Шкурка бабочки - Сергей Юрьевич Кузнецов

Олег всегда провожал меня до дома, но в этот раз я позволила ему подняться. Тогда я снимала однокомнатную на «Аэропорте» и прямо из прихожей он отнес меня на постель. Мы начали заниматься любовью, и я почувствовала: происходит что-то не то. Мне было трудно дышать, горло саднило, будто его протерли наждаком. Я была беспомощна и пассивна, так что Олег вертел меня, как бесчувственную куклу. Когда он кончил, я так и осталась лежать, как он положил меня пять минут назад. Он встал, нагнулся ко мне и спросил: «Что-то не так?» – а я только махнула рукой в сторону двери, мол, уходи. Он оделся, прошел на кухню, попил воды и снова вернулся в комнату. Тебе точно ничего не нужно? спросил он и я снова покачала головой и махнула рукой на дверь. Он пожал плечами, поцеловал меня в неподвижные, обветренные губы, сказал: «Извини меня, я видимо…» – и ушел, так и не договорив. Трудно только в первый раз – так что утром у меня была температура под сорок, и я провалялась в постели неделю. Каждый день Олег заезжал ко мне, привозил продукты, лекарства и цветы. В этом было что-то старомодное – и так мы стали любовниками.

Я переехала с «Аэропорта» в Сокольники, потом купила квартиру на «Университете», и все эти годы раз в неделю, иногда реже, иногда чаще, мы встречались с Олегом и ужинали в ресторане. Он рассказывал мне о своей работе, иногда упоминал о жене и детях – так, между делом, как о само собой разумеющемся. Именно от него я впервые узнала о том человеке, которому хочу сдать Костю и Гришу. Олег сказал, что, если я захочу увидеться с этим человеком, он сможет устроить нашу встречу.

Да, мы встречались, ужинали в ресторане, а потом занимались любовью. На прощание Олег целовал меня и уходил, а я оставалась одна-одинешенька, девушка из хорошей ленинградской семьи, где говорили, что главное в жизни – это любовь.

Стоя перед зеркалом, одна-одинешенька, я подумала, что, может, они не просто говорили, может быть, они верили в это на самом деле? Я же верю в это до сих пор, хотя никому, кроме Ксюши, не решилась бы сознаться.

Ксюша часто смеется надо мной, говорит: надо трахаться чаще, тогда не будешь путать секс и любовь. Говорит, что, если бы за эти три с лишним года у меня был не один мужчина, а пятеро или шестеро, я бы могла сказать, кого из них люблю, а так – у меня любовь, что называется, из подбора, из того, что есть под рукой, точнее, из того, что побывало между ног. Ксюша, кстати, не говорит «между ног», она вообще избегает эвфемизмов, как, кстати, и многие ленинградские девушки из хороших семей. Я никогда не говорила таких слов, не говорю их и сейчас, но не потому, что смущаюсь, а потому, что они давно стали для меня рабочим инструментом, терминологией, которой иногда пользуются партнеры по бизнесу, в особенности – поставщики. Странно было бы использовать такие слова в повседневной речи – для меня это так же странно, как назвать чек из «Ашана» платежным документом.

Но какие бы слова ни говорила Ксюша, я думаю, если бы у меня был не один мужчина, а пять, шесть или семь – по числу похотливых полногрудых шведок, – я бы не смогла любить никого из них. У меня было бы в несколько раз больше секса, но совсем не осталось бы любви. Девушки моего типа так не могут.

Ксюша, спросила я однажды, а ты была когда-нибудь влюблена? Такой настоящей девичьей любовью, как в кино? Наверное, в пятом классе, ответила Ксюша, и может быть – в Никиту, моего первого тематического. А так – нет, никогда. Я же говорю – надо больше трахаться.

