вкусный соус в магазине. Но принцип готовки представляла - взбить желтки, понемногу добавляя масло. Добавлять надо по капельке, чтобы не расслоилось. Это-то и было самым сложным, и я благополучно запорола первые две попытки создания легендарного соуса, пока не приноровилась.

Желтки я за неимением подходящей посуды взбивала в медном чайнике, который нашелся в хозяйстве Жонкелии. В нём очень удобно было орудовать длинной деревянной ложкой, но рука у меня от непривычной работы почти сразу заныла.

Наконец, я добилась нужной консистенции, хотя цветом осталась недовольна - соус получился жёлтым, а не белым. Не помог и яблочный уксус, который я добавляла тоже по каплям, боясь испортить соус, над которым трудилась уже около часа.

Впрочем, цвету лукового салата цвет соуса не помешал. Салат всё равно получался жёлтым, даже с магазинным белоснежным майонезом. Приготовив салат, я занялась питами, и вскоре на окошке остывали положенные в корзину круглые надутые лепешки - хрустящие снаружи, полые внутри.

- Моя курочка, цокотурочка... - напевала я, начиняя первую питу луковой начинкой.

В медном чайнике, стоявшем на столе, отразилось лицо - искаженное выгнутой поверхностью, длинное, унылое, как у грустной лошади.

Я уронила питу, и она сочно шмякнулась на пол, вывалив на пол луковую начинку.

- Пойду хворост собирать, - раздался за моей спиной скрипучий голос Жонкелии.

Это и в самом деле была она - унылая старуха, отразившаяся в чайнике. Я и не слышала, как она вошла.

- Зачем вы так подкрадываетесь, мамаша? - я только вздохнула, посмотрев на погибшую питу.

- Не тех ты боишься, - изрекла она трагично и торжественно, и удалилась.

Выбросив курам загубленную питу, я взялась за вторую. Когда булочка была начинена, я приступила к дегустации и откусила большой кусок. Отлично! Просто отлично!.. Особенно для того, кто прошелся по свежему воздуху до деревни и обратно, и очень проголодался. Булочка получилась тонкой, но прекрасно держала начинку, а лук с майонезом был пикантен и ароматен - такая закуска подошла бы и для французского ресторана. Ну, может, не совсем для французского, и не совсем для ресторана, но всё равно очень вкусно.

- Зёрнышки просит, денежки приносит. - мурлыкала я, наполняя вторую булочку.

Да, Светочка! Это успех! Такие булочки можно и королю подать! Да с этими питами.

В медной поверхности чайника отразилось что-то, что точно не было лицом мамаши Жонкелии - в окно за моей спиной заглянуло нечто странное, похожее на слона со множеством хоботов.

Очередная пита выпала из моих рук и шлепнулась на стол - хорошо, что не на пол! - а я рывком оглянулась.

Разумеется, в окне никого не было. Не без опаски я снова посмотрела в медную поверхность чайника, но и там не увидела ничего страшнее собственной физиономии.

Что за странные галлюцинации?

Я задумчиво взяла со стола упавшую питу и, жуя на ходу, подошла к окну. Там тоже никого не обнаружилось - да и не могло обнаружиться, потому что окно находилось как раз над мельничным колесом. Чтобы сюда заглянуть, надо либо быть великаном двухметрового роста, либо забраться на колесо. А колесо-то вертится...

Стоп!

Я высунулась в окно по пояс, разглядывая это самое колесо.

Оно не вертелось!..

Если раньше его стопорило за ночь, то сейчас оно остановилось сразу после обеда. Да что это за наказание такое?!.