А дальше – море - Лора Спенс-Эш

равно не может заставить себя продолжить. Ужасно неловко, а если Нэнси и не выносит чего-то – совсем немногого, честно, – то именно чувства неловкости. Она возвращается к журналу.

– О, только взгляни, – говорит она, – какой милый джемпер. Мне нравится такой узор-косичка по всей длине рукава.

– Да, симпатично, – замечает Беа, присмотревшись, прядь волос падает ей на лицо.

– Я могла бы связать тебе такой, – предлагает Нэнси, нежно поправляя волосы Беа. – Захватишь в Мэн летом, для прохладных вечеров. Хочешь?

– Конечно, – соглашается Беа. – Или я сама могу попробовать связать, если вы поможете мне с узором?

– Отличная идея, с удовольствием. – Нэнси сжимает ладонь Беа, сдерживая слезы. – В «Альтмане» прекрасный выбор шерсти, нужно непременно туда заглянуть, раз уж мы будем в Нью-Йорке.

Она еще крепче вцепляется в руку Беа, сплетает пальцы с ее и задерживается так чуть дольше, чем надо бы.

Уильям

В пятницу они едут на метро в Вест-Сайд и выходят на 116-й улице. Уильям взлетает вверх по лестнице, оставляя Беа с Джеральдом далеко позади.

– Это сюда, – кричит он им. – Вход прямо здесь.

На территории Колумбийского университета начинающие зеленеть деревья окаймляют вымощенную кирпичом дорожку. А вокруг расстилается сам кампус, здания высятся со всех сторон. Уильям радостно кружится, широко раскинув руки, – вот оно, место, где ему хочется учиться.

– Только взгляните! – восклицает он. – Это же как оазис в центре огромного города.

Мимо пробегают студенты, спешащие на занятия, тащат свои велосипеды вверх и вниз по широким каменным ступеням. Уильям удивляется, что здесь так людно, ведь многие сейчас на фронте.

– А вот новая библиотека, – Уильям показывает на большое здание к югу, – правда, шикарно?

– Шикарно, – иронически отзывается Беа. – Ну что за выражения? Что с тобой случилось, Уильям Грегори?

Уильям корчит рожу в ответ. Кампус оказался еще более восхитительным, чем он воображал. Он всегда любил Нью-Йорк. Музеи. Людей. Здешнюю жизнь.

– Но, Уилли, ты же поедешь в Гарвард, – напоминает Джеральд. – Мы же все там учимся.

– Ничего глупее ты не мог сказать, – фыркает Уильям.

– Но как же Гарвард? – недоумевает Джеральд. – Папа там учился. И его отец там учился. И все мужчины из маминой семьи также учились там. Это практически наш семейный университет.

Вместо ответа Уильям, перепрыгивая через ступеньку, взбегает к Библиотеке Лоу, наверху оборачивается и машет им рукой. К чему это торжественное родословие, которое внезапно выдал Джеральд, эти семейные традиции? Вот именно потому Уильям туда и не собирается. Он отчаянно желает вырваться, начать что-то новое. Еще два года жизни в родительском доме. Сил нет терпеть. Если война к тому времени не закончится, он запишется в армию прямо в день рождения, 20 августа. А если нет, тогда поступит в колледж. Но уж точно не в Гарвард.

– Давайте осмотримся тут, – кричит он вниз. – А потом сходим через дорогу в Барнард[10]. На будущее, для Беа.

Джеральд и Беа поднимаются по лестнице и вместе с Уильямом идут по дорожке вокруг библиотеки, мимо высотных зданий с обратной ее стороны, вдоль аллеи аккуратно постриженных кустов.

– Я не собираюсь поступать в колледж, – спохватывается Беа.

На этой неделе мама водила Беа в парикмахерскую, и ей сделали завивку или что-то в этом роде. В общем, Уильям пока не привык к ее новому образу. Она выглядит как-то старше, стала больше похожа на девчонок из его класса.

– В каком смысле? – Он резко останавливается, поворачивается к ней лицом. – Разумеется, ты поступишь в колледж. Ты самая умная из нас.

Она смеется прямо ему в лицо.

– Нет, конечно. Ты же знаешь, война заканчивается. И когда ей придет конец, я вернусь в Лондон.

– Никто не знает, когда это случится, – отвечает он, поняв внезапно, что никогда об этом не задумывался, даже мысли не допускал, что она уедет. Разве только в самом начале. – А ты не можешь остаться ради учебы?

– Нет, – отрезает она. – Мои родители не учились в университетах. И в моем будущем этого не предусмотрено. Я вернусь домой, закончу школу и пойду работать.

Джеральд все это время стоит рядом, слушает их разговор, чуть склонив голову набок.

– Я согласен с Уильямом, – заявляет он – возможно, в первый и последний раз в своей жизни. – Если кто и должен учиться в колледже, так это точно ты. Ты в миллион раз умнее меня.

– Ох, Джи, – улыбается она. – Это очень мило с твоей стороны, но, право, вы оба ошибаетесь. Колледж – это не для меня. Война закончится. И я поеду домой к маме.

Они бродят по кампусу, и Уильям не может мысленно не согласиться, что Беа права. Он почему-то не верил до сих пор, что она может уехать. Даже в голову не приходило, что, возможно, сама она постоянно думает об отъезде, а то даже и мечтает об этом. Что все здесь для нее временно. Потом, в далеком будущем, она вспомнит эти дни, и они станут всего лишь историей, которую рассказывают детям. Когда мне было столько же лет, сколько вам, будет она, наверное, говорить, я уехала в Америку и провела там несколько лет. Я жила в одной славной семье недалеко от Бостона. У них было двое сыновей. Один постарше, а другой помладше. Интересно, что она будет рассказывать о нем?

Потом они находят закусочную на углу 116-й и Бродвея.

– «Полный Балбес». – Джеральд улыбается, глядя на вывеску. – Уильям, они назвали заведение в твою честь.

Они заказывают сэндвичи из свежего орехового хлеба со сливочным сыром и по кружке черного кофе. Джеральд вливает в свою кружку половину кувшина сливок и кладет целых три куска сахара.

– Испакостил кофе, – комментирует Уильям.

Он воображает, как приходит сюда после занятий выпить кофе, встречается с другом, чтобы вместе готовиться к экзаменам. До сегодняшнего дня он не осознавал, что на месте этого друга всегда представлял Беа.

Итан

Итан и не припомнит, когда в последний раз оставался дома один. Прошла почти неделя без Нэнси и детей. Неделя благословенной тишины. В первые же дни он закончил проверку работ и расставил оценки, чтобы не висело над душой всю неделю. А потом делал ровно то, что наверняка не одобрила бы Нэнси: по утрам оставлял постель незаправленной; складывал в раковину горы грязной посуды; доедал остатки еды прямо из холодильника, ложкой. В день отъезда она продемонстрировала ему меню, которое составила на неделю. Каждый ужин был аккуратно уложен в стеклянный контейнер и подписан, получилась целая стопка коробочек. Она даже сделала шоколадный торт – его любимый – и сливочный пудинг.

Сегодня утром –