Иногда мне кажется, что мы очень похожи с Ксюшей. Я никогда не видела ее Леву, но представляю его похожим на своего Влада; если бы он жил в Москве, он бы тоже заставлял ее мыть посуду после своих гостей. Я уверена, что к моему возрасту у Ксюши тоже будет своя квартира и хорошая машина, может быть, даже получше моей. Я представляю, что этим утром она тоже стоит перед зеркалом в своей ванной, немножко журналистка, немножко редактор, чуть-чуть IT-менеджер, но в любом случае – успешный профессионал, и тоже думает обо мне. У каждой из нас есть маленькая тайна: у меня – мой Олег, а у Ксюши – ее странные вкусы. Впрочем, какая это тайна: она не делает из этого секрета, хотя мне, честно говоря, до сих пор неловко. На днях сидели за шахматными столиками в «Атриуме», я вспоминала, как в школе играла в шахматы, дошла до второго разряда, а Ксюша рассказывала, как ходила в танцевальную студию и как обрадовалась полгода назад, когда нашла клуб, где можно танцевать буги-вуги. Бар – в виде беседки резного дерева, зимнее солнце непривычно ярко светило сквозь стеклянные стены. Я подумала, что через десять лет лужковская архитектура вольется в жилую среду города, и людей чуть моложе Ксюши будет раздражать не больше, чем меня – туристический Арбат. И вот мы мило трепались, я рассказывала, какие туфли купила себе на прошлой неделе, и вдруг Ксюша сказала самым светским тоном: «А я вчера купила себе прекрасную плетку со свинцовыми наконечниками. Классическая the cat o'nine tails. Дорогая, правда, как собака, но от мужчин не дождешься, приходится все самой», – и сказала это достаточно громко, чтобы люди за соседним столиком расслышали и даже, наверное, поняли, что речь не идет о том, что она купила удивительного котенка с девятью хвостами. Мне сразу стало неловко и захотелось оттуда уйти.

Я боюсь боли и не понимаю Ксюшу. Однажды Олег слишком сильно прикусил мне мочку уха, и возбуждение тут же исчезло. Когда-то я смотрела на видео пятую производную «Эммануэли», немецкое софт-порно, бесконечные похождения шведок во всех концах света и думала: того, что происходит на экране, на самом деле не может быть – по крайней мере, в том мире, где живу я. А вот теперь я стою перед зеркалом в собственной ванной, тридцатипятилетняя женщина, IT-менеджер, успешный профессионал, и думаю: моя подруга любит, чтобы ее связывали, били и унижали – и понимаю:, узнав о Ксюше, смутились бы даже все пять, шесть или семь шведок с острова Патмос.

Вы сидите вчетвером за столиком в «Кофе-Ине», твоя любовница Ксения, Ксенина подруга Ольга и Ксенина одноклассница Марина. Вы собрались сегодня, чтобы отметить открытие вашего сайта. Вы все-таки успели до Нового года, теперь можно спокойно отдыхать в праздники. Вот вернетесь после Рождества – все доделаете, а пока пусть сайт повисит в тестовом режиме, все равно в эти дни народу в Сети раза в два меньше.

Две недели вы каждый день переписывались и общались по ICQ, но ты впервые видишь двух Ксениных подруг. На вид Ольге лет тридцать с небольшим, но ты никогда не умел точно определять возраст женщин. Она закуривает сигарету с длинным мундштуком, и ты замечаешь на ее запястье браслет с темными камнями. Марина выглядит моложе Ксении, может, потому что совсем не накрашена, в светлых волосах нет даже заколки, и они при каждом движении разлетаются вокруг головы. На Марине – джинсы и свитер, она доброжелательно улыбается тебе, но, кажется, тут же забывает о твоем существовании. Она нигде не работает, но всегда доступна по ICQ: дома у нее выделенная линия, и компьютер стоит на барном стуле прямо посреди комнаты, как кибернетический алтарь. Ты еще не знаешь об этом и вряд ли когда-нибудь узнаешь, если Марина не позовет тебя в гости, или Ксения не расскажет об этом. Марина называет подругу «Ксения», а Ольга – «Ксюша». Ты не думаешь, что ваша любовная близость когда-нибудь зайдет так далеко.