Черный Дождь - Карл Ольсберг

в воздух, будто листья перед вентилятором. В тот же момент ее автомобиль сотряс мощный удар. Лобовое стекло разбилось, осыпав ее искрами стеклянной крошки. Не понимая, что произошло, она успела взглянуть на дорогу. А затем раздался взрыв топливного бака, и ее окутал огненный кокон.

«Бен!» — хотелось крикнуть ей, но ей сдавило легкие, и слова замерли на губах.

27

Камера озарилась ярким светом. Вилли испуганно вскрикнул и закрыл глаза руками. «Взрывная граната», — решил Бен. Копы используют нечто подобное при штурме квартир, он видел это в детективах. Но почему… От мощного взрыва его отбросило в сторону. Оконное стекло лопнуло, и осколки разлетелись по камере. В одно мгновение внешнюю стену смяло сильным ударом. Камни и обломки посыпались дождем, туча пыли накрыла все вокруг. Сильнейшее давление вытолкнуло воздух из его груди и почти мгновенно ослабло. Но когда Бен снова попытался вдохнуть, воздуха уже не осталось.

Он смотрел на Вилли, который рухнул со стула. Глаза друга вывалились из глазниц, сделав его похожим на отрицательного персонажа детских мультиков. Все его тело было засыпано битым стеклом, рот открылся, но Бен не слышал крика, в его ушах стоял только сплошной гул.

Рядом с Вилли на спине лежал Герд, до пояса придавленный большим куском стены. Его ладони по-прежнему закрывали лицо. Мартина и Ханнеса не было видно. Их скрыло облако пыли.

Легкие у Бена ныли от боли. Он отчаянно пытался хватать губами воздух, но вместо этого глотал горячий, насыщенный пылью газ. Перед его глазами заплясали разноцветные огоньки. «Мамочка!» — хотел позвать он, как маленький ребенок, но не смог издать ни звука и провалился в темноту.

28

Небо стало ярко-белым, как будто Бог включил прожектор. Замок Карлсруэ взорвался. Центральная башня буквально развалилась на куски. Огромные обломки летели повсюду. Юлия увидела, что каменная глыба падает прямо на нее. Она не успела что-либо предпринять или крикнуть, от сильного толчка отлетев в сторону. Странно, но воздух стал вязким, он не желал проникать в дыхательные пути. Ей показалось, что она растворяется в какой-то странной, обжигающей бурлящей жидкости. В душе ее шевельнулось нечто вроде сожаления, что они с Лотарем так глупо поссорились. Но мысль оборвалась, не достигнув логического завершения.

29

Карин Мюнстер стояла примерно в пятидесяти метрах от серого фургона, номер которого она зафиксировала несколько минут назад, когда в его кузове взорвалось ядерное устройство. Она ничего не почувствовала, сгорев прежде, чем нейроны успели передать ощущения от кожи к коре головного мозга.

В момент цепной ядерной реакции внутри бомбы образуется крошечный огненный шар, температура которого за микросекунды поднимается более чем до ста миллионов градусов — в пятнадцать тысяч раз выше температуры на поверхности Солнца. В результате деления ядра возникает высокоэнергетическое гамма-излучение, проникающее практически во все материалы, а также — электромагнитный импульс, который выводит из строя всю электронику на много километров вокруг.

Огненный шар быстро вырос в размерах, испарив все в радиусе примерно ста метров. Остался только огромный кратер. Перегретые газы расширились, создав ударную волну, которая отразилась от земли, выбросив в небо сотни тысяч тонн пыли, обломков и радиоактивных материалов. Тем не менее температура в центре этого облака была настолько высока, что все внутри мгновенно сгорело, породив ослепительно яркое свечение. В это же время взрывная волна распространилась со скоростью, в несколько раз превышающей скорость звука, сокрушая все на своем пути. Массивные здания разлетелись на части. Смерч из каменных обломков, черепицы и оплавленного стекла пронесся по улицам.

Поскольку взрыв произошел непосредственно на земле, бо́льшую часть энергии поглотило небо. Тем не менее мощь атомного огня была огромна и ничто в радиусе нескольких сотен метров не было способно ей противостоять. Лишь спустя какое-то время волна наткнулась на прочные здания, отшатнулась назад и в поисках путей отступления с еще большей силой накатила на улицы, выбивая оконные стекла, срывая вывески, переворачивая цветочные кадки и автомобили с запертыми в них людьми.

Одновременно невидимое тепловое излучение раскаленного до нескольких сотен тысяч градусов облака пепла принялось выжигать все, что способно гореть, в радиусе двух километров. Одежда людей на улицах вблизи эпицентра воспламенялась еще до того, как жар превращал жидкости в их телах в кипяток. Взрывались бензоколонки, вспыхивали садовые изгороди, мебель на верандах и стропила крыш. Огонь стремительно прошелся по лесу к северу от замков. Дым от пожаров вместе с облаком радиоактивной пыли заслонил небо, и город погрузился во тьму.

30

Когда Бен пришел в себя, снаружи была полная темнота. Только мерцающий свет пожара, пылавшего неподалеку, освещал заваленное обломками помещение. Видимо, он провел без сознания несколько часов. Почему не приехали пожарные? Где «скорая помощь»? Его наручные часы показывали три минуты пятого. Секундная стрелка не двигалась. В груди все болело, но он снова мог дышать. Откашляв сгустки пыли, он поднялся на ноги. Чудо, но он отделался лишь несколькими царапинами от осколков. В ушах теперь стоял свист, за которым слышались едва различимые крики.

— О Боже… Пожалуйста, помоги мне.

Это кричал Герд. Его придавило большим обломком кирпичной стены. Он тянул руки.

— Пожалуйста, Бен… пожалуйста, помоги мне…

Бен, пошатываясь, направился к нему мимо Вилли, который так и остался на спине с широко открытыми глазами. Остальные, кажется, тоже были мертвы. Ханнес неподвижно лежал на животе в огромной луже крови. Череп Мартина был раздроблен большим камнем. Бен оказался единственным, кто пережил взрыв практически невредимым. Он попытался приподнять обломок стены, но его сил оказалось недостаточно.

— Я не хочу умирать, — запричитал Герд. — Не хочу, не хочу!

— Я схожу за помощью! — пообещал Бен.

Металлическая дверь камеры была сильно искорежена. Даже будь у него ключ, вряд ли теперь получилось бы ее открыть. Но на месте зарешеченного окошка во внешней стене здания теперь зияла огромная дыра. Бен выбрался по развалинам наружу и угодил прямо в ад.

Его обдало жаром, точно из открытой духовки. Небо было черным, лишь кое-где за густыми облаками мелькали проблески огня. До этого момента у Бена не было времени подумать, что стало причиной взрыва. Но он полагал, что взрыв затронул только полицейское управление. Однако вся улица перед ним была в руинах и бушующем пламени. Повсюду догорали остовы машин. Некоторые из них лежали боку, некоторые — на крыше. Встречались и груды из трех-четырех машин, наваленных одна на другую. Прямо перед Беном из