Виновен - Канаэ Минато

– Наверное, это сделали ночью. Сотрудники с утра даже не сразу поняли, что к чему, считая, что это очередной плакат с пожеланиями победы, так крепко он был приклеен. Как подумаю, сколько народу увидело эту надпись, меня аж передергивает…

Фукасэ, сложив руки, кивнул. Его письмо увидела лишь одна Михоко, и то у него словно земля из-под ног ушла.

– И что было?

– Все стали говорить, включая отца, что это проделки конкурентов. Один мужик из группы поддержки очень рассердился и кричал, что надо заявить в полицию. Но потом решили, что если содержание письма будет предано огласке, мы только проиграем, – и не стали.

– И что, все успокоились?

– Да уж, конечно, успокоятся они! Такой бред стали нести… Как будто есть такое негласное правило, что сплетни о тебе обязательно дойдут до тебя! Самая расхожая версия – та, что я в средней или старшей школе подговаривал всех обижать кого-то и моя жертва покончила с собой. Хотя, если залезть в компьютер и проверить, всем станет понятно, что это домыслы. Все мы дружно окончили школу… Если б не повесили это чертово обвинение, я и не понял бы, как выгляжу со стороны. А я, может, и не хочу этого понимать!

Мураи залпом допил пиво. Не нажимая кнопку вызова официанта, отодвинул разделяющую перегородку и крикнул повторить заказ. Пока они ждали пива, Фукасэ, пережевывая еду, отвел взгляд от Мураи и задумался.

Мураи был инициатором травли одноклассника? Если б Фукасэ не услышал эту версию от самого Мураи, он мог бы поверить такому. Правда, именно Мураи пригласил всех без исключения участников семинара в загородный дом…

Принесли пиво. Мураи, не ставя кружку, осушил половину и с грохотом опустил ее на стол. Он говорил уверенно, но, несомненно, испытывал большой стресс.

– Вот это вкусно; бери, пока не остыло. – Фукасэ пододвинул к Мураи стоявшее перед ним блюдо с белыми креветками в кляре. Тот взял большую креветку и, не перекладывая к себе на тарелку, положил прямо в рот.

– А что отец?

В отличие от Фукасэ и Асами, в ситуации с Мураи больше всего от обвинения пострадал его отец.

– Перед сотрудниками он вел себя так, будто это его ничуть не волнует, но как вернулись домой, вызвал меня к себе и стал расспрашивать, было ли то в действительности несчастным случаем.

– То есть… то с Хиросавой?

Мураи кивнул.

Его отец заговорил об аварии еще прежде, чем сам Мураи об этом заикнулся… Фукасэ это удивляло. Если б его родители получили такое обвинение, вероятность, что они как-то связали бы это с аварией, случившейся с другом сына, была бы практически равна нулю.

Хотя вообще-то это вполне логично. Ведь загородный дом в Мадараока принадлежит дяде Мураи, а машина – его матери. В особенности машина… ведь она упала в ущелье, проломив ограждение; значит, весьма вероятно, что полиция заподозрила неисправность тормозов и других механизмов и проверила это. Так что родители Мураи могут видеть ситуацию иначе, чем родители других ребят.

– В каком-то смысле я, может, и убийца. Мне надо было вызвать такси и не просить встречать меня; я мог бы поехать вместе со всеми утром, потому что разбил только машину, а сам был в порядке; я мог бы вообще не звать вас в этот дом… Мне есть много в чем раскаиваться. Но разве все это преступления, за которые я должен расплачиваться всю жизнь?

Мураи глотнул еще пива. Фукасэ вдруг почувствовал к нему неприязнь.

Конечно, он прав. Если продолжать перечислять, то ему не надо было ходить на семинар Ямамото и вообще стоило поступать в другой университет… Так можно рассуждать до бесконечности. Фукасэ тоже одно время говорил себе, что такие вещи называются судьбой. Но в чувстве неприязни, которое внезапно поднялось в нем, не было логики. Дело было в том, что раскаяние Мураи не сочеталось с этим заглатыванием пива.

Хотя вообще после смерти Хиросавы он много видел, как Мураи пьет. Год назад была вторая годовщина смерти Хиросавы, и после церемонии во время угощения в доме родителей Хиросавы Мураи пил.

Несмотря на то что участники семинара привели их сына к смерти, родители Хиросавы пригласили их к себе. Они не знали, что Хиросава пил в тот вечер, но знали, что эти люди отправили его, только недавно получившего права, по опасной дороге в непогоду, чтобы встречать Мураи. И эти родители, которые должны были ненавидеть их, проклинать тот день, когда их сын познакомился с такими людьми, пригласили их и посадили за стол с родственниками и близкими друзьями из родных мест! Мураи сидел рядом с отцом Хиросавы, и они подливали друг другу из бутылки пиво, если видели, что у другого стакан опустел более чем наполовину.

– Ёсики от одного бокала выносить можно было, – сказал вдруг отец Хиросавы.

И Фукасэ, и Асами, и Танихара в ответ на это могли только молчать, но Мураи весело ответил, что зато карри он мог есть в любых количествах.

– Когда ем карри, я вспоминаю Хиросаву…

И Мураи рассказал, как, угощаясь в гостях у своей девушки карри, он вспомнил, как Хиросава говорил, что нет лучше карри его мамы, и девушка рассердилась, подумав, что он сравнивает ее карри со стряпней какой-то бывшей. Отец Хиросавы, вытирая слезы, извинился, – мол, из-за нас тебе такое беспокойство, – а мать сдавленным голосом сказала: «Да что там карри, ничего особенного», и, собрав пустые бутылки, ушла на кухню.

У Фукасэ было много воспоминаний, связанных с Хиросавой – и про карри, и про кофе с медом, и о ракуго, – но он не смог выдавить из себя ни слова. На столе было много суши и кусочков обжаренной курицы, но он стеснялся протянуть к ним палочки и потихоньку жевал порционно поданную закуску из маринованного осьминога с огурцами. Рядом с ним Танихара постоянно протягивал руку к блюду в центре стола и ел вдоволь. Асами вел себя более сдержанно, однако палочки у него тоже без дела не лежали. Еда на столе быстро исчезала. Хоть бы немного честь знали, думал Фукасэ. Но Мураи вдруг совершенно бесстыдно сказал:

– Очень неудобно просить о таком, когда тут столько еды, но я тоже хотел бы попробовать ваш карри, тетушка.

Он, возможно, хотел намекнуть, что еще приедет, но его просьба была понята дословно. Мать Хиросавы, принесшая охлажденное пиво из кухни, поспешно открыла бутылку и, наливая Мураи в стакан, сказала:

– Ну, тогда карри будет на ужин. Я сейчас быстро приготовлю. Да? Да? Да?

На каждом «да?» она смотрела в лицо кому-то из них, и никто не смог отказаться. Изначально они бронировали на этот день номера в бизнес-отеле на станции, ближайшей к дому Хиросавы, и родители об этом знали.

Они сходили в гостиницу, отдохнули и отправились обратно к родителям. Подходя к дому, Фукасэ почувствовал прямо от ворот витающий в воздухе пряный аромат карри. Чтобы добраться до дома Хиросавы, который стоял на возвышенности с видом на город, им пришлось забираться в довольно крутую горку, и постепенно ноги становились все тяжелее и тяжелее, но как только они почувствовали чудесный запах, ноги сами понесли их. Наверняка Хиросава в детстве мчался изо всех сил на этот запах…